Габриэль Готье - Графиня Дракула. Невероятная история Элизабет Батори

• Название: Графиня Дракула. Невероятная история Элизабет Батори
• Автор: Габриэль Готье
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05783-1

Книга рекордов Гиннесса называет Элизабет Батори одной из самых массовых серийных убийц. Согласно ее дневникам, количество ее жертв равняется 650. По одной из версий, она была обладательницей единственного в своем роде устройства для пыток «Железная дева», которое позволяло ей выкачивать до последней капли кровь из своих жертв, которую она использовала для «ванн», будучи одержимой идеей навсегда сохранить свою молодость и дьявольскую привлекательность.

Это была прекрасно образованная, невероятно красивая, баснословно богатая наследница древнего и могущественного рода. Она окружила себя лучшими людьми той эпохи — учеными и алхимиками, писателями и поэтами, художниками и музыкантами, а праздники и пиры, которые она устраивала в честь своих гостей, длились по несколько месяцев. Ее воспевали в стихах и изображали на картинах. Ее боготворили, ею восхищались, о ней слагали легенды. Ее осудили и обрекли на долгую и мучительную смерть, заточив в подвалах собственного замка, но умерла ли она?..

Кем она была на самом деле? Садисткой? Сумасшедшей? Одержимой? Сатанисткой? Что заставляло ее убивать? Был ли это коварный и хитроумный план или припадки черного безумия, одержимость смертью?.. А, может быть, не было никаких смертей? Может быть, все это лишь слухи, обрывки легенды и до нас из тьмы веков донеслись лишь отголоски чего-то иного?.. Того, что до сих пор скрыто за семью печатями и о чем не принято говорить вслух?..

Разгадка этих страшных тайн в новом захватывающем романе Габриэля Готье. Он предпринял собственное расследование. То, что ему удалось узнать, поражает до глубины души. Знаменитая Графиня предстанет перед вами такой, какой ее еще никто никогда не знал. Предупреждаем сразу: эта книга не для слабонервных.

---

Когда она заметила меня, то воскликнула: «А ты кто такая?». Вместо ответа, я приблизилась к ней и улыбнулась. Она ответила тем же. Потом я, пытаясь преодолеть смущение первой встречи, предложила ей погадать по руке. Моя бабушка, которая научила меня и гаданию, и еще очень многому, всегда говорила: «Хочешь узнать человека, возьми его за руку. Сердце само подскажет, каков он». К моему удивлению, она согласилась. Я подплыла к ней. В том месте, где она остановилась, заметив меня, было довольно глубоко. Она держалась на плаву, слегка двигая ногами, а протянув мне руку для гадания, оперлась о мое плечо, чтобы мне удобнее было разглядеть судьбу в изгибах линий на ее ладони.

«Тебя ждет великое будущее, — сказала я ей. — Ты получишь все, чего только ни пожелаешь. Вижу тебя высоко над этим миром. Твоя красота и молодость будут с тобой всегда. Твой дом, как полная чаша, соберет в себя счастье со всего мира. Я вижу твое прошлое, какую-то темную тень, какой-то неясный фантом. Эти тени прошлого не нанесут тебе и другим вреда, если ты будешь помнить о том великом будущем, которое уготовано тебе».

Пока я говорила эти слова, она тихо смотрела на меня. От нее исходил тонкий аромат, будто посреди озера вдруг расцвел волшебный цветок. Рассказав ей о прошлом и будущем, я поцеловала ее ладонь и спросила: «А теперь ты скажи мне о своем настоящем».

Девушка, не забирая у меня свою руку, сжала мне пальцы и сказала: «Ты знаешь замок в Чахтице? Приходи туда, там я и расскажу тебе о своем настоящем». Тогда я не могла знать, что передо мной сама могущественная графиня Елизавета Батори…

Мы немного поплавали, вышли на берег. Она попросила меня: «Расскажи о себе». Тогда я рассказала ей мою незамысловатую историю.

*****

Я рано осталась сиротой, и вырастила меня бабушка. Она жила в избушке, в лесу. Издавна к ней тянулись люди из окрестных деревень. Бабушка и лечила, и гадала, и порчу снимала, и роженицам помогала. Я все время при ней была, да ее премудростям и обучилась. Некоторые косились на нас, говорили, что придет время, когда нас, как еретиков, будут судить, за то, что истинную веру попираем. Называли ведьмами. И как они могли так говорить?

Ведь мы никому не приносим зла — и верим в то, что каждый день окружает каждого из нас. Верим в доброту ветра и целебных трав, верим в тепло солнца и в мудрость древних лесов. Наше знание, как и любую силу, можно повернуть и во благо, и во зло, но это не значит, что каждая из нас — и есть само зло. Ведь то, что рука человека может и убить, и приласкать, не делает всех, у кого есть руки, убийцами?

Когда бабушка умерла, я знала уже достаточно, чтобы заменить ее. У нее была книга, которую она всю жизнь пополняла новыми знаниями. Эту книгу не мог читать никто, кроме нее самой, а когда бабушки не стало, книгу сожгли. Мне она подарила такую же — толстую книгу с прекрасными чистыми листами, в кожаном переплете, с застежками. Попросила меня запомнить строго-настрого, что эта книга — только для меня. Что если ее прочтет кто другой — жди беды. «Без силы своей ты останешься, а что с нарушителем будет, про то не ведаю», — так сказала моя бабушка. А когда я спросила: «Что же мне записывать сюда?», она ответила: «Сердце подскажет». Теперь эта книга наполовину полна. Я и не знала, как много может подсказать мне сердце.

В избушке, которая осталась мне от бабушки и стала теперь моей, я живу одна. Со мной — лишь мой верный черный кот, который часто кажется мне умнее многих людей. По ночам он рассказывает мне сказки, а днем зорко следит за тем, чтобы злые духи не проникли в мое жилище.

*****

Я рассказала все это девушке, с которой мы купались. Ее не оттолкнула моя история. А когда я рассказывала ей о чудесных травах, которые помогают хранить красоту, о снадобьях, которые возвращают жизненную силу, она и вовсе оживилась. Мы оделись, и она предложила довезти меня до моей избы. Я села на коня позади нее. Она правила конем, называя его Винар, а я указывала дорогу.

Когда мы приблизились к тому месту, где стояло мое жилище, я почувствовала запах дыма. Не успела еще я задуматься, откуда это, мы выехали на поляну, где и стояла моя избушка, и увидели вместо нее пылающий костер. Неподалеку, так, чтобы их не задело жаром, стояло человек пятнадцать крестьян во главе со священником. Тот что-то читал по своей книге и благословлял собравшихся.

Я слышала, что где-то на западе таких, как я, теперь судят и сжигают, но и подумать не могла, что это случится со мной. «Уезжаем, милая, спаси меня», — только и успела я прошептать. Но моя спутница лишь поторопила коня, который шел прямо на толпу тех, кто шел сюда за моей смертью.

«Вот она! Проклятая Анна Дарвулия! Сжечь ведьму!», — послышались крики. Не обращая на них внимание, моя прекрасная наездница остановила коня в двух шагах от горящих ненавистью лиц и что-то сказала им. Было видно, как лица, до этого горевшие злобой, силы которой хватило на то, чтобы сжечь мой дом, теперь наполняются рабской покорностью и страхом. «Графиня, Елизавета, мы не виноваты, мы только исполняли волю Господа», — только и сказал возвышающийся над толпой священник.

Только теперь я поняла, кто — моя спутница. Графиня выхватила плетку, до того свернутую, и со всего маху начала хлестать поджигателей моего дома. Те побежали, некоторые упали на землю. «Пошли вон, скоты!», — кричала она. Я не ждала тогда, что в той нежной красавице, перед которой лучшие цветы кажутся тряпичными свертками, таится такая ужасная сила. Не знала, что в ней живет зверь, способный уничтожить любого, кто перейдет ей дорогу. Каждый удар ее плетки был похож на взмах сабли. Под ней трещала одежда и оголялись кости. Кровь моих обидчиков забрызгала и нас с моей спасительницей, и коня.

Крестьяне побежали, лошадь священника несла его впереди толпы. Тогда графиня потянулась за ружьем, прицелилась, и один из убегавших упал, с ногой, почти оторванной мощным зарядом. Я онемела от страха — и перед графиней, которую посмела принять за свою, и перед теми людьми, которые пришли сюда убить меня. Мы подъехали к раненому. Тот корчился на земле, истекая кровью. Графиня, не говоря ни слова, сошла с коня и забила крестьянина до смерти плетью. Отдышавшись, она сказала мне: «Осмотрись, может что нужное осталось, и поедем ко мне. Будешь у меня жить и служить мне».

*****

Хата моя сгорела. Сгорели сушеные травы и снадобья, которые я собирала многие годы. Но большой беды в этом нет — наши леса богаты на травы, да на все остальное, что нужно в моем ремесле. Сгорел мой алтарь, на котором заговоренные амулеты подсказывали мне, как быть, шептали мне слова, которые я потом записывала в книгу. Но и это не беда — духи лесов сжалятся и пошлют мне новые талисманы. Больше всего меня беспокоили мой кот, и самое ценное, что есть у ведьмы — книга. Даже потеряй я кота, сгори он в огне, его душа вернется ко мне в новом обличье. А вот потерять книгу — значит потерять себя. Лучше умереть ведьмой, чем потерять книгу и стать ничем. Тут я вспомнила, что, уходя из дома, в этот раз я спрятала книгу в чаще леса, в дупле векового дуба. Какое-то смутное предчувствие заставило меня сделать это.

Когда я нашла книгу, будто из воздуха появился мой любимый черный кот. Так мы и въехали в замок на коне: впереди графиня, сзади — я с книгой и с котом, сидящим у меня на плече.

Я уже тогда поняла, что графине нужна помощь. И поняла, что только от меня она будет готова эту помощь принять. Ее муж, дети, бесчисленная родня, бесконечный рой всех, преклоняющихся перед ней и запуганных ею, все они были где-то в стороне от ее души. Гадание в озере показало мне какую-то темную тайну, живущую в ней. Какую-то разрушительную силу, которая скрывается за стенами ее всегда прекрасных нарядов, блещущих дорогими камнями. Силу, которая таится глубоко под ее кожей неземной красоты. Казалось, она сама боялась этой силы. Когда это начиналось, я, понимая, что пока ничего не могу сделать, старалась уйти подальше, чтобы не слышать криков и хруста костей.

*****

Она не выносила беспорядка. Все, что окружало ее, должно было быть воплощением ее воли. Был ли то замок в Чахтице, свадебный подарок ее супруга Ференца, была ли то карета, в которой она путешествовала, был ли то целый этаж гостевого дома, в котором она останавливалась в пути. Она подчиняла своим правилам всех и вся. Более того, те правила, которые она устанавливала служанкам, требовали неукоснительного исполнения. Эти ее правила давали ей сколько угодно поводов для наказаний тех, кто ее ослушался хоть в чем-то.

Она призналась мне как-то, что умом понимает, что нет разницы, говорят ли швеи между собой за работой, или нет. Но когда одна из них издаст хоть малейший звук, а приказано было молчать, в графиню будто бес вселяется. Она зашивает ослушавшейся рот и приказывает всем девушкам раздеться, после чего вызывает дворовых мужиков, чтобы девушки работали у них на виду. И так — целый день. А к вечеру бывает, что графиня уже только и думает, кого бы из них по-настоящему наказать.