Эми Рикман - Сериал «Теория Большого взрыва» от А до Я

• Название: Сериал «Теория Большого взрыва» от А до Я
• Автор: Эми Рикман
• Жанр: Биографии и Мемуары

О «Теории Большого взрыва» написано немало книг, но это издание особенное: впервые вся закадровая история знаменитого телесериала структурирована как словарь. Каждую статью отличает глубина, основательность и актуальность. Поклонники телесериала узнают много нового о любимых героях и актерах, а легкость слога и остроумие автора развлекут читателя и вернут его к самым смешным эпизодам сериала.

Ни одна деталь не упущена, каждое слово – в точку!

Перевод: А. Горбатова

---

Зрители в студии – своеобразное «мерило» для сценаристов: они помогают понять, насколько смешны их шутки, не переходят ли они грань дозволенного, насколько они уместны в этой конкретной сцене или фрагменте диалога. Для Чака это особенно важно, поскольку он не так давно пришел со съемок шоу «Два с половиной человека» и боится допустить в «Теории Большого взрыва» стилевые вкрапления, взятые из предыдущего проекта, а аудитория безошибочно это почувствует. Журналу Collider он объяснил, что часто приходится переписывать текст, руководствуясь реакцией зрителей. Иногда это необходимо, потому что удержать сериал на заданной высоте труднее, чем поднять его на эту высоту.

Наличие живой аудитории особенно важно для Кейли, так как энергетика, которая исходит от зрителей, делает запись сериала безумно увлекательной игрой, актер чувствует себя как «звезда на рок-концерте».

З

Забастовка сценаристов

5 ноября 2007 года около 12 тысяч кино-, теле– и радиосценаристов из «Гильдии сценаристов США» забастовали, грозя Голливуду разорением. Бастующие требовали компенсации, считая, что по сравнению с тем, сколько денег получают большие киностудии, их заработная плата чрезвычайно мала. Для такого совсем юного шоу, как «Теория Большого взрыва», 1-й сезон которого начался в сентябре 2007 года, это было как гром среди ясного неба. Для всех участников шоу это стало настоящим испытанием. Сериал был еще новым, каждый выпуск сопровождался наращиванием рейтинга, и вдруг мерная поступь сериала застопорилась. «Это была настоящая трагедия», – сказал один из сценаристов шоу.

Особенно неприятным было то, что забастовка случилась в середине съемок эпизода. Съемочной группе пришлось уйти с площадки, не зная, какая судьба их ждет. Все были подавлены, но сдаваться не собирались. Вынужденный перерыв в съемочном графике показал им, чего они могут лишиться, и помог понять, как им на самом деле нравится работать вместе. Когда 12 февраля 2008 года забастовка закончилась, они вернулись к работе. Джонни Галэки рассказал Bullz-Eye.com , что они просто вынуждены были быть первыми, чтобы как можно скорее напомнить зрителю о себе. Кейли Куоко подтверждает слова Джонни: они все были счастливы снова работать в сериале. С другой стороны, у съемочной группы возникло ощущение, что ни одного дня съемок не было пропущено. Снимать начали с середины того эпизода, который снимали в последний день перед началом забастовки. А окончание съемок эпизода принесло им радость и удовлетворение. Своими рейтингами сериал «побил» даже передачу «Танцы со звездами», создатели которой не решились возвращать ее в эфир после перерыва в целый сезон.

Съемочная группа «Теории Большого взрыва» поддержала забастовку сценаристов в 2007/8 году

Если другие шоу пострадали от забастовки сценаристов, то «Теория Большого взрыва» вернулась в эфир окрепшей и похорошевшей, разве что теперь шоу стало чуть короче, чем планировалось раньше. В 1-м сезоне было всего 17 эпизодов, но уже в двух следующих – по 23 эпизода. «Все, что не убивает нас, делает нас сильнее»!

Зальцберг Дэвид: ученый-эксперт

«Теория Большого взрыва» никогда не стала бы тем, что она сейчас собой представляет, без помощи консультанта-астрофизика Дэвида Зальцберга. Билл Прэди признался журналу Science , что вряд ли можно переоценить тот вклад, который профессор вносит в их общее дело.

Дэвид Зальцберг до «Теории Большого взрыва» никогда не имел опыта работы на телевидении. Он закончил Принстонский университет в 1989 году с бакалаврской степенью по физике, а потом получил магистерскую степень в Чикагском университете в 1994 году. В 1997 году он начал работать в UCLA научным сотрудником факультета и постепенно достиг там звания профессора.

Профессор Зальцберг услышал о «Теории Большого взрыва» от своего приятеля, астрофизика с Гавайев, который работал со сценаристами над первой версией пилотной серии. Когда шоу вышло, продюсеры стали искать кого-то, кто жил бы к ним поближе, и позвонили Зальцбергу. Он согласился встретиться с продюсерами и сценаристами, и они быстро поняли, что он идеально подходит им для этой работы. Сейчас он находится в постоянном контакте с командой сценаристов: проверяет сценарии, объясняет актерам сложные места в тексте, консультирует декораторов и костюмеров, чтобы на экране все было научно достоверно. Чак Лорре и Билл Прэди оба настаивали на том, чтобы в сериале строго соблюдалась научная точность. Они считали, что нужно с самой пилотной серии внимательно следить за научным аспектом шоу. Для этого и нужен был научный консультант: ведь сценаристы – не профессиональные физики, а он сможет объяснить им, что к чему. Шоу снимается в присутствии зрителей, и многое меняется прямо у них на глазах. При любой ошибке во время съемок Зальцберг может остановить действие и поправить текст. И вся команда ему с удовольствием подчиняется, чтобы не прослыть неучами. Профессор Зальцберг однажды объявил, что ставит Чаку и Биллу «4» за «науку» в «Теории Большого взрыва», что не так уж плохо для гуманитариев!

Зальцбергу дали большую свободу в поиске и выборе тем для сериала, лишь бы они были научно корректны и соответствовали общему сюжетному направлению этого эпизода. И он пользуется этой возможностью, чтобы рассказывать широкой аудитории о новейших научных открытиях. Ему эта работа чем-то напоминает составление блока научных новостей. Это своего рода «подмигивание» коллегам, которые смотрят шоу. Упомянут был даже Большой адронный коллайдер в Швейцарии и последние исследования в области темной материи. Около 90 % материи во Вселенной – это темная материя, и если после просмотра сериала публика заинтересуется этим вопросом, возможно, миллионы людей узнают о том, из чего на 90 % состоит Вселенная. Зальцберг считает, что чем более странная информация появляется в шоу, тем лучше. Некоторые факты могут показаться выдумкой, когда зритель думает, что это «наука по-голливудски», а на самом деле оказывается, что это один из хрестоматийных фактов, и в его реальности не приходится сомневаться. Этими соображениями профессор Зальцберг поделился с журналом Science. Пожалуй, можно сказать, что его работа в «Теории Большого взрыва» служит делу научного просвещения публики. Согласитесь, что такое обучение гораздо приятнее школьного урока физики.

Единственная вещь, которая ему не удается, – это шутки. Даже поработав над многими эпизодами, профессор Зальцберг сумел придумать только одну смешную шутку, которая пошла в эфир. Но он отлично понимает, что работа сценаристов имеет свою специфику, и рад оставить дело изобретения шуток профессионалам. Так же трудно представить себе человека из актерской среды, который попытался бы со знанием дела травить анекдоты из области физики. Зальцберг считает «своих» сценаристов лучшими в своем деле и с удовольствием делится этими соображениями с UCLA Today.

Заучивание роли

Учитывая научную тематику сериала, сценарий «Теории Большого взрыва» один из самых сложных для заучивания. Бывает, что этот процесс для актеров превращается в настоящее испытание. Особенно актуальна эта проблема для Джима Парсонса, персонаж которого, Шелдон, любит произносить длинные и сложные монологи, полные научных терминов. Именно это особенно восхитило президента телеканала Питера Рота, заметившего, что Джим прекрасно справляется со своей задачей. «Его длиннющие монологи со всеми этими прекрасными терминами из квантовой физики сложно не то что понять, даже произнести вслух», – сказал он LA Times. Сложность состоит и в том, что времени на заучивание текста всегда дается очень мало, ведь серия выходит каждую неделю. В чем же секрет Джима? Он переписывает текст сценария от руки – этой технике запоминания он научился в магистратуре. По выходным он ходит с карточками, где расписаны все реплики, и повторяет сцену за сценой, тренируясь произносить вслух трудные места. Потом он полностью записывает сцену по памяти в вордовский файл несколько раз. Но в интервью MovieLine.com он подшучивает над собой и своей «ученостью», не акцентируя того, какой упорный труд стоит за его репликами, которые он произносит в кадре столь непринужденно. Кроме того, он проверяет все незнакомые термины и слова по словарям, чтобы произносить их правильно.

Но главное для Джима – уловить во всем этом то, что может показаться смешным, и изобразить его, чтобы зрители не забывали, что программа-то юмористическая. Странный текст реплик Шелдона помогает Джиму изображать своего персонажа так естественно. Самый ритм языка, который они придумали Шелдону, – настоящее испытание для актера, но ему это нравится, как он рассказал LA Times. Сценаристы уже набили руку и в использовании терминов из научного жаргона, и в многословности, причем еще умудряются вставлять туда шутки! Сложность произнесения этих реплик состоит в том, что нельзя ошибиться в тексте и нужно сохранить ритм комедии. Джим даже усложняет себе задачу: он кладет в рот карандаш, чтобы попрактиковаться в особой дикции, свойственной шелдоновской манере речи.