Глиннис Кемпбелл - Мой спаситель

• Название: Мой спаситель
• Автор: Глиннис Кемпбелл
• Издательство: Книжный клуб "Клуб семейного досуга"
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9910-0284-4

Дункан де Ваэр дал клятву защищать тех, кто не может сам постоять за себя. Поэтому, когда юная Лине де Монфор публично оскорбила жестокого пирата, Дункан, переодевшись цыганом, решил ни на шаг не отпускать ее от себя. Лине не верит, что ее жизнь в опасности, и не желает иметь ничего общего с простолюдином. И лишь попав в плен, Лине понимает, что загадочный цыган — ее единственная надежда на спасение и можно доверить ему не только свою жизнь, но и сердце…

---

Вся тяжесть того, что она совершила, обрушилась на Лине подобно лавине. Слезы заструились по щекам, когда ее дядя повернулся к ней спиной и приготовился прижать самозванку к груди.

Она не могла смотреть на это. Зрители постепенно расходились, вполголоса выражая недовольство тем, что обошлось без кровопролития, и процессия направилась назад, к замку. Вскоре на вершине Холма Виселицы не осталось никого, кроме нее, цыгана, по-прежнему стоящего в кандалах, и полудюжины ворон, которые карканьем выражали свое недоумение отсутствием падали. Слезы у нее иссякли, и время от времени она всхлипывала. Сжимая в ладони ключ, она вытерла заплаканные глаза, медленно выпрямилась на подкашивающихся ногах, отдирая окровавленное белье от кровоточащих коленей, и повернулась лицом к мужчине, ради которого пожертвовала всем.

Благодарности, облегчения, обожания, на которые она рассчитывала, не было и в помине. Он смотрел на нее сверху вниз глазами серыми и невыразительными, как у чайки, и на губах его змеилась ухмылка, полная такого пренебрежения, что Лине отшатнулась. У нее возникло ощущение, что ее сердце вот-вот разорвется.

Дункан заставил себя смотреть поверх ее головы. Он не обращал внимания ни на кровавые пятна у нее на сорочке, ни на ее прекрасное тело, просвечивающееся под ней. Он заставлял себя думать только о ее обмане, ее предательстве, а не о цене, которую она заплатила.

Он не дурак. Скорее всего, она спасла его жизнь только потому, что боялась навлечь вечное проклятие на свою душу, если бы он умер. У этой женщины не было сердца. Он уже дважды обжегся об этот огонь искушения. Больше он не совершит подобной ошибки. Он не замечал ее глаз, ожесточил сердце к ее безмолвной мольбе и сказал себе, что ему безразлично, что с ней будет дальше.

Лине почувствовала, как проваливается в глубокую пропасть, где нет эмоций, нет надежды.

— Я освобожу вас, — обратилась она к нему тоненьким, срывающимся голосом.

Сердито взглянув на Лине, Дункан направился прочь, бросив через плечо:

— Я скорее соглашусь провести остаток своих дней в кандалах, чем быть обязанным вам своей свободой.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Простите меня, умоляю вас.

— За прощением обращайтесь к Господу. После того, что вы сделали, я был бы круглым дураком, если бы принял ваше извинение.

— Пожалуйста, не уходите! — взмолилась она.

Он остановился, но не обернулся и молчал. Она беспомощно смотрела на мускулистую спину, которую она ласкала только вчера ночью, черные кудри, которые она пропускала через свои пальцы. Отчаяние поглотило ее: Святой Боже, она потеряла и его. Окончательно пав духом, она обошла его и встала перед ним. Как же ей хотелось прижаться к его широкой груди, почувствовать себя в безопасности в его объятиях! Но она знала, что сегодня ей не найти у него утешения. Глаза Лине вновь наполнились слезами. Она взяла его за руку и вложила в нее ключ от кандалов.

А потом, заплакав, ушла. Она потеряла все — дом, имя, любовь.

Эль Галло скомкал исписанный аккуратным почерком пергамент и швырнул его на палубу. Он поступил бы так же и с посыльным, старым трясущимся слугой этой торговки шерстью, не будь они в порту, под бдительным присмотром фламандского магистрата. Слепая ярость волной всколыхнулась в нем, и на лбу от гнева вздулись вены.

— Итак, — резко бросил он, брызгая слюной, — Сомбра намеревается уколоть меня своими великими достижениями.

Он задумчиво погладил бороду. Вся эта история с де Монфорами превратилась для него в настоящее проклятие. Сначала его унизили и ограбили в Англии. Затем провалились его попытки получить компенсацию на весенней ярмарке. Был один славный момент, когда он держал торговку шерстью заложницей на своем корабле. Но даже этот триумф оказался недолгим. Он потерял двоих своих лучших людей где-то во Фландрии. Одному Богу известно, живы ли они.

Но это! Это стало достойным завершением его позора. По словам посланца, Сомбре удалось не только каким-то образом отыскать девчонку де Монфор, но и обратить фортуну к себе лицом. Испанец сумел втереться в доверие к семейству де Монфоров, предъявив им самозванку, и теперь Сомбра возвращался в Испанию богатым человеком.

Зависть снедала Эль Галло. Но он был не из тех, кто легко смиряется с поражением, даже ощутив его близость. Война еще не окончена.

— И все равно, — размышлял он вслух, поглаживая бороду, — может быть, Сомбра не так уж и умен, а? Он упустил настоящую де Монфор. Найти ее — вопрос времени, прежде чем она отплывет домой, в Англию. Там должны быть доказательства ее происхождения — вещи, принадлежавшие ее отцу, юридические документы, может, какая-нибудь семейная реликвия, вероятно, даже семейная Библия — вещи, которые определенно укажут на то, что она — настоящая наследница. — Уголки его губ изогнулись в коварной ухмылке. — И, разумеется, с моей стороны будет глупостью не предложить ей свой корабль и услуги, чтобы доставить ее обратно во Фландрию, для того чтобы предъявить права на ее титул — ее титул и мою награду за то, что я отыскал настоящую наследницу де Монфоров. — Он сухо рассмеялся. — Подумать только, я наконец сделаю доброе дело. — Эта мысль привела его в совершеннейший восторг. — Может статься, мои соотечественники вернут мне мои владения в Испании за мои добрые дела, а, Гарольд? Что ты думаешь? — Старый слуга съежился, готовый в любую секунду пуститься наутек. Но Эль Галло по-приятельски обнял тщедушного старика, едва не задушив в своих объятиях. — Нет, нет, мой друг. Теперь ты останешься со мной. Мы вместе исправим эту чудовищную несправедливость!

Его отрыжка и грубый гогот испортили впечатление благородства, которое он стремился произвести, но все это было ерундой. Предстояло заняться приготовлениями — навербовать в борделях членов экипажа, запастись провизией на неделю, спланировать неожиданную смерть Сомбры. Солнце уже скрывалось за горизонтом, а Эль Галло собирался отплыть в полночь.

Волны ласково ударяли в борт английского судна. Паруса громко хлопали на ветру. Этот звук в другое время будоражил бы Дункану кровь, но сегодня утром каждый хлопок казался ему пощечиной. Голова у него раскалывалась от тупой боли, и он застонал, усилием воли удерживая завтрак в желудке. Ему не хотелось думать о том, что с ним будет, когда они обогнут косу бухты и выйдут в открытое море. Вероятно, он, облокотившись о фальшборт судна, представлял жалкое зрелище, зеленый от морской болезни, разукрашенный синяками и шрамами. Он дал себе клятву больше не топить своей скорби и беды в вине.

Вчера с Холма Виселицы он направился прямиком в ближайшую пивную. Забившись в уголок таверны под названием «Белая лошадь», он потратил большую часть оставшихся у него пиратских денег, уставившись в кружку пенистого эля и надеясь найти ответ на дне. Затем он начал разговаривать сам с собой:

«Мне следовало оставить ее пиратам. Нет, — возразил он себе. — Нет. Я дал клятву защищать ее. Она предала меня! Я ей ничего не должен. Клятва есть клятва. Как бы я ни презирал эту ведьмочку-ангела, я поклялся. В конце концов, совсем не обязательно любить короля, чтобы присягнуть ему на верность».

И он уронил голову на руки, сдаваясь. Эль свел его проблемы до минимума: Лине де Монфор отплывала в Англию утром. Он будет на борту этого корабля. Он должен быть. Кому-то надо оберегать ее от неприятностей.

Таким было его великолепное решение прошлым вечером, принятое после совещания с солодовой закваской. Сегодня оно уже не казалось ему таким великолепным.

Он посмотрел в сторону и снова увидел ее у дальнего фальшборта. Проклятье, корабль был слишком мал. Ему все время приходилось смотреть на безрадостное простодушное лицо Лине, не сводившей глаз с пустого моря, подобно ангелу, обреченному пребывать в чистилище.

В груди у него возникло непонятное и глупое чувство вины. Он попытался подавить его. Почему он должен испытывать угрызения совести? В конце концов, это она стала причиной всех бед. Это она предала его. Он так ей и скажет, будь она проклята. Нужно перестать все время думать о ней. Он сжал кулаки. Вот прямо сейчас он подойдет к ней и выскажет все, что он о ней думает. Сразу же, как только пройдет этот приступ морской болезни.

На корме судна Лине угрюмо и печально отдирала шелушащуюся краску. На одно мгновение, заприметив цыгана в порту Кале среди пассажиров, направляющихся в Англию, она подумала, что он простил ее. Она ошибалась. Не заметить злобу в его глазах было невозможно. А теперь, спустя несколько часов после начала вояжа домой, она чувствовала себя совершенно разбитой. Всю ночь, лежа без сна в комнате, за которую заплатила деньгами своего дяди, она терзалась мыслями о своих потерях, посылая проклятия, плача и молясь. Она была уверена, что судьба не могла уготовить ей худшей доли. Она потеряла… все.