Александр Боханов - Павел I

• Название: Павел I
• Автор: Александр Боханов
• Издательство: Вече
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9533-4331-2

Император Павел I — фигура трагическая и оклеветанная; недаром его называли Русским Гамлетом. Этот Самодержец давно должен занять достойное место на страницах истории Отечества, где его имя все еще затушевано различными бездоказательными тенденциозными измышлениями. Исторический портрет Павла I необходимо воссоздать в первозданной подлинности, без всякого идеологического налета. Его правление, бурное и яркое, являлось важной вехой истории России, и трудно усомниться в том, что если бы не трагические события 11–12 марта 1801 года, то история нашей страны развивалась бы во многом совершенно иначе.

---

«С вступлением Нашим на Прародительский наследственный Престол Всероссийской Империи, восприняли Мы на Себя Священнейший долг пещись о благе Наших верных подданных. В сем уважении взирая ва обширную связь существующего ньше правления, усматриваемым на первый случай крайнюю неудобность на раздроблении важных отделений Государственной экономии, каковы суть произведения горные, мануфактурные и коммерция, на сколько частей разных, сколько находится губерний».

Как уже упоминалось, основой Павловской системы власти, центральным пунктом его управленческой философии была идея исполнения и послушания. Она сквозит во многих распоряжениях всех лет правления Павла Петровича, и решения, из неё вытекающие, распространялись на все слои и группы населения. Как только возникала некая общественная коллизия, так тут же появлялся Указ или Манифест с разъяснением. Так произошло с известным решениям Павла о приведении к присяге на верность крестьянского сословия.

Крестьяне, присягая на верность Императору, невольно начинали смотреть на Монарха как на своего повелителя. Большинство крестьянства той поры принадлежало помещикам (более половины всего числа), а остальные считались казенными, т. е. государственными. Теперь же ите и другие как бы по факту уравнивались в своей юридической принадлежности. Неизбежно пошли разговоры о том, что мы «не за помещиком», теперь «мы Государевы». Эти настроения рождали предположения о скорой отмене крепостной зависимости вообще. В некоторых местах дело дошло до открытого крестьянского «возмущения» и Павел I немедленно отреагировал. 29 января 1797 года появился Высочайший Манифест «О должном послушании крестьян своим помещикам во всех повинностях, и об обязательности в отношении сего губернских начальств и приходских священников».

Уместно подчеркнуть, что многие основные законодательные акты Павловского царствования составлялись самим Монархом; в тех же случаях, когда они исходил от должностных лиц или структур, то все они, прежде чем получить одобрение, внимательнейшим образом, что называется, до последней запятой им прочитывались. Павел I не признавал в государственном управлении «мелочей»; всё здесь представлялось значимым. Потому юридические акты Павловского царствования напрямую отражали мировоззрение Самодержца. Манифесты же, как форма всенародного объявления монаршей воли, составлялись самим повелителем России.

В этом документе, который надлежало зачитывать во всех церквах по всей России, нет резких обличений и грозных предупреждений. Как было сказано, «мы предварительно всяким усиленным мерам по укрощению буйства подобного, влекущим обыкновенно за собой самые бедственные и разорительные для непокорных последствия, (намерены) употребить средства кроткие и человеколюбивые». В Манифесте разъяснялась незыблемость существующих общественных отношений и осуждалось то, что некоторые «выходят из должного им послушания, возмечтав, будто бы они имеют учиниться свободными».

Царь как бы обращался с пастырским увещеванием к подопечным, напоминая исходный христианский канон о послушании. «Взываем всех, и каждого, да обратятся к законам и власти повиновению, ведая, что закон Божий поучает повиноваться властям предержащим, из коих нет ни единой, которая не от Бога поставлена была». Ответственность за сохранение порядка и стабильности в Империи возлагалась не только на административные власти, обязанные возмутителей спокойствия «подвергать законному осуждению и наказанию», но и на священнослужителей. Им предписывалось утверждать в народе «благонравие», «послушание» и напоминалось, «что небрежение их о словесном стаде, им вверенном, как в мире сём взыщется начальством их, так и в будущем веке должны будут дать ответ перед Страшным Судом».

Особое место в ряду Павловских актов имело введение в действие воинских уставов: двух о конной и одного — о пехотной службе; распоряжение о том последовало 29 ноября 1796 года. Впервые был утвержден универсальный стандарт воинской службы, охватывающий всю совокупность военной организации. Павел Петрович многие годы трудился над созданием таких уставов, совершенствуя отдельные положения за годы создания и выпестовывания своего «гатчинского войска».

Отныне законодательно утверждалась структура подразделений, их штатная численность, соотношение должностных чинов и подразделений отдельных воинских частей. Служебные обязанности всех и каждого были детально расписаны, причём эта детализация касалась всех фаз и форм службы, начиная с самых ранних. В Уставе о полевой пехотной службе отдельно и подробно говорилось о подготовке рекрутов. Только несколько выписок.

«Рекрута заставлять маршировать без ружья до тех пор, пока не получит настоящую позитуру солдатскую; учить его как держать голову; сказать ему, чтоб голову не опущал, вниз не глядел, а будучи под ружьём, подняв голову прямо, глядеть направо, и маршировал глядя на ту особу, мимо которой марширует».

«Маршировать вытянувши колено, носки вон, ногу опускать не иа каблук, не загибая оной, а на носок, корпус держать прямо, а не назад, и не высовывая брюха, но вытянув грудь и спину; и если рекрут ие так, как выше предписано, стоит под ружьем, то такого поправлять, показав ему неудобство»…

Может показаться странным, что Император занимался подобной «ерундой», но ещё более странно то, что ранее ничего подобного в армии не существовало, а ведь дееспособность армии начинается с подготовки каждого солдата, его умений и навыков. Подобными «мелкими» вопросами ни Екатерина II, ни её окружение себя не утруждали. Некогда было. Каждый командир руководствовался своим «разумением»; готовил и обучал солдат, кто во что горазд. Потому торжественным маршем только и могли пройти некоторые гвардейские полки. Остальные же и собрать полностью нельзя было, и страшно было показать публике: какая-то базарная ватага, а не слаженный военный организм. Именно при Павле Петровиче армия и по содержанию, и по форме стала походить на армию.

Так как Русская армия комплектовалась только из православных, преимущественно Из великороссов и малороссов, то особо в уставе говорилось об исполнении православного обряда. Отдельный раздел назывался: «О отправлении службы Божией». Он включал четыре пространные статьи, чрезвычайно показательные в том смысле, что отражают заботу Императора о духовном развитии подопечного народа.

«Каждый день, — предписывал Павел, — если армия на месте будет стоять, пета будет обедня тотчас после развода. Церкви же стоять позади штабных палаток, перед унтер-офицерскими,. Всякий день в 5 часов петь вечерню, а вместе с утреннюю зорёю — заутреню… Людей водить к обедне, по крайней мере, дважды в неделю, по воскресеньям и средам, а когда праздники случатся, то и чаще; к вечерне же и заутрене тех, которым служба помешает обедню в тот же день слушать, располагая таким образом, чтоб каждый человек побывал на одной из трёх служб в назначенный день».

Раздел заканчивался категорическим требованием: «Смотреть накрепко, чтобы как офицеры, так и унтер-офицеры и рядовые побывали каждый год на Исповеди и у Причастия».

Павел Петрович был чрезвычайно религиозным; он молился, постился, исповедовался и причащался, как подобает любому православному. Но его ответственность была куда значимее, чем ответственность обычного прихожанина. Он должен был быть образцом для подчиненных, но в его соблюдении обряда не было ничего показного, «служебного». Он верил в Бога, потому что не мог не верить, потому что без Бога нет ни подлинного смысла жизни, ни настоящего пути.

Каждый день он начинал с ранней молитвы и, стоявшие на карауле у дверей царской опочивальни, постоянно слышали его вздохи и восклицания. Он постоянно читал Писание, знал многие места, притчи и пророчества наизусть и этим разительно отличался от своего старшего сына Александра, который многие годы демонстрировал полный религиозный индифферентизм. Первый раз Новый Завет Александр I прочитал только в 1812 году, в возрасте тридцати пяти лет, а до этого ему «хватало знаний», полученных на уроках Закона Божьего и на службах. Так, в «свободном духе» воспитывался он, будущий Православный Царь, под крылом «опекунши-благодетельницы» Екатерины II…

Полноту религиозного сознания Императора отражает собственноручно составленный Манифест от 18 декабря 1796 года о Коронации. Прошло полтора месяца после восшествия на Престол, и Павел Петрович, стремясь не повторить ошибку отца, объявляет о намерении в апреле следующего года принять святое Царское миропомазание. Вот полный текст Манифеста.

«Объявляем Нашим верным подданным духовного, военного, гражданского и прочих чинов. По вступлении Нашем на Прародительский Наш Императорский Престол, Мы первым долгом почитаем принесть жертву благодарения Вседержителю, владеющему царствами человеческими, и последуя с достодолжным благоговением примерам древних Царей Израильских, потом Православных Греческих Императоров, также благочестивых Предков Наших Самодержцев Всероссийских и других Христианских Государей, восприять залог благодати Господней, возложением на себя Короны и Священнейшим Миропомазанием, предлагая, по образцу тех же Греческих Православных и других Христианских владетелей, удостоить Коронования и Нашу Любезнейшую Супругу Императрицу Марию Фёдоровну, что с Божией помощью в первопрестольном Нашем граде Москве в апреле наступающего 1797 года совершиться имеет. Возвещаем о сем верным Нашим подданным, отечески их приглашая, да соединят с Нами усердные и горячие мольбы к Начальнику и Подателю ясех благ и ниспослании Нам сил ко прехождению верховного Ему служения, на Нас возложенного, во славу имени Его пресвятого, во утверждение всеобщего покоя и в распространение благоденствия Империи Нашей».