Александр Беатов - Время дня: ночь

• Название: Время дня: ночь
• Автор: Александр Беатов
• Жанр: Современная проза

В романе "Время дня: ночь" сделана попытка нарисовать картину завершающегося расцвета советского декаданса — той "золотой" эпохи, которую назвали "застойной". В манере, лишённой "пафоса оптимистического соцреализма" вычерчивается бытовая линия круга, в который попадают различные выходцы из ушедшего в прошлое XX-го века. Поиск жизненного смысла, любви, страдание героев, преодоление недугов, преследование властей и противостояние им образуют негативный образ структурной нити, ведущей к сокрытым для первоначального видения горизонтам позитивного преображения читательского взгляда.

В отличие от автора "Мёртвых Душ", побоявшегося отступить от идеи ради правды жизни, создатель романа "Время дня: ночь" не решился предать своё детище огню. Может быть, образы героев Гоголя вовсе не вытянуты из больного сознания перфекциониста, который пытался переделать жизнь, но не нашёл ничего лучшего для разрешения своих сомнений, чем сожжение? Следуя этой логике, автор романа "Время дня: ночь" пришёл к мысли, что и его образы вовсе не являются какой-то новой выдумкой. Он только обрисовал контуры тех, с кем столкнулся в жизни; и если таковыми оказались персонажи, может быть, и не достойные уважения читателя, — за недостатком чего-либо значительного, автор попытался из обыденного создать что-то, вырвав у времени никем не замеченное сырьё и даже использовав свою собственную жизнь как материал для творчества. Художник в самом широком смысле — это "плагиатор жизни", с болью для себя поглощающий и переваривающий её пертурбации, чтобы продвинуть вперёд хотя бы немного то, чему мало кто придаёт значение, или, к сожалению, принимает даже свою собственную жизнь за нечто обыденное. Так ли это?

---

— Вот, прочитай это, брат Андрей, — он протянул её Сашке.

На титульном листе вместо названия стояли цифры: "1984". Саша не сразу понял, что это и было название книги.

"Джордж Орвел", — прочёл он имя автора.

Хотя книга была тоненькой, количество страниц было немалое, как и во многих изданиях, прибывавших в СССР из-за рубежа нелегально.

— Будь осторожен! — пояснил Санитар. — Читай только дома. За хранение такой литературы власти дают сроки. И хотя мы не занимаемся политикой, наше дело — служение Богу — мы не можем закрывать глаза и должны знать правду…

— Автор этой книги — англичанин, — продолжал Санитар. — Она написана, кажется, ещё до войны. Он предрекает будущее Англии, но похоже ошибается. Его пророчество, скорее, относится к Советскому Союзу… Впрочем, ты сам это увидишь, когда будешь читать…

Саша спрятал книгу во внутреннем кармане пиджака, хотя ещё не собирался уходить, предполагая обсудить другой, мучивший его вопрос.

— Я хотел бы, Санитар, поговорить с тобою ещё об одном деле, — начал он неуверенно.

Санитар приготовился внимательно слушать. Как обычно, он сидел за столиком, со свечкой на блюдце, на туристском раскладном стульчике, спиноq к окну. И Саше приходилось всматриваться в его лицо против света. А Санитар, как будто, не придавал значения этому неудобству для своего гостя и не предлагал пересесть. Впрочем, и Сашке не приходило в голову эта мысль, тем более, что в его голове хватало иных забот.

— Видишь ли, брат… — Саша помолчал, не зная с чего начать, наконец продолжил: — Я уже говорил тебе о сестре Оле…

— Да. А что именно? Напомни, пожалуйста.

Выходило, будто Санитар забыл их разговор, когда Саша поведал ему о своей влюблённости.

— Дело в том, — продолжал Саша, — Что я постоянно впадаю в искушения… Мысленный блуд… Ты понимаешь?.. Это происходит помимо моей воли… Мне так явственно видятся такие нескромные вещи, разные детали… Я даже физически страдаю… — Саша говорил, опустив взгляд в пол.

— Ты исповедовался в этом? — участливо поинтересовался Санитар.

— Да, конечно…

— Тогда зачем ты говоришь мне об этом? Ведь я же — не священник.

— Да… Но я думал… — Саша неуверенно замялся, — Я думал, что могу тебе сказать… Ведь ты же… — Саша не знал, как выразить свои чувства.

— Я — не священник, брат Александр…

— Ведь ты говорил, брат, что сам папа Павел Шестой благословил наше движение… И я подумал, что, может быть…

— И всё же, брат, я — не священник…

— Ведь у баптистов нет священников, а они исповедуются…

— Да. У них — пресвитеры…

— Я, ведь, не могу в костёле рассказать о том, кто такая Оля, да и отец Станислав, там, плохо по-русски даже понимает…

— Ах, вот оно, что… — Санитар вдруг выпрямился. — А я подумал, что ты… — он не договорил, помолчал, а потом договорил: — Я подумал, что ты хочешь узнать: есть ли у меня сан священника… — Он снова немного помолчал и продолжал: — Значит, всё дело в сестре Оле… — Он снова замолчал, и они долго сидели, каждый погружённый во что-то своё. Наконец, Санитар заговорил.

— Хорошо! — он вздохнул, будто сбрасывая с души какой-то груз. — Я подумал… И решил, что всё же ты готов к этому… Видишь ли, — продолжал он опять после небольшой паузы. — Я не мог посвятить тебя в это раньше. Ты, ведь, совсем недавно пришёл к нам. Да и опасно было, как видишь. И хотя сейчас ещё более опасно, тем не менее, видя твою искренность и затруднения, я считаю, что могу открыть тебе тайну и помочь кое в чём…

Саша, весь в напряжении, внимательно слушал. Он не ожидал, что вдруг ему откроют какую-то новую тайну. Неужели это будет связано с подпольной деятельностью, более активной, чем молитва и розарий?

— Ты мог заметить, что в нашей группе сформировалось некое ядро, — продолжал Санитар. — И хотя оно совсем небольшое, всего несколько человек, тем не менее, все они — надёжные проверенные люди. Я поговорю с ними о том, чтобы и ты вошёл в их число. Полагаю, что никто из членов нашего Ордена не будет против…

— Ордена?! — удивился Саша.

— Да! Экуменического Ордена! — подтвердил Санитар.

— Не может быть! Это правда?! — Саша просиял, не в силах спрятать улыбку.

Санитар молчал.

— Кто же входит в его состав? — не зная, какой задать вопрос, спросил Саша, — И какая его главная задача? Какие принципы?

— Пока достаточно информации, брат Андрей, — хладнокровно ответил Санитар, — Сегодня ты узнал итак многое… Сам понимаешь, если власти… — Он не договорил, помолчал, дожидаясь, когда улыбка спадёт с Сашкиного лица. — Но ты достаточно мужественно проявил себя на допросе в милиции. Мы все тебе доверяем!

— Спасибо! — прошептал Сашка.

— Кстати, — Санитар пристально посмотрел ему в глаза. — Сестра Оля… Она тоже…

— Оля? — удивился Саша, прерывая своего собеседника. — Она — тоже? Она — член Ордена?

Санитар сделал какое-то движение головой и телом, как будто бы подтверждая Сашину догадку.

— Только боюсь, что ей будет трудно выдержать обет послушания… Несколько дней назад Оля была в кино…

Санитар взял со стола чётки, будто готовясь к Розарию. Он редко держал что-либо в руках без дела. И Саша решил, что они скоро будут молиться, полез в карман за своими чётками. Ему не хотелось говорить о встрече с Олей.

— Ты, ведь, тоже был с ней, не так ли?

— Да… — прошептал Саша, чувствуя, что Санитар всё знает, хотя и недоумевал, каким образом. Саша проглотил слюну и добавил: — Мы смотрели "Зануду". А как ты узнал?

— Видишь ли, Саша, — Санитар положил чётки на место, к свече. — В нашем братстве ни у кого не должно быть тайн. Если ты хочешь, чтобы я помог в борьбе с твоими искушениями, ты не должен ничего от меня скрывать. Подумай об этом до того, как вступать в Орден. Рассказывая обо всём мне, ты поможешь себе и одновременно другому человеку, например сестре Оле, которой сейчас очень нелегко… Конечно, не всякому такое под силу — обет бедности, воздержания и послушания… И если ты решишь, что не можешь, то я попрошу тебя забыть наш сегодняшний разговор. И будем считать, что ты ничего не узнал из него нового… Конечно же, мне будет очень жаль, что в этом случае ты не достигнешь того духовного совершенства, что возможно лишь при монашеской жизни…

— Вступление в Орден — это очень серьёзный шаг. — продолжал он. — Ты встаёшь перед лицом Божиим наедине и клянёшься следовать Его заповедям. Это ко многому обязывает… Это нелегко… Но ты не будешь один, брат. Хотя нас мало, но мы — все вместе. И там, где одному невозможно пройти, поддерживая друг друга, вместе, мы преодолеем препятствия на пути в Царствие Божие…

Санитар говорил много и долго, не отрывая своих глаз от Сашиных. И Саша был не в силах оторвать своих. Да и не хотелось ему этого. Ему было хорошо. Ему было легко. Он чувствовал, что этот человек — берёт на себя все его заботы. И поэтому все мучения, терзавшие его, исчезали. Делалось легко, как во сне. Вот почему всегда, возвращаясь домой после встречи с Санитаром, Саша чувствовал облегчение и даже вдохновение. Как будто, Санитар брал ушат воды и промывал всю грязь, накапливавшуюся в его мозгах, а вместе с этим избавлял и от надоевшего самокопания и самоанализа. И Саша становился, будто бы, совсем другим человеком. Даже родители, порою, замечали какую-то перемену в его лице, будто бы это уже был не их сын. Впрочем, наверное, именно это их и настораживало, пугало, настраивало враждебно…

Так и теперь Саша забыл о существовании своего ничтожного "я". Да и было ли оно? Если и было, то что оно из себя представляло? Сгусток греховных помыслов… Стоит ли жалеть, если операция прошла успешно? И какая удача, что у Сашки есть врач, готовый ему помочь и исцелить от всех душевных недугов!..

— Сначала я хотел повидаться с тобой, Санитар, — оправдывался Сашка. — Но в тот день тебя не оказалось дома. Мне очень нужно было хоть с кем-то поговорить об этом звонке стукача…

— И ты позвонил сестре Оле… — как бы догадался Санитар.

— Да… Заодно я хотел забрать у неё книгу Сэлинджера, которую я когда-то давно дал ей на прочтение.

— Что это за Сэлинджер? — поинтересовался Санитар.

— Это писатель… Американский…

Санитар кивнул в знак одобрения.

— Мы встретились… Но про книгу Оля, видно, забыла и не принесла. Всё говорила о своём американском женихе…

— Теперь, брат, она обручена с другим женихом, — прервал Санитар.

— Как другим? — удивился Саша. — С каким другим? Ты имеешь ввиду фиктивный брак?

— Нет… Я имею в виду Небесного Жениха, — пояснил Санитар. — Хотя, как я вижу, она всё ещё никак не может забыть своего американца…

Санитар помолчал, затем добавил:

— Ты должен понимать, брат, что пора влюблённости проходит для того, кто даёт обет целомудрия, бедности и послушания… Ведь, кажется, ты читал "Цветочки" Францизска Асизского?.. Так вот: эти добродетели — краеугольный камень устава нашего Ордена!