Юрий Карчевский - Схватка с чудовищами

• Название: Схватка с чудовищами
• Автор: Юрий Карчевский
• Издательство: Терра
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1997
• ISBN: 5-300-01273-4

Юрий Карчевский — бывший советский разведчик — в своей художественно-документальной книге рассказывает о нелегкой работе профессионала-разведчика.

Антон Буслаев — главный герой остросюжетного произведения, на долю которого выпало немало испытаний. Ему приходилось внедряться и в террористические организации, и в подразделения зарубежных спецслужб. Мужества и стойкости от Буслаева требует не только его полная опасностей работа, но и его личная жизнь: коварство любимой женщины и предательство бывших коллег.

---

— Я говорю, вам не о чем беспокоиться.

— А если налетчики все-таки сфотографировали документы? Могли же это сделать? — Теперь мысль его работала именно в этом направлении.

— Выпейте валериановых капель.

— Только не доносите о случившемся Мюллеру, Баронесса. Я знаю, вы его протеже. Впрочем, вам награду за это не дадут и в должности не повысят. А там глядишь, и война завершится, спишет все.

— Перестаньте бредить, штапффельфюрер, черт возьми! — одернула его Альбина. — Я это вам говорю по праву женщины. Dei Zorn dorrt des Menschen Gebein und bricht sein Herz. Гнев человеку крушит голову, крушит сердце.

— Бред… — Хейфиц старался понять Альбину. — Нет, не бред. Либо здесь мы с вами под колпаком, только чьим — не знаю. Либо в моем аппарате завелся партизанский стукач. — Встретив непонимающий взгляд переводчицы, добавил: — Сейчас все объясню. Вспомните. Мы в большой тайне готовили операцию Краковского против партизанского отряда Бати. Но вместо этого партизаны сами разгромили карателей наголову. Тоже бред, по-вашему?

— То было на самом деле. Краковский сам рассказывал мне, как партизаны встретили его огнем и его рота едва ноги унесла. Я тоже удивлена этому.

— Ну так вот, фрейлейн. О том, что мы замышляли против отряда Бати, знали трое — я, Краковский и вы.

— Что же из этого следует? Вы предали или я связана с партизанами? Не мог же Краковский сам предупредить Батю.

— Но ведь кто-то из нас троих донес им?!

— В таком случае, безусловно, донесла я. И на вас, и на себя. Удивляет, как вы, придя к такому выводу, до сих пор держите меня в своем штабе. Давно следовало арестовать и судить по законам военного времени.

— Это сделать никогда не поздно. Но я поделился своими подозрениями, все еще веря тебе и не обвиняя ровным счетом ни в чем.

— Во всем этом, как мне кажется, вы не учли одного: операция «Пурга» против отряда Бати готовилась не один день, и в нее были посвящены не только мы с вами. Да и партизаны за годы войны приумножили свой опыт в борьбе с нами.

Хейфиц задумался. Слова Альбины оказались холодным душем, охладившим его воображение.

— Ты — мудрая женщина, Баронесса, — сказал он.

— Скажите, штапффельфюрер, вам не приходило в голову, что это проделки людей абвера? — подбросила Альбина «муху», чтобы направить его подозрения по ложному следу.

— Ты полагаешь?.. — сделал большие глаза Хейфиц. — Но борьба за обладание информацией происходит наверху, между Канарисом и Шелленбергом. При чем здесь мой отдел?

— Однако, если служба СД на периферии не умеет хранить тайны, значит, ей нельзя доверять снизу доверху, майн гepp…

— Ты с ума сошла, Баронесса! — возмутился Хейфиц.

— Я просто представила себе, чего может добиваться абвер, роясь в бумагах разведки СД, находящихся в вашем сейфе. И пришла к выводу: Канарис ищет доказательства, чтобы подставить Шелленберга и подчинить себе его ведомство!

Альбина встала, чтобы уйти, но в это время вошел Пауль.

— Штапффельфюрер, налетчиков было трое! Они умчались на машине в направлении леса. А вскоре люди слышали, как взлетел самолет и взял курс на Восток, в тыл большевистской армии…

— Но если не партизаны и не подпольщики, то кто же?..

Хейфиц плюхнулся в кресло.

Нервы Альбины были напряжены до предела. Сообщение же это ее обрадовало. Подозрения еще не улика, подумала она. Главное, каратели Краковского отрядом Бати разбиты, а документы с грифом «секретно», хранившиеся в сейфе Хейфица, читают и изучают в Москве.

В тот же день, с опозданием, но Зальцберг вручил ей донесение, подписав его псевдонимом.

— Что случилось, Фриц? — поинтересовалась Альбина.

— Ждал радиограммы от «активистов».

— Получили?

— О приземлении получил. А вот о том, что приступили к выполнению задания — нет. Значит, их не по одиночке отлавливали, а захватили одновременно всех. Конечно, мог бы доложить о вас своему руководству…

— Даже так… Почему же все-таки не предали меня?

— Решил остаться с вами, чтобы хоть как-то замолить свои грехи. Войну-то все равно проиграли. — Фриц махнул рукой. — Будь, что будет!

В кабинете начальника Службы безопасности стояла напряженная тишина. Хейфиц нервно шагал, обдумывая, как бы сломать, наконец, упрямство долговязого парня, стоявшего почти навытяжку и не сводившего с него глаз в ожидании его приговора.

Альбина с первых же минут допроса и по приметам догадалась, что это тот самый парень с птичьим носом, о котором доносил Кривоносый. Его поведение на допросе вызывало в ней горделивое чувство и в то же время беспокойство за него, за его судьбу. Но как ему поможешь?..

— Пока что ты признал лишь свое имя, — обратился к нему Стефан Хейфиц располагающим к разговору тоном. — Но ведь когда-то придется и заговорить. Ты думаешь об этом, мой юный друг? Человек должен заботиться прежде всего о себе, о своей жизни.

— Ничего я вам не скажу. — Сергей сдул спадавшие на глаза волосы. — Да и не о чем мне с вами говорить. Вы — оккупант, я — ваша жертва.

— Я и то о тебе знаю больше: ты любишь рисовать и, должно быть, мечтаешь стать художником. Особенно тебе удаются мои портреты. А еще — карикатуры на Краковского. Кличка у тебя выразительная — Орлик. В ней что-то от мечты стать орлом, парить в небесах. Молчишь, значит, я попал в точку. Ну хорошо, молчи дальше. — Хейфиц подошел к столу, извлек из папки фотографии. — Вот тебе десяток фотокарточек. Внимательно вглядись в каждую из них и назови приятелей, которые состоят с тобой в подпольной группе. Назовешь, я отпущу тебя домой к маме и бабушке.

Взглянув на фото, Сергей подумал: надо же, всех засняли.

— Прижали вы меня, — заговорил Сергей. — Тогда записывайте. Мне знаком лишь этот человек под номером восемь. — Сергей указал на фото.

— Так. Это уже что-то… — обрадовался Хейфиц. — Кто же он? Что знаешь о нем? О его связях? Как настроен?

— Что знаю… Подозрительный он какой-то.

— В каком смысле? — заинтересовался гестаповец.

— Все вынюхивает, высматривает, провоцирует на крамольные разговоры против власти.

— Даже так.

— Следит за всеми — кто куда пошел, один или с кем-нибудь.

— Фамилию его можешь назвать?

— Капустин его фамилия. Кличка — Кривоносый. Живет за оврагом, вблизи железной дорога.

— Оч-чень важно. Рассказывай все, что знаешь о нем.

— О его антифашистской деятельности, что ли? — прикидывался Сергей простачком.

— Именно это я и хочу от тебя слышать, Сергей. И не вообще, а конкретно, — сказал Хейфиц, заметно нервничая.

— Да вам и так, должно быть, обо всем известно.

— Разумеется, я знаю все и обо всех по долгу службы. Но хотел бы услышать это и от тебя, чтобы убедиться в твоей искренности и лояльности к новому режиму. Услышать, что ты раскаиваешься в своих поступках против власти и осуждаешь преступные действия сверстников.

— Капустин — ваш агент, — сказал Сергей убежденно. — Значит, и связи его надо искать в этих стенах. Я так понимаю. С кем-то же он встречается, получает инструктаж, наконец, доносит на других, на тех, кто отстаивает свою землю.

Хейфиц не ожидал такого. «Поистине — страна чудес!» — подумал он. — Какие-то юнцы, а так ловко водят меня за нос, заставляют работать вхолостую целый аппарат. С первых же шагов они распознали в этом Кривоносом, черт бы его побрал, человека, подставленного к ним. Отсюда и не доверяли ему. И как я не понял этого сразу, на первых же явках с ним?

— Заблуждаешься, Сергей, — сказал он. — Такого агента у меня нет. Хотя не скрою, имеется несколько других. Могу и тебя привлечь к этому достойному делу. Тем более матушка твоя об аресте сына даже не догадывается. Не знают о нем и твои дружки.

— Это доносчиком-то быть достойно?

— Ах, какими идеалистами вас здесь воспитали! Время такое, Сергей. Либо ты кого-то, либо кто-то тебя предаст, прибьет. И не тебе рассуждать о достоинстве и чести… Придется передать тебя русской полиции. Она верно служит нам и заставит тебя заговорить.

Над зданием промчались советские штурмовики. Они шли, едва не задевая крыш домов, издавая пугающий рев. Хейфиц подскочил к окну, чтобы взглянуть на них, но их уже и след простыл.

— Радуешься, — сказал он, повернувшись к Сергею и сбросив с себя маску доброжелателя. — Свои, значит, скоро конец войне. Но это — глубокое заблуждение. Заруби себе на носу, щенок: война будет продолжаться до победы Великой Германии!

— То-то у вас коленки дрожат, — съязвил Сергей. — Но драпать все равно придется. Мы вас не звали к себе!

— Молчать, паршивец! — сорвался Хейфиц. Вошедшему на крик эсэсовцу приказал: — Увести этого русского фанатика! Примените третью степень устрашения! И подготовьте его к даче правдивых показаний!

Сергея увели. Он сознавал: будут пытать. И не сдавался, не просил пощады. У Альбины острой болью в сердце отозвалась расправа над ним. «Мы не умираем, мы переходим в вечность! — всплыло в ее памяти. — Держись, Сережа! Я буду стараться тебя спасти!» И уже зрел план в ее голове, но удастся ли его осуществить?..