Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

— Да кто ты такой?! — крикнул Долохов.

— Я? — прежним глубоким голосом переспросил старик и сделал преувеличенно-задумчивое лицо, словно и правда пытался вспомнить, кто он такой. Но его глаза горели живым блеском, ясно давая понять, что их владелец паясничает. — Я — имя. Имя, на которое рассчитывает мессир Малфой в надежде на то, что оно заставит вас немного взяться за ум. И за дело. Не поверите, Малфой в какой-то момент был готов даже уступить мне свой трон, только мне это давно уже неинтересно. Ты спрашиваешь, кто я такой, Старший Мастер? Ответ тебе очень не понравится.

— Отвечай! Кто ты такой?

— Я — Геллерт Гриндельвальд, — ответил старик.

Он помолчал, наслаждаясь ужасом и замешательством собравшихся, гулом невнятного бормотания, пронесшегося по залу. «Гриндельвальд?.. Тот самый Гриндельвальд?»

— О, тот самый, тот самый! — захихикал он. — Или за время моего отсутствия появился еще один?

Собравшимся и так казалось, что их двое — безумно хихикающий старичок и кто-то, незримый, с голосом, заполняющим весь зал. Это было жутко, некоторые даже попятились. Двое или трое неожиданно для себя преклонили колено, как перед Гроссмейстером. Это вызвало еще больший приступ смеха. А хуже всего было то, что живые, с каким-то даже озорным блеском глаза принадлежали вовсе не безумцу.

— Крыса… — вдруг сказал Гриндельвальд, не обращая внимания на умоляющий взгляд Беллатриссы. — Защита от заклятия, против которого нет защиты. Не обязательно крыса, кстати. Возьмите хоть кролика, хоть муху, хоть… слона! Да хоть Пожирателя Смерти, ха-ха-ха!

Он замолчал, быстро бегающими глазами разглядывая собравшихся, потом вдруг безо всякой связи с предыдущими словами продолжил:

— Орден! Да какой же вы Орден? В вас нет слаженности, нет дисциплины… Куда вам до моих Серых Рыцарей? «Памяти Лорда…» Вот они бы, как один, рявкнули: «Памяти Лорда»! — его голос внезапно прогремел так, что все содрогнулись, потом снова тихо захихикал: — Старший Мастер перечит Гроссмейстеру, а тот опускается до спора с ним… Дети, ну прямо дети малые… и это в вашем-то возрасте… Как трогательно! И на что же вы надеетесь?

— На победу!

Малфой и Долохов произнесли это одновременно, что немало удивило обоих, а еще больше — всех остальных, привыкших к их постоянной скрытой вражде. Однако комментарий Гриндельвальда поставил все на свои места.

— Это конечно, — пробормотал он; это был еще один голос, обычный. Не глубокий, проникающий во все уголки и все уши голос неведомого демона, не визгливый смех престарелого клоуна. Обычный голос старого и усталого человека. — Победа друг над другом. Кто кого — вот в чем вопрос, хе-хе-хе! Ладно уж, поставим вопрос по-другому. Чего же вы хотите, Орден Тьмы? Хоть какая-то цель у вас есть?

— Конечно, сэр! — потрясенно воскликнул Долохов. — Разве мессир Малфой не говорил вам?

Гриндельвальд глянул на Малфоя, беспокойно заерзавшего на своем троне, и усмехнулся.

— Что-то он говорил, — сказал он, — он много чего говорил. Мессир Малфой умеет говорить, ничего при этом не сказав. Это я вам не в обиду, Гроссмейстер — как-никак, я вам обязан за свое освобождение и заботу, хе-хе-хе!

Малфой вдруг успокоился.

— Я вовсе не обиделся на вас, учитель! — мягко сказал он.

Глаза Гриндельвальда сначала расширились, потом весело сверкнули.

— Учитель? Учитель… — повторил он, словно пробуя слово на вкус. — А что, это мне нравится! Как бы только вы не пожалели, ученички… ну да ладно. Так что там насчет цели Ордена, Старший Мастер?

Малфой с облегчением откинулся на спинку трона. Расчет оказался верным — польстив старику, он смог избежать неудобных вопросов, из которых самым неудобным был вопрос о цели Ордена.

Лично ему Орден был нужен, чтобы сохранить контроль над бывшими соратниками Волдеморта. И еще — ему очень нравился весь этот готический мистицизм. Долгие тягостные месяцы, проведенные в Азкабане, разбудили его воображение, и он коротал дни, придумывая будущий Орден, его ритуалы, дизайн своего трона и всего этого зала. Азкабан был конечно, не тот, что до падения Лорда — сейчас, когда в нем не стало дементоров, жизнь в нем стала куда выносимей. Правда, демоны, призванные Министерством на место дементоров, наводили оторопь… но ни эмоции, ни тем более душу они не высасывали. И на том спасибо!

Впрочем, лично ему и в пору первого заключения не на что было жаловаться — он достаточно долго ходил в любимчиках у Темного Лорда, чтобы не бояться дементоров. А этим жутким, но достаточно тупым существам вовсе необязательно было знать, что заключенный Малфой утратил расположение их повелителя…

Краем уха он прислушивался к Гриндельвальду, устроившему присутствующим форменный не то допрос, не то экзамен, и внутренне усмехался, сохраняя на лице непроницаемое выражение. Вот уж кому не повезло. Угодить в тюрьму, построенной им же для своих врагов, провести пятьдесят лет в скрытом от всех глаз Нурменгарде без малейшей надежды обрести свободу, без общения, без событий… Сурово же обошелся Дамблдор со своим другом детства! По сравнению с этим Малфой мог считать свое заключение просто небольшим отпуском.

Небольшим — потому что у него были деньги. Больше денег, чем у остальных членов Ордена Тьмы, вместе взятых. И больше, чем у Министерства, порядочно истратившегося на войну с Темным Лордом. Скриджмер это понимал. Люциус Малфой был первым, кто удостоился амнистии за хорошее поведение и чистосердечное раскаяние. Кипя от бешенства, Министр подписал приказ о помиловании (по правде, Малфою не довелось это увидеть — Скриджмер его не любил и всячески избегал личных встреч; но Долорес Амбридж, лично доставившая приказ в Азкабан, не преминула сообщить об этом!)

— …Ну хорошо, победить Смерть, стать ее хозяевами и повелителями — это я понял еще по тому, как вы себя называете! Пожиратели Смерти, как же! — хихикал тем временем Гриндельвальд. — Но как вы себе это представляете? Что такое, по-вашему, хозяин Смерти, в чем он ее хозяин?

«Интересно, — с внезапной оторопью подумал Малфой, — а смог бы ответить на этот вопрос Темный Лорд?»

Он чуть не отогнал эту мысль — по давней привычке: думать такое в присутствии Волдеморта, владеющим легелименцией, было попросту опасно. На всякий случай Малфой избегал таких размышлений всегда, даже находясь вдали от своего повелителя — а то вдруг мелькнет такая мыслишка и тогда, когда он рядом… Но сейчас, когда повелитель пал?

Но пал ли? Или все же где-нибудь, в недоступном и защищенном месте еще лежит уцелевший хоркрукс, а Волдеморт, обратившийся бесплотным духом, вновь ищет возможность возродиться? Как можно знать наверняка?

— Ну? — ехидно спросил Гриндельвальд. — Вот, смотрите — это домашний эльф, — он ткнул пальцем в своего эльфа, и тот испуганно вздрогнул. — Мой эльф. Гроссмейстер был так любезен подарить мне парочку, так что теперь я его хозяин. А он, соответственно, мой раб… ты мой раб, не так ли?

Он ткнул ногой эльфа.

— Да, хозяин! — пропищал тот, согнувшись в поклоне.

— Что ты должен делать?

— Все, что прикажете, хозяин!

— Готовить для меня, убирать мою комнату, заботиться о моем комфорте и о моем здоровье?

— Так точно, хозяин!

Недоумевающие люди переглядывались, переминались с ноги на ногу — они уже устали стоять и с завистью посматривали на четверых сидящих. Никто не мог понять, к чему клонит Гриндельвальд. Никто, кроме разве что Долохова и Беллатриссы: первый смотрел на старика с настороженным прищуром, а вторая — с каким-то безумным восхищением. Похоже, они одни улавливали в этом нелепом диалоге некий скрытый смысл. У Малфоя это вызывало безотчетное раздражение. Вдруг за долгие годы, проведенные в Нурменгарде, Гриндельвальд и правда выжил из ума?

И тут голос старика снова загремел в зале:

— Я знаю, что значить быть хозяином эльфа и знаю, что должен делать для меня раб! Но объясните мне — что значит быть хозяином Смерти и что должна делать для своего хозяина Смерть?!

«Хороший вопрос!» — подумал потрясенный Малфой и против воли подался вперед, невольно разделяя восхищение Беллатриссы. И тут он заметил то, что ему очень не понравилось. Он заметил усмешку в уголке перекошенного рта Долохова.

Гриндельвальд тоже это заметил.

— Ты мне можешь ответить, Старший Мастер?

— Да. Думаю, что могу.

— И что же должна делать для тебя Смерть? Приносить тебе кофе в постель и подтирать твою…

— Она должна отнимать или возвращать жизнь по моему желанию. Жизнь тех людей, на которых укажу я. И, разумеется, она не должна трогать мою жизнь.

«Я должен был это сказать! — с внезапным бешенством подумал Малфой. — Я должен был до этого додуматься!»

Гриндельвальд смеялся до слез. А потом неожиданно сказал:

— Одно хорошо, Старший Мастер — ты знаешь, чего хочешь!

Под злобным взглядом Малфоя, Долохов, и без того растерявшийся из-за смеха Гриндельвальда, полностью сник. Старик оглянулся на Гроссмейстера — и столько было в его взгляде понимания и иронии, что бешенство уступило место ледяному ужасу!