Цзэн Пу - Цветы в море зла

• Название: Цветы в море зла
• Автор: Цзэн Пу
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1990
• ISBN: 5-280-00940-7

Цзэн Пу (1871—1935) — видный китайский романист, переводчик, издатель. Роман «Цветы в море зла» (1905) — многоплановое повествование об «образованном» китайском обществе второй половины XIX века. Автор обличает реакционные порядки в стране, излагает идеи реформаторов, рисует сцены освободительного движения в сопредельных Китаю странах.

---

— «Каменный тигр» — не так уже плохо, — отпарировал Дуань Хуцяо. — Гораздо хуже быть «каменным драконом»[249], который тысячелетиями вынужден таскать на своей спине предмет обожания «каменных тигров»!

— У Ми Цзицзэна исключительно богатые коллекции, — сказал Вэнь Динжу. — Сейчас он нам преподнесет великолепную строчку!

— Ну что вы, — смутился Ми Цзицзэн. — У меня действительно кое-что есть, но я до сих пор еще не разобрался, какую из своих вещей люблю больше всего.

— Да у тебя сейчас в руке редкость! Почему не покажешь? — со смехом воскликнул Цзян Бяо.

Гости наперебой стали расспрашивать, о каком предмете идет речь, и Ми Цзицзэну пришлось передать его Ли Чжиминю. Это оказалась агатовая табакерка, сделанная очень оригинально: на ее гладкой поверхности вырисовывались едва заметные очертания горного потока. В воде колебались водоросли, а на дне, словно живая, лежала крошечная зеленая черепашка.

Ли Чжиминь вскрикнул от восхищения:

— Я сложу строку за Ми Цзицзэна:

Ту черепашку с панцирем зеленым
Сокрыл на дне агатовый родник…

А вот у меня нет никаких редкостей. Как же быть?

— Дневник, который вы вели непрерывно в течение сорока лет, — бесценное сокровище! — возразил Сюнь Чуньчжи.

— Ну хорошо, если так, то я что-нибудь сболтну:

Пусть десять тысяч лет передается
Из уст в уста мной созданный дневник.

В разговор вмешался Вэнь Динжу:

— Я тоже, в подражание почтенному господину Чжиминю, займусь прославлением собственных сочинений:

В истории Южных династий и Северных
Продолжил я литературный раздел…

— У меня есть только отпечаток с памятника Чэньмао, — откликнулся Сюнь Чуньчжи. — Это довольно старое издание:

Лишь оттиск с Чэньмао моя драгоценность —
Все то, что имею, и все, что имел.

— А из моих редкостей, пожалуй, лучше всего миниатюрный портрет Дун Сяоюань[250], — промолвил Чэн Юй, — поэтому я скажу следующее:

Красавица Сяоюань
Порхает словно птица…

Теперь у нас остался только Линь Сюнь! Его мы еще не слышали!

Линь Сюнь задумался, хотел что-то сказать, но его со смехом опередил Цзян Бяо:

— Я скажу за него, но в моей строке будет говориться не о редкой вещи, а о необыкновенной новости, не возражаете?

— Просим, просим, — зашумели гости.

За службу канцлеру пришлось
Своею жизнью поплатиться.

Никто ничего не понял.

— Цзян Бяо, не говори глупостей! Не ко дню это! — заворчал Линь Сюнь.

— А что тут такого? — возразил Цзян Бяо и обратился к собравшимся. — До прихода сюда мы заехали с визитом к Юй Хунаню. Вы знаете, что он считает себя непревзойденным гадателем по лицу. Едва он взглянул на Линь Сюня, как чуть не свалился от изумления и сказал, что его ждет необычная судьба: в девятнадцать лет он непременно станет канцлером и будет стоять у кормила власти. Но такое счастье сменится не меньшим несчастьем: уже в двадцать лет он погибнет и даже не будет как следует похоронен. Как вам нравится подобный прогноз? Впрочем, у Линь Сюня нет оснований верить предсказателю: все вы знаете, что канцлеры ныне царствующей династии являются в то же время членами Государственного совета, а в Государственный совет проходят только лысые и беззубые. Разве может при таких условиях стать во главе государства юноша!

Все высунули язык от удивления, но в этот момент вошел слуга с красной визитной карточкой в руке и доложил Чэн Юю:

— Его превосходительство господин Цзинь Вэньцин, только что возвратившийся из-за границы, просит свидания. Прикажете звать?

— А я слышал, что еще в Шанхае Цзинь Вэньцин получил назначение в Палату внешних сношений, и решил, что сейчас, по приезде в столицу, он будет очень занят! — воскликнул Чэн Юй. — Как же можно не принять гостя издалека?

— Конечно! Мы все знаем Цзинь Вэньцина, и было бы очень хорошо, если бы он принял участие в нашем пире! — поддержал его Ли Чжиминь.

Цянь Дуаньминь велел слугам поставить еще один стул между собой и Чжуан Хуаньином. Вскоре в столовую степенным шагом вошел Цзинь Вэньцин в парадной одежде. Отвесив прежде всего поклон Чэн Юю, он поздоровался по очереди со всеми гостями. На лице у него было написано неподдельное изумление.

— Что случилось? — спросил он Чэн Юя. — Почему здесь собралось столько мудрых?

— Сегодня день рождения почтенного старца Чжиминя, — ответил тот, — и мы все пришли поздравить его. Если вы не побрезгуете недопитым вином и остывшими закусками, прошу занять место за столом!

Многие поднялись, уступая свои стулья. Но Цзинь Вэньцин поспешно прошел к свободному месту, принес Ли Чжиминю поздравления и, поскромничав еще немного, сел на приготовленный ему стул.

— Утром в столицу вернулся мой сын и рассказал о вашей встрече в Хэсиу, — промолвил Чжуан Хуаньин. — Я понял, что сегодня вы должны непременно приехать. Осмелюсь спросить, в котором часу?

— В семь утра, — ответил Цзинь и поблагодарил заместителя министра за телеграмму с радостной вестью.

Лу Жэньсян спросил, когда он будет докладывать о своей поездке за границу.

— Завтра утром я хочу совершить поклон перед дворцом его величества, а оттуда направлюсь прямо в Палату. — Он обернулся к Чжуан Хуаньину. — Я ведь первый раз иду на службу и надеюсь на вашу любезную помощь!

— Завтра я, разумеется, буду сопровождать вас, — промолвил Чжуан. — С таким коллегой, как вы, наши дела пойдут значительно лучше!

Все снова начали оживленно пить. Цзинь Вэньцина посвятили в суть застольной игры.

— Друзья, я только что вернулся из-за границы, давно уже не занимался древностями, поэтому позвольте мне сказать о новой карте двух держав:

На десять тысяч ли границу
Большая карта укрепит…

Гости одобрительно зашумели и выпили за Цзиня.

— Ну, все уже сочинили свои строки, я совершенно пьян, поэтому попрошу Суюня произнести заключительную фразу! — заявил Ли Чжиминь.

Суюнь покраснел и после долгого размышления тихо произнес:

Желаем господину долголетья,
Каким лишь обладает эвкалипт!

Чэн Юй издал восторженный возглас:

— Как удачно он закончил! Господа, пусть каждый поздравит его двумя рюмками!

Все выпили. И без того красное лицо Ли Чжиминя еще больше побагровело: он сильно захмелел. Опираясь на плечо Айюня, старик вошел в соседнюю комнату и повалился на плетеный бамбуковый диван. Пока он болтал с юношами, гости расспрашивали Цзинь Вэньцина о жизни за границей и продолжали угощать друг друга вином. Незаметно солнце опустилось за горизонт, вино кончилось, веселье иссякло, гостей клонило ко сну. Многие незаметно ушли. Видя, что уже поздно, Цзинь Вэньцин тоже раскланялся с хозяином и поспешил домой. Ли Чжиминь вернулся к себе таким пьяным, что на этот раз действительно проболел несколько дней. Когда же он наконец поправился, то сочинил «Хвалу в честь трех красавцев-жемчужин». Стихотворение было настолько пикантно, что его начали передавать из уст в уста во всех публичных домах. Но это были уже последующие события, и о них мы говорить не станем.

Между тем Цзинь Вэньцин поселился в просторном доме, который заранее снял для него Лу Жэньсян. На следующий же день он попал на аудиенцию, затем — в Палату внешних сношений и завертелся в хлопотах. Вскоре приехали в столицу его жены, охраняемые Куан Чаофэном. Некоторое время пришлось потратить и на их устройство. Когда все дела были с грехом пополам улажены, Цзинь начал ежедневно ходить в присутствие, ревностно отдаваясь службе. По поводу каждой проблемы, возникавшей в Палате, он советовался с Чжуан Хуаньином и, убедившись в его всесторонней осведомленности и ясности ума, проникся к нему еще большим уважением. Они часто ходили друг к другу и очень сблизились.

Однажды Чжуан Хуаньину было приказано привести в порядок императорские могилы. Более полумесяца он находился в отъезде, и все текущие дела в Палате внешних сношений, которые ранее начальник вел сам, оказались заброшенными. Видя, что ни один из чиновников не обращает на них внимания, Цзинь Вэньцин позвал к себе заведующего канцелярией, велел ему принести все дела и разобрал их.

Когда Чжуан Хуаньин вернулся, он спросил заведующего:

— Пока я ездил, наверное, накопилось множество бумаг?

— Нет ни одной. Все сделано, — ответил тот.

На лице Чжуана отразилось удивление.

— Кто же ими занимался?

— Его превосходительство господин Цзинь. Каждый день просматривал бумаги!..

Чжуан Хуаньин промолчал, а через некоторое время сказал Цзинь Вэньцину: