Цзэн Пу - Цветы в море зла

• Название: Цветы в море зла
• Автор: Цзэн Пу
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-280-00940-7

Цзэн Пу (1871—1935) — видный китайский романист, переводчик, издатель. Роман «Цветы в море зла» (1905) — многоплановое повествование об «образованном» китайском обществе второй половины XIX века. Автор обличает реакционные порядки в стране, излагает идеи реформаторов, рисует сцены освободительного движения в сопредельных Китаю странах.

---

— Не шути! — с серьезным видом оборвал его Чжуан Хуаньин.

— Ну говори же! — заторопил Цянь Дуаньминь.

— Ты ведь ходил приглашать Ми Цзицзэна? — спросил Вэнь Динжу.

— Да, — ответил Цзян Бяо, — но кто мог предполагать, что его жена окажется настоящей тигрицей!

И он рассказал о случае, который приключился в гостиной Ми Цзицзэна. Стены задрожали от общего хохота.

— Не издевайтесь над Цзицзэном, — сказал Чжуан Хуаньин. — Нынче все боятся жен, а первый сановник нашей империи — Ли Хунчжан — является вождем мужей, находящихся под башмаком!

— Действительно, всего несколько дней назад генерал-губернатор рассорился с женой из-за того, что хотел сделать Чжуан Юпэя своим зятем, — подтвердил Лу Жэньсян.

— Ссора — это слабо сказано, — возразил Дуань Хуцяо. — Боюсь, что его избили точно так же, как Ми Цзицзэна!

— Не будем болтать попусту! — воскликнул Вэнь Динжу. — Дайте господину Чжуану поскорее рассказать о происшествии с Ли Хунчжаном!

— С тех пор как Чжуан Юпэя разжаловали и сослали к Амуру за поражение в войне с французами, — начал Чжуан Хуаньин, — прошло семь или восемь лет. Генерал-губернатор часто вспоминал о нем, говоря, что он удивительно талантлив. В этом году, воспользовавшись бракосочетанием императора, Ли заплатил за Чжуан Юпэя выкуп и вернул его в столицу. Сейчас Юпэй живет при дворе Ли Хунчжана и ведает самыми важными бумагами. Генерал-губернатор ему всецело доверяет.

— Разве Чжуан Юпэй не обвинил в свое время Ли Хунчжана за высокомерие, расточительство и обман властей? — вскричал Лу Жэньсян. — Почему же генерал-губернатор взялся за его выдвижение?

— Ценить справедливость и подавлять личную неприязнь — долг каждого высокого вельможи, — пояснил Цзян Бяо.

— Нет! Пусть вас не вводят в заблуждение благородные поступки Ли Хунчжана: он совершает их для того, чтобы привлечь людские сердца! — рассмеялся Цянь Дуаньминь и, обернувшись к собравшимся, добавил: — Поскольку Ми Цзицзэна нам не дождаться, я думаю, лучше продолжить разговор за столом!

Все прошли в столовую, находившуюся напротив. Слуги внесли вино, и Цянь Дуаньминь налил по очереди каждому из гостей. Чжуан Хуаньина посадили на самое почетное место и стали торопить его продолжать рассказ:

— Так что же случилось с Чжуан Юпэем при дворе Ли Хунчжана?

— Вам, наверное, известно, что у генерал-губернатора есть молоденькая дочь, — промолвил Чжуан Хуаньин. — Ей не более двадцати лет, красотой она не уступит Нань Вэй[209], талантом — Бань Чжао[210], мудростью — Бао Линьхой[211], а искусством в рукоделии — Сюэ Линьюнь[212]. Генерал-губернатор бережет ее как жемчужину и никогда с ней не расстается, даже гостям не показывает. Не мудрено, что Чжуан Юпэй давно лелеял мечту взглянуть на нее.

— Скажите на милость, какой прыткий! — воскликнул Лу Жэньсян. — Нехорошо, нехорошо!

— Однажды, когда Ли Хунчжан слегка простудился и отсиживался дома, — продолжал Чжуан Хуаньин, — ему пришла мысль посоветоваться с Чжуан Юпэем по какому-то служебному делу. Юпэй сразу же явился и только перешагнул порог, как его будто ослепило чем-то ярким, а сердце так и подпрыгнуло. Перед постелью начальника стояла изящная девушка среднего роста. Ее длинные брови чуть загибались по краям, в глазах таились одновременно красота и строгость, прямой носик был словно выточен из яшмы, а ровные зубы напоминали перламутр. Чжуан Юпэй хотел отступить, но генерал-губернатор уже увидел его и окликнул: «Входите, мудрый брат! Не смущайтесь — это моя дочь! — и, обернувшись к девушке, промолвил: — Познакомься, это господин Чжуан Юпэй». Девушка покраснела, стыдливо пожелала гостю счастья и, повернувшись, в одно мгновение упорхнула из комнаты. Чжуан Юпэй все еще продолжал кланяться. «Экая резвунья! — засмеялся Ли Хунчжан. — Избаловал я ее вконец!» Чжуан Юпэй присел на край постели и заговорил с начальником о делах. Но глаза его были устремлены на стол, где лежала тетрадь в парчовом переплете с заглавием: «Стихи, написанные у окна с зеленой занавеской». Внизу стояла подпись: «Бумагомарание ученой девушки». Воспользовавшись рассеянностью генерал-губернатора, Юпэй тихонько протянул руку и перевернул несколько страниц. Иероглифы были похожи на ажурную вязь, стихи поражали свежестью мысли. Юпэй понял, что перед ним сочинение дочери Ли Хунчжана, и проникся восхищением, смешанным с завистью. Вдруг в глаза ему бросились две строфы под названием «Цзилун»[213]. Разве мог Юпэй не встревожиться?!

— Да, такой стих нелегко сложить, — сочувственно вздохнул Цянь Дуаньминь. — Больше половины пришлось бы посвятить высмеиванию Чжуан Юпэя!

— Здесь было не так, — возразил Чжуан Хуаньин. — Стихи начинались следующим образом:

Горько, безутешно я рыдаю,
Устремив на юг, к Цзилуну, взгляд:
Повернул командующий войском
Наших боевых коней назад…

Дуань Хуцяо захлопал в ладоши.

— Очень удачное начало! Как блестяще она выразила скорбь о судьбе страны!

Чжуан Хуаньин продолжал декламировать:

Одно сраженье это показало:
Важна проверка для чиновных лиц!
Ведь из-за тех, что были нерадивы,
Потеряны заставы у границ!

— Строгое порицание. Настоящая кисть историка! — похвалил Цзян Бяо.

Мне легче оттого, что Фань Гуань[214]
За пораженье тоже нес вину,
Но кто же вас послал туда сражаться,
За рубежи, в далекую страну?

Мечтая о победе, государь
Глаз не смыкал до самого утра,
Так что ж вы не могли его утешить,
Сановные защитники двора?

Раздались дружные возгласы одобрения.

— Дальше еще лучше! — предупредил Чжуан Хуаньин.

И скорбью и страстью наполнены ваши речи,
Светила священного сердце растрогали вы,
Как гордый Чанжу[215], вы чиновников знатных при встрече
Привыкли приветствовать только кивком головы.

Сказать о талантах — вы незаурядный вельможа,
И право же, все ниже вас, господин мой, стоят.
Но лишь на словах вы грозились врага уничтожить
И лишь на бумаге водили в сраженья солдат!

В палатах роскошных был к месту Цзя И[216] знаменитый,
Зачем же на смерть был отправлен Чжун Цзюнь[217] со шнуром?
Щиты носорожьи, тигровые шапки — зарыты!
В том ваша ль вина — пусть историки скажут потом!

— Какая печальная интонация у этих стихов! — промолвил Вэнь Динжу. — И события оцениваются довольно мягко. Можно подумать, что эта девушка — закадычный друг Чжуан Юпэя.

— Совершенно верно! — подхватил Чжуан Хуаньин. — Едва он прочел эти стихи, как из глаз его хлынули горячие слезы. Генерал-губернатор поглядел на него и сказал с улыбкой: «Это — каракули моей дочери. Не судите слишком строго!» Тогда Юпэй поднялся и с серьезным видом произнес: «Небо даровало вашей дочери удивительный талант, перед которым бледнеют даже опытные поэты, не говоря уже о поэтессах!» Ли Хунчжан засмеялся: «Именно потому, что моя дочь не лишена некоторых способностей, она слишком задрала нос. Например, замуж ее выдать очень нелегко. Кстати, не возьметесь ли помочь мне в этом?» — «Найти девушке подходящую пару — самая трудная задача в Поднебесной! — промолвил Чжуан Юпэй. — Тем более это относится к вашей дочери, которая одинаково удалась и красотой и талантом. Скажите, пожалуйста, учитель: какого типа человек вам нужен?» Ли Хунчжан расхохотался: «Такой, как вы, мой мудрый брат, и я буду вполне удовлетворен!» Чжуан Юпэй оторопел. «Я только что удостоился чести видеть стихотворение «Цзилун», написанное вашей дочерью, — промолвил он. — Воистину, барышня сумела проникнуть в самую мою душу. Я приложу все усилия, но боюсь, что подходящего человека найти будет трудно!» Генерал-губернатор кивнул и вдруг внимательно поглядел на Чжуан Юпэя. Тот понял, что начальник имеет некоторые виды на него, и, опасаясь, как бы вельможа не раздумал, сразу по возвращении домой послал сватов. Ли Хунчжан согласился.

— Любовь, освященная искусством, всегда была самой глубокой и прочной! — вздохнул Вэнь Динжу. — В таких случаях людей влечет друг к другу, как два куска магнита, и они готовы без раскаяния пойти на смерть! Разве обыватель способен понять подобное чувство!

— А мне жаль Чжуан Юпэя: ведь его карьера уже никогда не будет восстановлена! — сказал Цянь Дуаньминь.

Все удивились.

— До сих пор только Ли Хунчжан осмеливался подавать голос в защиту Юпэя, — объяснил Цянь Дуаньминь. — А сейчас генерал-губернатор стал его тестем и, несомненно, побоится толков. Кто же станет стараться за него? — Он обратился к Чжуан Хуаньину: — Продолжайте, пожалуйста!