GrayOwl - Звезда Аделаида - 2

• Название: Звезда Аделаида - 2
• Автор: GrayOwl
• Жанр: Эротика

---

Что же я думаю, сам дурилка, не могущий к женщине подойти, никогда с женщиною не бывавший, и сравниваю себя с братом, познавшим женщину пять с лишним лет тому, правда, не спавший с ней последние два года или около того, но… Первоначальный навык гетеросексуального акта-то он не потерял, будучи со мною всего два месяца с перерывами! Такого рода умение не пропадает и не растворяется на воздусях. Одна беда, но какая - он безумен и, видимо, надолго затянется эта пора его сумасшествия. Что ж, поднатаскаем, дело из книг известное, а дальше на инстинкте само пойдёт. Либидо у него далеко в неподавленном состоянии - на себе проверял, а инстинкт общения с женщиной у него уже есть, и это суть самое главное - тут ему и книжки не понадобятся. То, что она не невинная девушка, может, он и заметит. Но что это значит перед интимной близостью с эротичным, для Квотриуса, конечно - я знаю, Адриана понравится ему - молодым, пухленьким телом, которое даже мне, грешному, захотелось потрогать, пощупать в особо интересных местах и помять? Вот и зачнёт дитя… А меня мучает вопрос - полноценным ли будет это дитя?

Ведь… Что может зачаться от сумасшедшего Повелителя Стихий, не могущего исцелить себя сам, потому, что Квотриус не осознаёт свою болезнь? Именно «что»? А ответ прост и страшновато определёнен - нечто уродливое, безобразное, кощунственную пародию на человечка, которое и трёх дней не проживёт, ко всеобщему семейному счастью, дабы избежать грандиозного позорища перед высокопоставленными фамилиями граждан Сибелиума, придущих, по обычаю, через декаду после родов посмотреть на новорожденного младенца с делегациями любопытных жён, братьев, сестёр, понатащат рабов и прочая.

В общем и целом, мне, скажем так, хотелось бы как можно раньше изгнать непрошенный плод - это само собой разумеется. Просто для того, чтобы не стоять одесную неприлично брюхатой шлюхи-невесты пред окровавленным каменным, видавшим виды ещё и не такие, алтарём с принесённым в жертву быком. Тот будет разделываемым, конечно же, умело и радостно, алчно предвкушающим, быть может, первую сытную трапезу за несколько месяцев вкупе с запасами мяса на несколько месяцев вперёд, жрецом вроде бы как для ауспиций о судьбе нашего брака. Служителю Юноны и помогающим рабам будет не до того, чтобы смотреть на брюхо невесты, становящейся супругой… Но гости, гости же разглядят брачующихся о-о-чень хорошо, до самых мелких подробностей! И кому достанутся все последующие насмешки и подколы, которые будут с периодичностью повторяться, покуда я не улизну из этого времени? Ну, разумеется, мне, а я этого вовсе не желаю. Уж увольте меня от насмеханий.

Вообще не желаю кровавой жертвы какой-то сраной Юноне! Фу, гадость-то какая. Я уже отвык от мертвечины перед носом. А кровищи-то будет! Со всего каменного алтаря так и хлынет, когда быку горло перережут, а потом вскроют брюшину. Да, «там», у Волдеморта, это были люди, а не животные, и мне было неважно, кто - маггл или волшебник - грязнокровка.

Даже многочисленные, поистине невинные ещё детишки, отравленные твоими ядами, а, Сев?

Так, не буду думать об этом, не буду. Не время сейчас…

А ведь ты хочешь убить ещё одно, ещё даже не увидевшее света Мерлиного дитя, чьим или каким бы на вид оно не было!

Не думай, не думай об этом, Сев, иначе ты вслед за возлюбленным своим Квотриусом сойдёшь с ума! И любимый твой Гарри что-нибудь над собою учинит, не в силах справиться с безумным, но так сильно любимым мужчиной - своею первой любовью! И не тебе, ни ему не видать родного Хогвартса и даже ставшего чуждым Гоустл-Холла до самой кончины, а, в лучшем случае, окажешься с «своём» времени, заключённым в закрытое отделение для помешавшихся в клинике имени святого Мунго, где будешь презренным волком всю оставшуюся жизнь, «такую долгую, счастливую жизнь» выть в камере, обитой мягкими матами, биться о них в прискорбном, неестественном для нормального человека желании ускорить кончину, а они, с-с-уки - целители душ - вколят сильное успокоительное или, лучше, снотворное и все дела, и будешь там поблизости от своей лучшей и любимейшей студентки мисс Грейнджер, так и не ставшей миссис Рональдом Уизли.

Так, сосредоточиться на раз-два-три и… вспомни… что, стоя перед окровавленным алтарём с вывороченными наружу кишками, сердцем, печенью и прочими внутренними органами, вплоть до мочевого пузыря, жертвенного, ни в чём не повинного быка… Ф-фу, аж тошнота подступила к горлу! Но это видимо, из-за так и непрошедшей сильной мигрени… От головной боли ведь тоже может вырвать… Но только не сейчас!

… Итак, правая рука моя должна быть свободна по традиции, дурацкому римскому обычаю, «для защиты невесты», ёбаной, залетевшей шлюхи в моём случае, пошедшему ещё со времени похищения сабинянок, чтобы «в случае непредвиденной опасности», как гласят древнеримские трактаты, выхватить меч и внезапно, как объевшийся мухоморов берсерк, порубить в капусту подружек невесты, к примеру, как самую безобидную и, полагаю, невинную группку. А так ведь и дальше в «моём» настоящем и, я уверен, и будущем будут стоять, что магглы, заключающие браки в своих церквах пред, славу воздам я неведомому маггловскому Господу, бескровным алтарём без развёрстых кишок, лишь преломляя бездрожжевой хлебец и пригубливая вино, как говорят, и как сам я читал об этом церковном «таинстве» у апостолов и отцов Церкви.

Так же будут соединять руки и маги пред венчающим простой молитвою, обращённой к Мерлину и Моргане, почётнейшим и наделённым правом скреплять Союзы, волшебником, перевалившим, по традиции, за сто пятьдесят лет.

Но ведь потом, вечером после пира в доме беременной жены, когда мы пойдём в ставший родным мне дом Снепиусов, молодёжь, несмотря на разбрасываемые орехи и прочие лакомства, будет петь препохабные песни о рогоносце - женихе и шлюхе - невесте и будут в корне правы. Нет, я не вынесу такого позора - это ж потом и в термы не сходить, как не посещает их помешанный на внешности и сексе Квотриус. Да, вообще, показаться на Via dell` Sibellium - значит, оказаться предметом косых взглядов, нехороших ухмылок и злословных перешёптываний со стороны, как патрициев, так и простого, невоспитанного плебса. А дуэли в этом обществе не приняты. Так как же отстоять свою честь? Только за счёт неверной мне женщины, хотя, какого Мордреда в передницу ей, она, подлюка этакая, на самом деле мне сдалась? Словно холодный снежный ком прошёлся по моему пищеводу и попал в желудок, медленно растворяясь в нём и передавая холод всему телу, так мне стало страшно на мгновение, хоть и малое в реальности окружающего мира, но мне показалось, что тянулось оно целую вечность.

Так я же всё досконально помню, всё, что нужно для зелья изгнания плода! Оно же полностью состоит из растительного компонента, и нужен всего только один ингредиент. И сие замечательное, не бросающееся с виду в глаза составляющее зелья - определённого вида мох - поджидает меня в лесу на заветной полянке, куда я аппарирую из своей спальни, никем не замеченный, до пира по поводу очной помолвки и её достойного завершения. И я знаю этот мох, небось, припорошенный инеем по сегодняшней морозной погоде… В современной мне, «настоящей» Англии сказали бы, что уже начало - середина декабря, а тут… ещё октябрь только в самом конце… Мимолётно перейдёт он в, чувствую, морозный ноябрь - месяц одиннадцатый, судя по сегодняшней погодке…

Да это же так просто - отлучиться под каким-либо благовидным предлогом, а их можно придумать сотни, во время пира, почему бы и нет, аппарировать в лес, на памятную заветную полянку, которая так и стоит перед глазами, если подумать о ней с чувством, с толком, с расстановкой и отбросить… все тщетные мысли прочь - память ещё не отшибло. А затем поставить зелье с отмытым и порезанным на мелкие кусочки ингредиентом вариться. Котёл для варки, причём вымытый, из-под того самого замечательного Веритасерума, варка которого предварялась столь неистовыми ласками, всегда можно взять в подобии «шкафа». Кухонные рабы не трогают мой котелок, боятся «колдовского горшка», я проверял, он даже не запылылился, хоть бы и слегка, после варки Кроветворного и Укрепляющего Зелий для несчастного, возлюбленного, исступлённо, необычайно, не побоюсь этого слова, нечеловечески страстного моего душевнобольного названного брата.

А в конце пира поднести невесте блудливой чашу отвара, полученного из коробочек нужного мне мха, как какой-нибудь мифический любовный напиток, будто бы свяжущий меня с мерзкой Адрианой на веки вечные, даже в просторной и печальной усыпальнице ушедших навеки душ - по ромейским да греческим «поганым» верованиям, Аиде. Станем такими Тристаном и Изольдой, только вот «Тристан» пить зелье не станет, нет уж, увольте, прошу вас.

Хоть варево и получится слегка горьковатым, но выпьет как миленькая - за любовь-то колдовскую на что не пойдёшь. А то, известно, как с нелюбимым-то жить и плодить ему дитяток… Зельеварению же никто из Сабиниусов, как я понимаю, не обучен, раз не сварила ни сама Адриана, ни кто из её многочисленных, более умелых братьев заветное и такое необходимое ей Абортирующее Зелье.