Игорь Беляев - Древнеарийская философия том 1 и том 2

• Название: Древнеарийская философия том 1 и том 2
• Автор: Игорь Беляев
• Издательство: Фонд развития и поддержки следственных органов, Журнал «Национальная безопасность и геополитика России»
• Жанр: Философия
• Год: 2008

Ни для кого не является секретом, что не так давно официальная точка зрения на вопрос происхождения мира была такова, что окружающий мир считался Сотворённым Богом. Собственно говоря, она и ныне встречается в любой религии.

Правда, в наше атеистическое время многие с усмешкой относятся к религиям, считая их предрассудками. Впрочем, времена меняются, и недавние атеисты встречаются среди представителей многочисленных религиозных конфессий.

Вдобавок, беспристрастный анализ внутреннего содержания логических структур религий приводит к весьма серьёзному и нестандартному выводу. Он заключается в том, что лежащие в основе любой религиозной философии и логики вовсе не являются нагромождением невежества, не могущего объяснить многие ежедневные нюансы нашей жизни.

Оказывается, что, с фундаментально глубинной позиции, все религии при поверхностном расхождении друг с другом внутренне оказываются в целом не только непротиворечивыми, но и сводятся к одной единственной схеме. И, как ни странно покажется такое на первый взгляд, первые упоминания о данной схеме затерялись в столь глубокой и седой древности, о которой человеческая память не смогла оставить даже самых смутных воспоминаний.

Она представляет собой древнеарийскую философию, великую мудрость седых тысячелетий, первоначально изложенную в священных книгах древних ариев – Ведах, Авесте, Ригведе и Велесовой книге. Ей посвящено уже великое множество работ, и данное произведение, конечно же, как оно следует, хотя бы из его названия, является одной из капелек данного бескрайнего океана.

В основном настоящий том посвящён изложению математических основ древнеарийской философии, и некоторых наиболее общих следствий из неё. С чисто научных позиций рассматриваются тайны вечных вопросов Бытия, смысла жизни и наших взаимоотношений с Мирозданием.

Одновременно показывается картина кризиса современной науки, отрицающей Бога и Сотворение Им окружающего мира. На фоне такого кризиса демонстрируются возможности древнего знания при анализе некоторых важных естественнонаучных проблем, являющихся камнем преткновения для учёных, свысока говорящих о том, что вера в Бога является предрассудком, подлежащим искоренению.

При написании настоящей книги автор старался уделять большое внимание доступности и простоте изложения материала. Он надеется, что это ему, пусть даже и частично, но удалось.

---

Дело в том, что адекватные ситуации социальные отношения создают тот внешний скелет, который является не просто точкой опоры, но и средством страховки от досадных случайностей. Нет никаких сомнений в том, что такой скелет ограничивает свободу, но данное стеснение является платой за возможность подняться после неудачи.

В то же самое время бесформенный объект, будучи поверженным, не поднимется никогда. И потому достоинства наличия скелета с лихвой перевешивают связанные с ним недостатки.

Собственно говоря, иерархия вовсе не является прерогативой одного лишь человеческого общества. По той же причине поддержания кругооборота Мироздания она проявляется и в мире живой материи, а внутри её видов, с целью их сохранения, во всяком случае, у высокоразвитых, она также приводит к выделению из общего фона вожаков.

Как и в случае человеческого общества, согласно древнеарийской философии, и здесь целью существования синархии являются усилия по её ликвидации. Но, как бы то ни было, до наступления Конца Света неравенство в Мироздании существует везде и всегда, и от такого данного нам в ощущении факта никуда не деться.

В случае общества существующее в нём неравенство является внешней формой безусловного следования своему долгу каждым человеком. Внутреннее его содержание состоит в выполнении своих обязанностей по стимулированию прогресса Высшего Промысла, и здесь проявляется равенство всех людей, по крайней мере, перед Богом.

Иначе говоря, реальность социальной пирамиды, прежде всего, признаёт за всеми своими членами равное достоинство за факт добросовестного выполнения ими своего долга. Непреложное следование данному обстоятельству, собственно говоря, и делает возможным устойчивость любой социальной пирамиды.

Структуризация общества разделяет его на относительно изолированные друг на друга группы, именуемые, в зависимости от ситуации, «классами», «стратами» или «варнами», принадлежность к которым иногда определяется по факту рождения, а не по способностям людей. Внутри себя они также продолжают подвергаться делению, усложняющему социальную лестницу, являющуюся проявлением восходящей пирамиды синархии.

Получающейся таким образом социальной пирамиде противопоставлялась перевёрнутая вверх пирамида возложенных на представителей классов задач. И задачи становятся тем сложнее, а, значит, и ответственность за правильное их решение тем больше, чем выше в приведённом кастовом делении стоят решающие данные проблемы люди.

Фактически сказанное означает, что ответственность при выполнении своего долга у высших каст больше, а свободы меньше, чем у низших каст.Следствием повышения ответственности, обеспечивающим устойчивость сословной структуры, является возрастание прав представителей каст.

Классы отличаются между собой своим участием в разделении возникающего в процессе самовоспроизводства общества труда, являющегося следствием роста индивидуальности отдельных людей. Организуя в рамках обмена кругооборот продуктами труда, классы способствуют возникновению внутри общества связей и их упрочению.

Неизбежно вытекающее из такой деятельности усиление связности и приводит к отмеченному только что ограничению их чисто внешней свободы. Но, внутренняя свобода, являющаяся непременным спутником осознанного выполнения своего долга, у каждого члена общества при такой форме организации социальной жизни только возрастает.

Связанные с классами социальные структуры известны уже во всех древних обществах. Например, в индийском обществе, на вершине социальной лестницы находилось сословие «браминов» или «жрецов» выполнявшее в обществе функцию определения путей его непротиворечивого развития.

Сословие «кшатриев», называемых также «витязями» или «воинами», осуществляло защиту народа от любых внешних и внутренних угроз. В остальное время оно управляло обществом согласно наработкам, выдвинутым браминами.

Главная функция жрецов заключалась в сохранения старых знаний и генерации новых, особенно востребованных. С точки зрения практического управления общества жрецы не вмешивались в текущие вопросы его осуществления.

Они передавали знания знати в необходимом для выполнения её функций объёме. Кстати говоря, уже в самом названии «знать» содержится намёк на её доступ к знаниям.

Жрецы и воины являлись «высшими сословиями», причём сословие жрецов стояло выше сословия витязей. Кроме них имелось ещё и два низших сословия.

Сословие «купцов» или «вишья» отвечало за организацию экономической системы воспроизводства общества. Оно стояло выше сословия «шудр» или «слуг», чьи представители использовались как рабочая сила.

Впрочем, не везде и не всегда соблюдалась именно такая структура. В Древней и Средневековой Японии среди низших сословий наиболее привилегированными были крестьяне. Ниже крестьян стояли ремесленники.

Внизу общества находились купцы, а на самом его дне – ростовщики. Конечно же, всё это детали, но, с точки зрения древнеарийской философии, место ростовщиков в такой системе представляется вполне закономерным.

Кроме указанных каст, имелась ещё и каста «неприкасаемых» или «изгоев», по существу дела, выпадающая из кастового деления общества. В неё попадали представители всех прочих каст, не выполнившие своего долга.

Неприкасаемые лишались не только всех своих прочих прав и возможности возврата в какую-либо иную касту, даже низшую по отношению к той, где они ранее находились, но и вообще не считались за людей. Подобные меры, прежде всего, возврат в свою прежнюю касту, равносильный запрету на бывшую профессию, были, конечно же, голографическим проявлением закона кармы.

По мере эволюции общества, наполнение каст, их предназначение и даже взаимодействие друг с другом, как бы и кто бы такому процессу ни препятствовал, будет меняться по мере кардинального изменения условий существования народа. Но, сама социальная пирамида будет присутствовать в обществе всегда, хотя достоинство того или иного человека будут определяться не его местом в такой иерархии, а тем, как он выполняет задачи, возложенные на него логикой жизни.

Её наличие в социуме позволяет считать его «традиционным обществом». В нём человек, поднявшийся до определённого уровня, чувствует ответственность не только перед прошлым, но и перед будущим.

Иначе говоря, он отвечает за свои поступки перед всем народом, а не только отметившейся в истории его частью или даже того меньше. Ставя превыше всего выполнение долга, он не тяготеет к какой-либо группировке, и потому в настоящем традиционном обществе ни у кого нет полностью привилегированного положения.

Разумеется, от подобных основанных на условиях эквивалентного обмена положений нередко наблюдались отклонения. Как следствие, у кое-каких классов появлялись привилегии и создавались предпосылки их паразитизма.

Однако, такие начинания всегда заканчиваются печально, примером чему может служить судьба дворянства Российской империи, которое со времени Петра III взяло курс на создание условий неэквивалентного обмена в обществе. Со временем, как и полагается, оно превратилось в подавляющей своей массе в паразитический класс.

Правда, так было далеко не всегда и долгое время «положение служивых (дворянства – прим. автора)было чрезвычайно тяжело»92. Конечно же, «вследствие этого многие из них «воровали», «оставались в нетях», то есть, не являлись по призыву на службу, и это сходило с рук по слабости надзора»93.

Впрочем, «другие же добросовестно служили, а служить им между тем, как тогда говорили, было «не с чего»»94. Как следствие, служивый класс пытался привлечь к своему бедственному положению внимание царя, «и вот в 1633 г. московские дворян, то есть, высший разряд дворянства, назначенные в поход против поляков с князьями Черкасским и Пожарским, били челом, что на войну идти не могут»95.

В качестве аргументов неподчинения они приводили доводы, что «у одних земель нет, а у других они есть, да пусты»96. Да и «крестьян нет, а если и есть, то 3, 4, 5 или 6 душ всего, а это для службы слишком мало»97.

Понимания, что претензии взяты отнюдь не с потолка, «правительство велело разобрать их челобитья, причём признало, что служить помещик может только с 15-ти крестьянами»98. Оно выбрало «золотую середину» интересов, ибо «на соборе 1642 г. это число самими дворянами определяется не 15-ю, а 50-ю»99.