Глиннис Кемпбелл - Мой спаситель

• Название: Мой спаситель
• Автор: Глиннис Кемпбелл
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0284-4

Дункан де Ваэр дал клятву защищать тех, кто не может сам постоять за себя. Поэтому, когда юная Лине де Монфор публично оскорбила жестокого пирата, Дункан, переодевшись цыганом, решил ни на шаг не отпускать ее от себя. Лине не верит, что ее жизнь в опасности, и не желает иметь ничего общего с простолюдином. И лишь попав в плен, Лине понимает, что загадочный цыган — ее единственная надежда на спасение и можно доверить ему не только свою жизнь, но и сердце…

---

— Это толедская сталь? Не возражаешь, если я взгляну?

К этому моменту женщина уже так увлеклась разговором с ним, что без слов протянула ему кинжал. Он покрутил его в руках, делая вид, что рассматривает лезвие.

— Впрочем, знаешь, на твоем месте, — доверительно сообщил он, поставив кинжал острием на фальшборт, — я бы отправился во Францию. Если ты находишь английских дамочек восхитительными… тогда тебе просто необходимо поваляться на французском батисте с надушенными шлюхами с обоих боков. — Он закатил глаза в шутливом экстазе.

— Прошу про… — поперхнулась она.

— А Испания… — Он драматическим жестом передернул плечами и вернул ей кинжал. — Отличное лезвие, малыш. Но лучше бы ты держал его в ножнах.

Она взяла нож и последовала его совету. Но потом любопытство взяло верх.

— Так что там насчет Испании? — она воинственно задрала подбородок.

— Что? Ах да. Ну, ты знаешь, что говорят об испанских женщинах.

Он увидел, как она напряглась.

— Нет. И что же о них говорят?

Роберт пожал плечами.

— Да всякую ерунду. Наверняка это сплетни.

Теперь она стояла так близко — лицом к лицу с ним. В ее огромных темных глазах пылало пламя.

— Сплетни?

— Кое-кто говорит, что они… э-э…

— Да?

— Разумеется, у меня лично не было возможности убедиться.

— Что? — нетерпеливо спросила она. — Что?

Роберт старался не улыбаться. Итак, наша дама обладала изрядной вспыльчивостью. Ему нравились женщины с буйным нравом — они были такими горячими, такими полными жизни, такими страстными.

— Говорят, что они холодны, как лед, и пассивны, как угри.

Женщина буквально онемела от возмущения.

— Говорят, что у них каменные сердца.

Она прищурилась.

— Говорят, что целовать их — все равно что целовать дохлую селедку.

Она кивнула. Гнев клокотал в ней, как жар в печи кузнеца.

— А что еще говорят?

Роберт ожидал или длинной тирады на испанском, или размашистого удара по лицу, или же еще какого-либо проявления ярости. Он рассчитывал утешить ее после этого, признаться ей в том, что с самого начала знал, что она — женщина, а потом предложить ей единственно возможное утешение.

Но он никак не мог ожидать, что она поцелует его.

Роберту еще никогда не приходилось пробовать вино, которое так ударяло бы в голову.

Губы женщины были мягкими и сладкими, как спелые вишни. Прикосновение ее щеки показалось ему касанием нежнейшего бархата. Аромат ее духов окутал и поглотил его, как запах из только что откупоренной бочки с яблочным вином. Она взяла его голову в руки и привлекла к себе с силой, существование которой было трудно в ней предположить, подобно тому, как сирена притягивает свою жертву. И у него почему-то не было желания убегать от судьбы. Он охотно позволил ей утопить себя в соблазнительных волнах искушения и очарования.

Она застала его врасплох, и он даже не успел поднять руки. В мгновение ока окружающий мир уменьшился до пары восхитительных губ, прижавшихся к его губам, и теплого дыхания, щекотавшего его небритый подбородок.

Только сейчас он осознал, что вокруг воцарилась мертвая тишина. Должно быть, это же произошло и с ней, потому что она отпрянула, оттолкнув его. Но глаза ее не отрывались от его глаз ни на мгновение, и в них, затуманенных желанием, темных и мерцающих, как два больших озера, отражалось его собственное удивление и изумление.

И вот тогда Роберт потерял голову.

Он отбросил ее капюшон и запустил обе руки в роскошный, тяжелый каскад ее волос. Он набросился на нее, как охотящийся ястреб, впившись в ее губы так, будто они всегда принадлежали ему, словно только он заслуживал их. Он с силой прижал ее к себе, отчего она выгнулась. Кровь в нем забурлила, как в бешеном водовороте.

И она страстно прильнула к нему. Наверное, так люди пробуют огонь — столь опасным и всепоглощающим было их желание.

Она не сопротивлялась, даже когда он царапал ее кожу свое отросшей щетиной, прижимал ее к себе с такой силой, что у нее перехватило дыхание. Единственный раз она издала протестующий возглас, когда он остановился, чтобы откинуть ее туник и погладить ее полное плечо. Но за этим стоном последовал такое откровенное мурлыканье, что он почувствовал себя так, словно медленно падает в пропасть сладкого сумасшествия.

Он не помнил, как они добрались до каюты. Он также не помнил, как сбросил с себя одежду. Но к тому времени, когда луна протянула свою серебряную пряжу сквозь щели в люке, освещая феерическим светом каюту и зажигая обжигающий блеск в ее глазах — ее красивых, сияющих, счастливых глазах, Роберт понял, что он нашел сокровище.

Он нашел свою нареченную.

Глава 8

Лине с трудом поднялась по лестнице, ведущей из каюты на палубу. «Святой Боже, — подумала она, — что со мной случилось? И куда подевался Гарольд?» Она чувствовала себя так, словно ее пропустили через сукновальную машину. У нее болела каждая косточка, каждый мускул, и она чувствовала себя, как после тяжелого похмелья. Она пыталась собраться с силами, прийти в себя, но глаза отказывались ей повиноваться в сумеречном свете. Когда же она наконец смогла сфокусировать зрение, то пожалела, что вообще их открыла.

Большая часть в стельку пьяного экипажа пиратского корабля собралась у главной мачты. Они запихивали в себя куски черствого хлеба и твердого сыра, запивая все это невероятным количеством эля. Низко висящая над горизонтом луна превращала их лица в зловещие золоченые маски.

Лине инстинктивно вцепилась в ворот своего платья, когда их глаза принялись беззастенчиво обшаривать ее с ног до головы, но пока что буйная пиратская вольница ограничилась тем, что несла свою похоть, как знамя: они обменивались грубыми жестами, сопровождая их, без сомнения, самыми отвратительными предложениями.

Над головой у нее раздался скрипучий крик чайки, и она проследила за ее полетом.

И тогда она увидела их. Меньше чем в десяти шагах от нее, выделяясь на фоне пурпурного неба, Эль Галло и цыган стояли и беседовали, как лучшие друзья, салютуя друг другу кружками с элем и смеясь. От боли у нее перехватило дыхание. «Неужели очередное предательство?» — подумала она. Похоже, лояльность цыгана можно было сравнить с флюгером, следующим в любом направлении. Она готова была поклясться в том, что несколькими часами ранее он спустился с небес, словно ангел-хранитель, чтобы спасти ее от пиратов. Но, быть может, эта сцена ей просто привиделась.

Она закрыла глаза и сжала пальцами пылающие виски. Перед глазами у нее заплясали разноцветные пятна, похожие на полоски ткани. Святой Боже, должно быть, она сходит с ума. Или все это ей только снится. Да, вот именно — ей снится кошмар. Так что она сейчас просто вернется в каюту, пока не проснется.

Но прежде чем она успела повернуться, цыган пронзил ее взглядом своих кобальтовых глаз.

— Слава Богу… — выдохнул он. На мгновение в его глаз вспыхнуло явное облегчение, которое смутило и обезоружил ее. Потом он громко добавил:

— Слава Богу, ты наконец-то проснулась, глупая девчонка. Слишком долго мне пришлось ждать нашего повторного знакомства.

Оборванцы, составлявшие экипаж, притихли. О чем он говорит? И почему он говорит с таким странным акцентом?

— Откуда ты знаешь этого человека, а? — требовательно спросил Эль Галло, его пьяные поросячьи глазки с подозрение перебегали с цыгана на девушку.

Во рту у нее пересохло, как в пустыне в жаркий полдень, но, по крайней мере, разноцветные круги исчезли.

— Он… — Она уставилась на цыгана, по-прежнему озадаченная той откровенной заботой, которую уловила в его глазах.

— Боюсь, что представляю собой неприглядное зрелище, — с ухмылкой заявил цыган. — Понимаете, когда-то мы были любовниками, пока она не решила удрать с моими сбережениями.

От такой наглой лжи она лишилась дара речи.

— Что?

Пираты наблюдали за ними с возрастающим интересом, хотя только несколько человек из них понимали по-английски.

Цыган продолжал:

— Она — часть той награды, которую Филипп пообещал мне за мое участие в этом деле.

— Награды? — воскликнула она, и ярость быстро пришла на смену осторожности. — О чем вы говорите? Я никогда не буду наградой ни для одного мужчины!

— Тихо! — рявкнул Эль Галло, закатив от отвращения глаза. — Я начинаю верить, что только что услышал мудрейшие слова. Женская болтовня так утомительна, — обратился он к цыгану. — Хочешь, я отрежу ей язык? — предложил он, гнусно ухмыляясь.

— О нет, — хрипло прошептал Дункан по-испански, пристально глядя ей в глаза. Он подошел к Лине почти вплотную, так что она едва не упиралась подбородком ему в грудь. — Для ее язычка у меня есть применение получше.

При этих словах банда пиратов взвыла от восторга, некоторые воздели вверх свои кружки в знак одобрения. Лине не имела ни малейшего понятия, о чем толковал цыган, поскольку он произнес последние слова по-испански. Но ошибиться в смысле сказанного, содержавшемся в его пронзительном взгляде и похотливом изгибе губ, было невозможно.