Александр Беатов - Время дня: ночь

• Название: Время дня: ночь
• Автор: Александр Беатов
• Жанр: Современная проза

В романе "Время дня: ночь" сделана попытка нарисовать картину завершающегося расцвета советского декаданса — той "золотой" эпохи, которую назвали "застойной". В манере, лишённой "пафоса оптимистического соцреализма" вычерчивается бытовая линия круга, в который попадают различные выходцы из ушедшего в прошлое XX-го века. Поиск жизненного смысла, любви, страдание героев, преодоление недугов, преследование властей и противостояние им образуют негативный образ структурной нити, ведущей к сокрытым для первоначального видения горизонтам позитивного преображения читательского взгляда.

В отличие от автора "Мёртвых Душ", побоявшегося отступить от идеи ради правды жизни, создатель романа "Время дня: ночь" не решился предать своё детище огню. Может быть, образы героев Гоголя вовсе не вытянуты из больного сознания перфекциониста, который пытался переделать жизнь, но не нашёл ничего лучшего для разрешения своих сомнений, чем сожжение? Следуя этой логике, автор романа "Время дня: ночь" пришёл к мысли, что и его образы вовсе не являются какой-то новой выдумкой. Он только обрисовал контуры тех, с кем столкнулся в жизни; и если таковыми оказались персонажи, может быть, и не достойные уважения читателя, — за недостатком чего-либо значительного, автор попытался из обыденного создать что-то, вырвав у времени никем не замеченное сырьё и даже использовав свою собственную жизнь как материал для творчества. Художник в самом широком смысле — это "плагиатор жизни", с болью для себя поглощающий и переваривающий её пертурбации, чтобы продвинуть вперёд хотя бы немного то, чему мало кто придаёт значение, или, к сожалению, принимает даже свою собственную жизнь за нечто обыденное. Так ли это?

---

Миновав детскую поликлинику, Саша приблизился к дому. Не дойдя до своего этажа, он остановился у окна, сел на подоконник. Идти домой не хотелось. У него даже не было с собой ключей от квартиры. Надо было звонить в дверь, ждать пока откроют. Просидев на лестничной площадке с пол часа, он почувствовал, что если не заставит себя подняться, то заснёт прямо тут. Тяжело вздохнув, он медленно встал, приблизился к двери — единственному месту, куда, несмотря ни на что, он пока всё-таки ещё возвращался. Его правая рука потянулась к дверной ручке, а левая — к кнопке звонка. Кнопка оказалась на месте — звонок зазвонил, а ручки на двери не было — оторвали милиционеры.

Дверь открыла мать. Он молча вошёл и сразу же направился к себе в комнату. Отец, из коридора, начал что-то говорить про Невмянова, который, будто бы, опять звонил по телефону. Саша скинул с себя одежду, поставил подушку торцом, лёг на неё затылком так, чтобы её края закрыли ему уши, натянул на себя одеяло и сразу уснул.

4. Свидание

По совету Санитара Саша "ушёл на дно". Из опасения слежки, он больше не участвовал в регулярных общениях, а лишь изредка встречался с Санитаром "с глазу на глаз", как бы случайно, после мессы.

Однажды ему дали понять, что о нём помнят. Это был телефонный звонок. Саша поднял трубку — никто не отвечал. Он хотел уже её положить, но услышал:

— Узнаёшь?

— Алло! Кто это? — спросил Саша.

— Это я! — И Саша узнал голос Бориса.

Сразу же вспомнилось каменное лицо, с парой внимательных глаз, вдруг резко отвернувшееся на лестнице, и отражённое тёмным абрисом в мутной пелене сумерек оконного стекла.

— Кто это? — Сашка притворился, будто не узнал стукача.

— Что, заело?.. Не помнишь? — медленно со скрытой угрозой спросил стукач.

— Не-ет…

— Электросталь… — подсказал Борис, намекая на месторасположение больницы.

— Ну… И что? — выдавил из себя Сашка, чувствуя какой-то ужас, подкатывающий изнутри, и подумал: "Неужели ещё не всё?"

— Психбольница…

— Что надо? — резко спросил Саша, желая поскорее развязки.

— Ты так со мной не разговаривай, сука! — ответил стукач. — Забыл?

— Что?

— Вспомнишь скоро, "что"!.. — И Саша услышал короткие гудки.

Он бросил трубку, желая поскорее выпустить её из вспотевшей неожиданно ладони, как будто это была змея или что-то хуже этого, по глупости схваченная им и только что смертельно ужалившая его прямо в грудь, где сразу же заколотилось сердце, отдаваясь болью в висках. Трубка упала мимо аппарата. И Сашке показалось, что связь ещё не оборвалась, хотя короткие гудки будто бы чьим-то грубым кулаком продолжали стучать по голове. И эти звуки напомнили о том, что они имеют свою причину и своё определённое значение. Он поднял с пола трубку, опустил на аппарат, присел на стул. Был вечер…

И было утро, 3 августа, когда он, без звонка, снова поехал за советом к Санитару. Его не оказалось дома, несмотря на ранний час. И тогда Саша вспомнил разговор с Вовой-хиппи, который говорил о том, что Санитар работал в какой-то больнице.

Он сидел на лестнице, не зная, что ему делать дальше: дожидаться возвращения Санитара с работы или ехать самому к себе на работу, куда он ещё успевал.

"Санитар никогда не рассказывал о себе! Оказывается, он так рано уходит на работу… Я ничего не знаю о его личной жизни…" — подумал Саша.

Действительно, только обрывки, услышанные случайно, создавали неясное представление о нём. И как-то сложилось так, что расспрашивать его о чём-то личном, не относящимся к религии, было не принято. Да и было ли у Санитара что-либо более личное, чем религия? Вера занимала главное место в его жизни. Вот почему всё остальное, как то: семья, работа, зарплата, учёба, — всё в их кругу считалось несущественным, не являющимся предметом, достойным внимания… Но порою что-то проступало, становилось очевидным, как теперь, псевдоним Санитара, видимо, косвенно связанный с его должностью, а прямо — с задачей, поставленной им перед самим собой: очищать людей от их заблуждений, помогать избавиться от духовных болезней…

"Где труп, там соберутся… санитары", — пошутил мысленно Саша, перефразируя цитату и, как бы, подытоживая свои рассуждения…

Сашин начальник оказался в отгуле, и в пустой мастерской Дворца пионеров, он долго не находил себе места. Он решительно не знал и не мог ничем заняться, ходил из конца в конец комнаты, перекладывал с места на место инструменты, пока ему в голову не пришла идея позвонить Ольге, которую он не видел уже более месяца.

"Раз Санитара не оказалось дома, значит можно"… — размышлял Саша, придумывая себе оправдание на запрет общаться с кем-либо из группы, — " Мне же нужно с кем-нибудь из своих поговорить"…

Саша не стал додумывать до конца свою "мысленную оговорку". Телефон Оли он знал на память — семь цифр, звучавших музыкой в его голове.

Всё было так просто: Ольга оказалась дома — и так приятно было услышать её голос!

— А, это ты! — радостно воскликнула девушка. — Санитар говорил мне о твоих "неприятностях"…

— Оля! Давай встретимся! — перешёл Саша сразу к делу, опасаясь, что если телефон прослушивается, то одной фразой девушка сразу выдавала много "лишней" информации.

Он представил мгновенно, как Невмянов, дёргает его за волосы и кричит: "Кто такой Санитар?! "Неприятности", говоришь? Значит, мы идём по правильному пути! Она тоже с вами за одно?" И Борис, оказывающийся рядом, потрясает кулаком, слегка касаясь Сашиного носа и шипит: "Колись, сука!"

И чтобы найти причину для встречи, он добавил:

— Ты прочла Сэлинджера? Я тебе давал когда-то, помнишь?

— Да, брат, Андрей! — Оля произнесла "брат Андрей" с интонациями Санитара, что было смешно, если, опять же, к телефонной линии никто не мог бы подсоединиться. — Подъезжай к Текстильщикам… Встретимся у метро…

Не вдаваясь в суть надуманной "причины" (встреча родственника на вокзале), заместитель начальника с лёгкостью отпустил Сашку с работы. И уже через час юноша был на месте, поднимался по эскалатору, выходил из метро и ждал опаздывавшую девушку.

Был летний полдень. Безучастно Саша наблюдал за прохожими. Из-за бессонной ночи он воспринимал действительность будто сквозь какую-то пелену, то и дело впадая в мимолётный сон, во время которого успевал что-то увидеть, где-то побывать, но после пробуждения ничего не в состоянии воссоздать в памяти.

По тротуару мимо него прошли дети, лет десяти-двенадцати: два мальчика и девочка. Мальчики шли с боков, как полагается настоящим кавалерам, и внимательно слушали свою спутницу, что-то с энтузиазмом им рассказывавшую.

"Они оба в неё влюблены", — подумал Саша, — "Хотя сами этого не понимают"…

Дети прошли мимо Саши. Он уловил обрывок речи девочки:

— …Ровно через год, на этом же самом месте, в двенадцать часов дня…"

В этот момент она посмотрела прямо на Сашу, и ему показалось, что девочка сказала это ему. Пока он соображал, дети прошли мимо, остановились у телефонной будки. Мальчишки остались снаружи, а девочка, вошла в будку, стала набирать номер. Через несколько минут она вышла. Саша услышал, как хлопнула тяжёлая дверь за её спиной. Мальчишки взяли её за руки, и все трое, стали переходить дорогу. На другой стороне улицы дети вошли в стеклянное здание кафе. Саша видел, как девочка раньше других прошла вдоль ряда столиков, села у окна, стала смотреть на улицу. Мальчишки пропали в глубине здания и долго не появлялись. Если бы Саша не проследил за ними с самого начала, то не знал бы сейчас, кто сидит в кафе за столиком у окна. Но стоя на тротуаре и время от времени посматривая через дорогу, он представлял себе хрупкую фигурку девочки, в лёгком ситцевом платье, милое личико с каштановыми волосами по плечи.

"Интересно, смотрит ли она на меня?" — думал он, — Или ей нет дела до длинноволосого идиота на тротуаре…"

"Конечно, нет никакого дела", — сказал он себе, когда увидел, что к столику подошли двое мальчишек с подносами и начали выставлять тарелки. — "А что, если это она мне назначила свидание через год? Что, если взять и придти? Вдруг будет чудо? Вдруг она тоже придёт?… И вспомнит "идиота на тротуаре"… И скажет в удивлении, увидев меня:

— Это вы?.. И вы, правда, поверили и пришли?

— Да… — отвечу я. — Я ждал ровно год — как вы мне сказали… Ведь, я догадался, что из-за нашей разницы в возрасте год назад вы не могли быть моей… Но своею чистой душою вы страстно полюбили с первого взгляда одинокого юношу… И вот теперь нам ничто не мешает признаться в любви…"

— Брат Андрей! — услышал Саша знакомый голос, вздрогнул от неожиданности, пробуждаясь, — и увидел перед собой Ольгу.

Девушка была в пёстрой рубашке, с рюшечками на плечах, и гофрированной чёрной юбке.

— Ну, рассказывай! — сразу начала Ольга, ухватив юношу под руку и увлекая его куда-то прочь от метро, мимо кафе и мимо девочки в окне, наклонившейся над тарелкой, но всё же поднявшей голову и посмотревшей на улицу, когда Саша проходил мимо.