Georgius - Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая

• Название: Фанфик Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая
• Автор: Georgius
• Жанр: Романы

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это книга 8. Волдеморт побежден. Многие погибли в битве, среди них: Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Луна Лавгуд. И не только они. Гарри не смирился. Мало победить зло — надо победить смерть. Прошлые события не могут совпадать с теми, которые будут у Роулинг в Книге 7, потому что был осуществлен таймринг (петля времени), и все происходит визмененной истории. Зачем это было нужно — узнаете.

---

— Луна, но я и правда не знаю, что тебе сказать! Ты — это ты, и все! Моя подруга Луна Лавгуд… Не понимаю, почему Мерлин хотел, чтобы ты спросила у меня. Ты же и так знаешь, кто ты.

— Да. Кто я сейчас… Но я не знаю, кем я была.

— Была?! — воскликнула Чжоу. — Вот ты о чем! Он смог разглядеть твою суть?

— Да. И сказал, что не знает, кто я. Он всех узнал, кроме меня. Он сказал, что Гарри…

— Я знаю, кем был Гарри, — она оглянулась. — И Гермиона.

Все изумленно посмотрели на нее — о том, как Мерлин назвал каждого из них, они так и не рассказали!

Луна просияла:

— Ты умеешь?!

— Да… Только это несколько трудно, — Чжоу задумалась. — Пойдемте, посидим где-нибудь.

— Пошли на стадион! — вмешался Рон. — Там сейчас никого нет.

— Вы с нами, профессор? — спросила Гермиона.

Мак-Гонагалл кивнула:

— Конечно. Очень стоит проветриться, да и… мне интересно, по правде говоря!

Они не торопясь направились к воротам. Низкое солнце сверкало над вершиной, за которую всегда заходило в это время года, а в небе сквозь синеву уже просвечивали звезды.

— Ну, как тебе, Седрик, твоя новая жизнь? — весело спросил Рон.

— Знаешь, как сон! — улыбнулся Седрик. — Как хороший сон после кошмара!

Он притянул к себе Чжоу.

— А тут все по-прежнему, — добавил он. — Не поверить — целых три года прошло! Вы победили. Того-Кого-Нельзя-Называть больше нет… Гарри я даже не сразу узнал — как вырос!

— А я? — с некоторой обидой спросил Рон.

Седрик рассмеялся:

— Рон, ну тебя ни с кем нельзя спутать! Вот Гермиона, — он оглянулся на нее, — такая же, какой была… А, ну да… прости!

— Все в порядке! — немного сердито сказала Гермиона.

Седрик виновато улыбнулся, хотя сердилась она не на него. После того, как страсти немного улеглись, а воскресший Седрик засыпал всех вопросами о прошедших годах, Гермиона позвала в сторону мадам Помфри и попросила определить ее физический возраст.

И узнала, что ей сейчас несколько больше шестнадцати лет — даже Джинни с Луной оказались старше! К несчастью, Гарри и Рон тоже это услышали.

— Ладно тебе, — шепнул Гарри, угадав ее мысли, — нашла, о чем переживать!

Подумав, она засмеялась и решительно выбросила все это из головы.

— Мама и папа еще не знают, профессор? — спросил Седрик.

— Дамблдор полетел к ним, — объяснила Мак-Гонагалл. — Он считает, что их надо подготовить, прежде чем они узнают. Для них это может оказаться некоторым шоком, мистер Диггори.

— Я понимаю. Знаете, у меня тоже своего рода шок!

— Ну, на такой не стоит жаловаться.

Седрик засмеялся. Обогнув замок, они увидели высокие шесты с кольцами.

— Сыграть бы сейчас! — ностальгически вздохнул Рон.

— Сыграем еще, — пообещал Гарри, украдкой поглядывая на Чжоу.

Их короткий роман остался в прошлом, даже воспоминание о ссорах не вызывало прежнего раздражения. Но не смотреть на нее было трудно — она стала еще красивей. Гарри не хотелось пялиться на нее сейчас, вдруг Седрика это заденет… О том, что он когда-то ревновал ее к Седрику, сейчас вспоминалось с некоторым недоумением.

— Она до сих пор тебе нравится, да? — лукаво шепнула Гермиона.

— Да, — ответил Гарри, — она очень красива. Но и только. А ты прекрасна… Однако учти — это никакой не комплимент.

— А что?..

— Правда жизни.

— Ох, Гарри!.. Все равно спасибо!

Они пошли вдоль трибун.

— Сядем здесь? — предложил Рон. — Лучшие места, кстати!

— Так все равно стадион пустой.

— А я его и пустым люблю.

Они расселись, и Чжоу слегка покраснела — все смотрели на нее.

— Ладно, — сказала она. — Луна, я должна тебе объяснить — у меня не самые высшие уровни. Папа — настоящий даос, я только начала все постигать. Хотя летом мы ездим в монастырь на горе Удан, а там великие учителя…

Луна кивнула.

— Скажи, — спросила Чжоу, — есть что-нибудь, что ты вспоминаешь, что-нибудь, связанное с тем временем… я непонятно объясняю, да?

— Заяц.

— Что?

— Заяц, — повторила Луна. — Из камня, но живой. Глупый, капризный, но очень милый. Я его всегда любила.

— Заяц? Каменный? — Чжоу вновь широко раскрыла глаза. — Из какого камня, Луна?!

— Зеленого, полупрозрачного…

— Нефрит? — вскрикнула Чжоу. — Нефритовый заяц?!

— Да.

Чжоу, странно сплетя пальцы рук, крепко сжала веки, и воздух наполнился странным, еле слышным гудением. Она вдруг снова уставилась на Луну, и ее карие глаза словно вспыхнули огнем. Застыв, как изваяние, она смотрела так целую минуту, потом побелела и со сдавленным вскриком прижала ладонь ко рту.

— Ты что, Чжоу? — испуганный Седрик схватил ее за плечи.

Чжоу вырвалась, упала на колени перед Луной и коснулась лбом земли.

— Чжоу, что ты делаешь? — Луна, растерянная, вскочила, нагнулась над ней и схватила за руки. Все вскочили, но тут Чжоу выпрямилась сама. По ее лицу текли слезы.

— Чань-Э! — задохнулась она. Потом пригнула голову, сжала виски и несколько раз глубоко вздохнула. Со всех сторон к ней потянулись руки. Растерянные друзья сообща подняли девушку на ноги и усадили на скамейку. Седрик и Луна обняли ее.

— Успокойся, Чжоу. Я же Луна, твоя подруга, я Луна Лавгуд! За кого ты меня приняла, Чжоу?

— Чань-Э, Грустная богиня, — лихорадочно шептала Чжоу. — Тебя обыскались, тебя не могут найти на всех Двенадцати небесах! Твоя сестра Хень-Э все глаза выплакала! Нефритовый Владыка думает об объявлении траура! Гуаньинь…

Она осеклась — вспыхнул яркий свет, и все оцепенели. Взгляд Гарри метался, ища источник света, и тут зазвучал голос. Женский, напевный и звенящий, пронизывающий все тело, он что-то произнес на незнакомом языке, друзья разобрали только имя Чжоу. Девушка вскочила:

— Гуаньинь!.. Чань-Э нашлась! — спохватившись, она вскочила, сцепила руки и, несколько раз поклонившись, быстро заговорила по-китайски.

Гарри и остальные наконец разглядели — свет лился с неба, узким лучом прорезая сгущающиеся сумерки, а источником его было небольшое облако, круглое и переливающееся всеми цветами радуги, на котором стояла окруженная сиянием фигура.

— Чань-Э? — переспросил голос, и облако исчезло.

А перед ними возникла женщина такой ослепительной красоты, что не только у мальчиков перехватило дух. Ее по-прежнему окружало сияние.

— Кланяйтесь! — закричала Чжоу и сама склонилась в почтительном поклоне. Удивленный Гарри увидел, что Луна почти в точности повторила поклон — но у нее он был не таким глубоким и исполненный не столько почтительности, сколько достоинства.

— Не надо, Чжоу, — сказала женщина по-английски, со странным напевным акцентом, — не нужно требовать от них знания наших обычаев, не так ли? — она повернулась к Луне, которая уже выпрямилась и смотрела на нее со своим обычным спокойным выражением. — Чань-Э!

— Прошу прощения! — раздался глубокий звучный голос, и женщина повернулась.

Это был Дамблдор. Он стоял на траве, снова обретя плотность, и был практически неотличим от живого человека. Борода шевелилась от легкого ветерка, мантия тихо колыхалась, а очки-половинки пылали отраженным закатом. Дамблдор смотрел поверх стекол спокойным и твердым взглядом. Слегка улыбнувшись, женщина изящно соединила руки и с достоинством поклонилась.

— О, вот вы откуда, нежданная гостья! — воскликнул Дамблдор и поклонился на тот же манер. — Простите, не сразу узнал вас, почтенная Гуаньинь!

— А я вас узнала, — отозвалась женщина, — хотя в те дни вы были намного моложе и в живом теле, Альбус Дамблдор! Как я читаю в ваших глазах, я нарушила закон — это верно?

— Боюсь, что так, почтенная Гуаньинь. На территории Хогвартса трансгрессия и иные мгновенные перемещения запрещены.

— Прошу простить меня, почтенный бодисатва. Я вскоре вас покину. Но я хочу поговорить с богиней, недавно исчезнувшей бесследно со всех Двенадцати небес, — она повернула голову и ласково улыбнулась Луне, — которую мы ищем уже семнадцатый день.

— Семнадцатый день? — воскликнул Рон и подался вперед. Он тут же смутился, вспомнив, что разговаривает с настоящей богиней.

Но Гуаньинь, похоже, не обиделась. Она посмотрела на него и кивнула.

— Простите!— сбивчиво, но решительно заговорил Рон. — Вы ошибаетесь! Луна учится здесь уже семь лет, и…

— Луна?! — переспросила Гуаньинь и улыбнулась. — Что ж, хорошее имя для лунной богини! Все правильно. День на Небесах — это год на земле, и в этом воплощении ей уже семнадцать лет. Как ваше имя, юный подвижник?

— Рон Уизли…

— Я вижу, вы удостоились ее любви, — в голосе богини было и одобрение, и сомнение, — и вам выпало неслыханное счастье.

— Я тоже люблю ее, миссис Гуаньинь! — решительно заявил Рон, и все с трудом сдержали улыбки (настолько нелепо прозвучало это обращение).

А богиня откровенно расхохоталось:

— Раз уж вы обращаетесь ко мне на английский манер, то называйте меня «мисс». А еще лучше, — ее голос стал серьезным, — называйте Гуаньинь.

Опасаясь снова ляпнуть не то, Рон только кивнул и обнял плечи Луны. Лицо девочки оставалось все так же спокойным, и она смотрела как бы не на Гуаньинь, а сквозь нее.