«Адам Смит» - Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях

• Название: Суперденьги. Поучительная история об инвестировании и рыночных пузырях
• Автор: «Адам Смит»
• Жанр: Ценные бумаги и инвестиции
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9614-1075-4, 978-0-471-78631-4

«Адам Смит» [Джордж Гудмен] — преподаватель Принстонского университета, автор бестселлера «Игра на деньги». У него богатый опыт управления несколькими инвестиционными фондами, авиакомпаниями и даже международной сетью отелей. Написанная в характерном для Адама Смита полном юмора стиле книга «Суперденьги» открывает читателю, что скрывается за кулисами фондовых рынков, и на примере финансового кризиса в США конца 1960-х — начала 1970-х годов описывает природу рыночных пузырей. Учитесь на этой поразительной истории, наслаждайтесь остросюжетным повествованием о дикой и безумной эпохе, которая похожим образом повторяется снова, и снова!

Книга предназначена для широкого круга читателей, интересующихся вопросами инвестирования и механизмами возникновения рыночных пузырей.

---

Если бы я составлял список литературы об американской жизни по курсу социологии, то в первой строке поместил бы «Справочник по налогообложению в США». Эта поразительная книга показывает, что Конгресс ценит вещи. Люди рождаются, женятся и умирают, а вещи живут. Чтобы какая-то работа ценилась высоко с точки зрения Справочника, она должна порождать вещь. Если вы напишете поэму, то за сколько бы вы ее ни продали, все запишут в доход, который облагается налогом по полной программе. Это потому, что вы создали поэму. Налоговое законодательство очень конкретно (и антиинтеллектуально) говорит, что творчество, особенно связанное с авторским правом, это всегда статья дохода. Если вы продадите мне свою поэму за $10, она становится имуществом, вещью. А если я перепродам ее за $1000, то заплачу налог как с прироста капитала, потому что обмен вещей более желателен для социума, чем их создание. Аномалия возникает потому, что льготы, предоставленные одной группе, могут быть куплены другой группой, да еще с немалой выгодой.

Если, например, вы написали поэму, спели песню или в лаборатории — в подвале своего дома — открыли лекарство от всех простуд и при этом добились успеха, ваш мудрый налоговый консультант тут же порекомендует срочно бурить нефтяную скважину. Но если ваша скважина дала нефть, никто не посоветует вам в срочном порядке писать поэму или песню. Если человек сидит в комнате над бумагой и думает, и его мысли становятся словами на бумаге, а потом это сыграют актеры или споют певцы, то он получает чистый доход — срочно звонить буровикам. Если человек сидит в комнате над бумагой и думает, и его мысли воплощаются в чертеже, а чертеж — в металле, то он сделал вещь. Ее можно капитализировать, под нее можно брать кредит, под нее можно создать компанию с пенсиями, опционами на акции, яхтами, небольшим корпоративным самолетом и приростом капитала в конце.

Дантист, у которого выдался удачный год, что, скорее всего, отрицательно отразится на налогах, может перейти на сверление дырок в земле, а не в зубах, заняться недвижимостью или попробовать что-то еще. Уолл-стрит раскручивается все больше и больше в продаже таких пакетов: на них можно заработать больше, чем на комиссионных от продажи акций. «Налоговая крыша» может взять доход дантиста, пропустить его через одобренную вещь и, в конечном итоге, получить прирост капитала, который облагается налогом по значительно более низкой ставке, чем доход зубного врача. (Правда, если этот дантист подсчитает полученную выгоду, он увидит, что за исключением редких случаев комиссионные и гонорары, уплаченные всем этим брокерам, адвокатам, бухгалтерам, буровикам и скотоводам, сожрали всю разницу в налогах, на которую он рассчитывал.)

Иногда я делал это и сам — просто чтобы перенести доход с одного года на другой и выиграть время на обдумывание того, как поступить с ним. Делал, потому что некоторые мои родственники действительно занимаются скотоводством. Чтобы отсрочить доход, достаточно позвонить моему шурину Биллу и купить кучу корма для скота. А корм уже вычитается из облагаемого дохода. Потом берешь под этот корм кредит, чтобы купить бычков (проценты тоже вычитаются), а пока бычки скачут на лугу, жрут твой корм и толстеют, наступает первое января, и ты уже в другом году, в котором продажа отъевшихся бычков приносит доход. Здесь, конечно, есть одна проблема. Зерно настоящее и бычки настоящие, толстеют они не всегда по графику, а цены — что на продажу, что на покупку — скачут вверх и вниз.

Я мог бы и более плотно заняться этим бизнесом. В одолженной у кого-то ковбойской шляпе я как-то сидел с Биллом на изгороди, когда мимо прошел бычок с ужасными воспаленными глазами.

— Это один из твоих, — сказал Билл.

Если в небе Аризоны кружили стервятники, Билл неизменно говорил, что некоторые из них мои. А уж если приезжал ветеринар с трехлитровым шприцем, то я наверняка знал, шкуру чьих бычков он будет портить. В один год — давно уж, понятное дело — цены на живой вес бычков взлетели с 19 до 27 центов за фунт. Я уж решил, что наконец-то въехал в рай, но мой доход за тот год составил $57,32.

— Некоторые из твоих подохли, — сказал Билл.

Однако надо сказать, что Билл — человек справедливый, и судит так, чтобы никто в обиде не остался. На следующий год цены пошли вниз, но мои потери составили всего $57,32, за что я был ему очень благодарен.

— Это у другого моего партнера бычки подохли, — сказал Билл. — Видишь, в конце концов все приходит в равновесие!

Все знают, что для богачей уплата налогов — это игра в зайца и гончих, где налоговики против дорогих бухгалтеров и где вам все равно не вывести из-под налогообложения 100 % дохода. Но богатые люди не из тех, кто просто переносит уплату налогов, хотя они, конечно, могут делать и это — при их-то умнющих юристах. Ваш доход — все равно доход, даже если налог на него чуточку меньше. Но настоящие деньги текут только из Супервалюты. Супервалюта в чистейшем виде — это крупные компании, торгующиеся на широких рынках с высоким коэффициентом «цена/прибыль». Ну вот вам история. У моего деда с дядей Гарри было общее — на паях — дело. Они его свернули, а деньги принесли каждый к себе домой. Дядя Гарри превратил свои деньги в фирмочку, стоила которая ровно столько, сколько за нее заплатил бы частный покупатель. Но дядя Гарри продал ее не какому-то прохожему, а солидной компании, скажем, Eli Lilly, или IBM, или Xerox, или Coca-Cola. Теперь семья дяди Гарри богата и отщипывает от Супервалюты — акций IBM или Coca-Cola — каждый раз, когда им нужна новая яхта.

Все это имеет серьезные социальные последствия, потому что владельцы малого бизнеса в Америке тоже не дураки. Они догадываются, что если на что-нибудь и стоит обменивать свой бизнес, так это на Супервалюту. Как? Либо продать его Публике, либо IBM, а лучше всего — сначала первое, а потом второе. Помимо стремления концентрировать все на свете ради экономии масштаба и роста капитала есть стремление владельцев к превращению своего бизнеса в более ощутимую валюту. К тому же мультипликатор Супервалюты увеличивает разрыв между теми, кто живет на зарплату, и теми, кто имеет капитал.

Налоговая реформа, о которой нам постоянно толкуют, строится на субсидиях, предоставляемых одним налогоплательщикам за счет других. Результаты последнего исследования Института Брукингса говорят о том, что эти субсидии, льготы или лазейки обходятся в $77 млрд в год. Таким образом, отмена послаблений для субсидируемых налогоплательщиков облегчит налоговое бремя для всех остальных.

Но Супервалюта недосягаема для налоговых реформ. Как валюта, она является стержнем и даже хребтом общества. Только на периферии — там, где опционы и прочие игрушки позволяют опоздавшим хоть как-то включиться в игру, — еще идут разговоры о том, как в эту игру попасть. Реформировать Супервалюту — значит в корне изменить американское понимание богатства, изменить законодательство о трастах, недвижимости и наследовании, изменить саму природу корпоративного зверя. Задача эта вряд ли выполнимая, а потому Супервалюте скорая смерть не грозит.

Раньше, в доисторические времена неразвитых рынков ценных бумаг, если компания имела какие-то активы, то могла под них выпустить акции. Обыкновенная акция давала ее владельцу право требовать эти активы после владельцев облигаций и привилегированных акций. Но этот стиль давно не в моде, а любовь к активам — дело давно минувших дней. Теперь значение имеет только поток прибылей и готовность рынка капитализировать этот поток. Компания дяди Гарри обязательно «станет публичной», но цель этого шага вовсе не в том, чтобы позаботиться о дяде Гарри, тете Эдне и их никчемном хиппующем сыне Юджине, а в том, чтобы торговаться на широком рынке. С этой целью компания будет сливаться, набирать кредиты и прихорашиваться изо всех сил. Если она так себе, то ждать придется годы, однако комиссия за андеррайтинг первого выпуска не маленькая, и голодный андеррайтер всегда найдется.

Ну вот вам — практически с потолка — пример. Есть два врача с Парк-авеню, которые смазывают горлышко детям чем-то там целительным. Бизнес у них идет будь здоров. На пару они зарабатывают $100 000 в год. (Могли бы, конечно, и больше, но налоги высоки, наши врачи любят кататься на лыжах и не любят детей.) На эти $100 000 они платят налоги, кормятся и, может быть, даже что-то откладывают.

Эти врачи создают фирму Pediatricians, Inc., находят голодного андеррайтера и продают акции публике по цене, в 30 раз превышающей их доходы. Их прибыль после уплаты налогов $50 000, поэтому акции стоят $1 500 000. Теперь, когда им нужно кормиться и всякое такое, они отщипывают требуемую сумму от $1 500 000 — столько, сколько рынок в состоянии выдержать. Теперь они переместились в класс держателей Супервалюты. Если бы до создания фирмы аудиторы занялись оценкой их бизнеса, то выяснилось бы, что он состоит из нескольких стетоскопов, флюороскопов и банки с леденцами. Но теперь их чистый капитал $1 500 000 — частью наличными, которые они получили от продажи акций, а частью в тех же акциях, которыми владеют они сами. Их старый капитал — суммарная стоимость всех стетоскопов, флюороскопов и леденцов — составлял, скажем, $10 000. Их новый капитал — $1 500 000. Разница в $1 490 000 — это новые деньги в экономике, такие же, как и отпечатанные казначейством, и они должны включаться в расчеты денежной массы.