Уильям Теккерей - Приключения Филиппа в его странствованиях по свету

• Название: Приключения Филиппа в его странствованиях по свету
• Автор: Уильям Теккерей
• Жанр: Классическая проза

ТЕККЕРЕЙ Уилльям Мэйкпис (William Makepeace Thackeray, 1811–1863) — знаменитый английский писатель-реалист. Р. в Калькутте. После смерти отца, колониального чиновника, был отвезен шестилетним ребенком в Англию. Учился в Кэмбриджском ун-те. Но уже через год после поступления в ун-т Т. покинул его (1830) и отправился в путешествие по Европе с целью изучения живописи, к к-рой он с ранних лет проявлял большие способности (Т. сам иллюстрировал свои романы и был незаурядным карикатуристом). Он посетил в 1830–1831 Веймар, где встретился с Гёте. Не добившись успеха в живописи, Т. обратился к журналистике. Стал парижским корреспондентом и пайщиком лондонской газеты «The Constitutional». В 1837 Т. возвратился в Лондон и стал сотрудничать в многочисленных газетах и журналах («Fraser's Magazine», «The New Monthly» и др.) как фельетонист и карикатурист, под самыми различными псевдонимами (Jellowplush, Titmarsh и др.), подвизаясь во всех жанрах: от пародии и эпиграммы до очерков и сатирического романа. Особо следует отметить близкое участие Т. (1845–1851) в известнейшем юмористическом журнале Англии «Панч» (Punch).

---

«Д. Ф.»

«Я не сказалъ ни одного привѣтствія миссъ Бэйнисъ. Я желаю ей столько добра, что признаюсь желалъ бы, чтобы она вышла за жениха богаче моего милаго сына. Позволитъ ли мнѣ судьба обнять мою невѣстку и сажать на колѣна вашихъ дѣтей? Вы будете говорить имъ ласково объ ихъ дѣдѣ, будете? Я слышалъ, что бѣдный генералъ Бэйнисъ отзывался обо мнѣ въ запальчивыхъ и неприличныхъ выраженіяхъ, которыя я искренне прощаю. Съ радостью, что я никогда не сдѣлалъ вреда генералу Бэйнису, съ признательностью и гордостью принимаю одолженія отъ моего роднаго сына. Ихъ коплю я какъ сокровища въ сердцѣ и всё еще надѣюсь, что буду въ состоянія заплатить за нихъ чѣмъ-нибудь посущественнѣе моихъ нѣжныхъ молитвъ. Передай мои желанія всего лучшаго миссъ Бэйнисъ и старайся научитъ её ласково думать объ отцѣ ея Филиппа.»

Миссъ Шарлотта Бэйнисъ, сохранившая имя миссъ Григсби, гувернантки, между шаловливыми дѣтьми шутливаго отца, пробыла у насъ мѣсяцъ, и мама ея выражала большую радость при мысли, что она находится въ отсутствіи и нашла такихъ добрыхъ друзей. Черезъ два мѣсяца дядя ея маіоръ Мак-Гиртеръ воротился отъ своихъ родныхъ съ сѣвера, которыхъ онъ ѣздилъ навѣщать, и предложилъ отвезти племянницу во Францію. Онъ сдѣлалъ это предложеніе съ самымъ шутливымъ видомъ и такъ какъ будто его племянница вспрыгнетъ отъ радости, что возвращается къ матери, но въ удивленію маіора, миссъ Бэйнисъ поблѣднѣла, побѣжала къ своей хозяйкѣ и бросилась къ ней на шею, а та, крѣпко держа въ объятіяхъ миссъ Бэйнисъ, свирѣпо глядѣла на маіора черезъ ея плечо, какъ-бы желая этимъ показать, что онъ не смѣетъ увезти её изъ этого святилища.

— О, добрый, милый другъ! ворковала Шарлотта и рыдая высказала много нѣжныхъ и признательныхъ словъ.

Дѣло въ томъ, что двѣ сестры, или мать и дочь, не могли бы любить другъ друга искреннѣе этихъ двухъ особъ. Мы всѣ любили Шарлотту. Дѣти начали выть при мысли разстаться съ ихъ миссъ Григсби. Шарлотта учила ихъ музыкѣ и по-французски, а приходящая гувернантка занималась остальнымъ ихъ образованіемъ.

Такъ проходили мѣсяцы, а наша фаворитка всё оставалась съ нами. Мама снабжала кошелёкъ дѣвушки время отъ времени небольшими суммами и просила хозяйку Шарлотты снабдить её всѣми необходимыми вещами отъ модистки. Впослѣдствіи правда генеральша Бэйнисъ… Но зачѣмъ входить въ эти непріятныя семейныя ссоры въ главѣ посвящонной чувству?

Какъ только Филиппъ, получилъ письмо, вѣрно нами скопированное (за исключеніемъ денежнаго вознагражденія, которое я не считаю себя въ правѣ разглашать), онъ поспѣшилъ изъ Торнгофской улицы въ Уэстминстеръ, пролетѣлъ, мимо Бёттонса, нашего слуга, не обратилъ никакого вниманія на мою изумлённую жену въ дверяхъ гостиной, устремился во второй этажъ, раскрылъ настежъ дверь классной, гдѣ Шарлотта учила нашу третію дочь играть на фортепіано.

— Шарлотта! Шарлотта! закричалъ онъ.

— Филиппъ! развѣ вы не видите, что миссъ Григсби даетъ намъ урокъ? закричали дѣти.

Но онъ не слушалъ шалуновъ и всё манилъ въ себѣ Шарлотту. Эта молодая дѣвица встала и пошла за нимъ къ двери, а потомъ на лѣстницу, и тамъ они прочли письмо доктора Фирмина склонившись головами другъ къ другу, вы понимаете?

— Еще двѣсти фунтовъ въ годъ, сказалъ Филиппъ, сердце его такъ билось, что онъ съ трудомъ мой говорить:- твоихъ пятьдесятъ…

— О, Филиппъ! только могла сказать Шарлотта.

Очень милую составили они группу, которую годилось бы срисовать для художника.

Глава XXXII СПОСОБЫ И СРЕДСТВА

Разумѣется, всякій свѣтскій человѣкъ, обладающій приличнымъ благоразуміемъ, примѣтитъ, что мысль жениться, имѣя четыреста пятьдесятъ фунтовъ въ годъ, была нелѣпа. Во-первыхъ, нельзя жить на четыреста пятьдесятъ фунтовъ въ годъ, хотя многіе живутъ и меньшимъ. Но жизнь безъ экипажа, безъ приличнаго дома, безъ клэрета къ обѣду, безъ лакея, нельзя назвать жизнью. Доходъ Филиппа могъ прекратиться. Онъ могъ не понравиться американскому газетчику. Онъ могъ поссориться съ издателемъ Пэлль-Мэлльской газеты. И тогда что останется у него? Только пятьдесятъ фунтовъ Шарлотты! Такъ доказывалъ короткій другъ Филиппа — человѣкъ свѣтскій и очень опытный. Разумѣется, я не удивлялся, что Филиппъ не хочетъ слѣдовать моему совѣту, хотя не ожидалъ, что онъ такъ разсердится, даже почти разбранить меня и употребитъ такія грубыя выраженія, когда, по его желанію, этотъ совѣтъ былъ ему поданъ. Если онъ ему не нуженъ, зачѣмъ было спрашивать? Этотъ совѣтъ могъ быть для него непріятенъ, но зачѣмъ онъ говорилъ мнѣ за моимъ собственнымъ столомъ и за моимъ собственнымъ клэретомъ, что это совѣтъ проныры и суетнаго человѣка? Мой добрый другъ, этотъ клэретъ, хотя онъ втораго сорта и я не въ состояніи покупать лучшаго, стоитъ семьдесятъ-два шиллинга за дюжину. Бутылку въ день, это самое меньшее, что вы можете считать, (а онъ въ моёмъ домѣ выпивалъ по двѣ бутылки), и это составитъ сто-четыре гинеи въ годъ, понимаете?

— Ну что-жъ такое? сказалъ Филиппъ:- мы обойдёмся безъ клэрета. А пока я буду пить какой достану.

Онъ выпиваетъ цѣлую пинту и хохочетъ, какъ-будто сказалъ что-нибудь остроумное. Филиппъ Фирминъ бываетъ грубъ и придирчивъ иногда, и Бикертонъ, придерживаясь этого мнѣнія, не совсѣмъ неправъ.

— Я буду пить клэретъ, когда стану приходить къ вамъ, говорилъ онъ ухмыллясь: — а дома буду пить уиски съ водой.

— А если Шарлоттѣ предпишутъ пить кларэтъ.

— Она можетъ пить, говоритъ этотъ великодушный женихъ: — ей бутылки достанетъ на недѣлю.

— Развѣ вы не видите, вскричалъ я: — что даже бутылка въ недѣлю стоить чего-то въ родѣ восемнадцати фунтовъ въ годъ. Восемнадцать фунтовъ на клэретъ для Шарлотты и столько же, во-крайней-мѣрѣ, на вашъ уиски и ваше пиво. Вамъ нужно за напитки десятую часть вашего дохода! А одежда, квартира, угли, докторъ, карманныя деньги, поѣздка къ морю для дѣтей? Потрудитесь подвести итогъ и вы увидите, что у васъ останется двадцать-девять пенсовъ на мясника.

— То что вы называете благоразуміемъ, сказалъ Филиппъ; стукнувъ по столу и разумѣется разбивъ рюмку: — я называю трусостью и богохульствомъ! Неужели вы хотите меня увѣрить, что двое молодыхъ людей и дѣти ихъ, если небу будетъ угодно дать ихъ имъ, не могутъ существовать пятьюстами въ годъ? Оглянитесь, сэръ, на миріады Божьихъ созданій, которыя живутъ, любятъ, они счастливы и бѣдны, и стыдитесь нечестиваго сомнѣнія, произнесённаго вами!

Онъ вскакиваетъ и начинаетъ ходить по столовой, крутя свои рыжіе усы, свирѣпо звонитъ и говоритъ:

— Джонсонъ, я разбилъ рюмку. Принеси мнѣ другую.

Въ гостиной жена моя спросила о чомъ мы ссоримся. А такъ какъ Шарлотта наверху разсказываетъ дѣтямъ исторійки, пока они ложатся спать или пишетъ къ своей мама, нашъ пріятель въ выраженіяхъ еще болѣе грубыхъ, чѣмъ онъ употреблялъ въ столовой, когда билъ мои рюмки, разсказываетъ моей женѣ, что я атеистъ, или по-крайней-мѣрѣ жалкій скептикъ, что я сомнѣваюсь въ небесномъ милосердіи и непризнателенъ небу за мой насущный хлѣбъ. Бросивъ на молодаго человѣка ласковый взглядъ, разумѣется моя жена берётъ его сторону. Миссъ Шарлотта сходитъ внизъ съ дѣтьми, подходитъ въ фортепіано и играетъ Бетховена «Сонъ св. Іереміи», что всегда успокоиваетъ и очаровываетъ меня; мнѣ представляется это Теннисовой поэмой положенной на музыку. Миссъ Шарлотта кажется такой хорошенькой за фортепіано, а Филиппъ смотритъ на неё, опираясь своими огромными руками и ногами на спинку кресла. Музыка дѣлаетъ насъ всѣхъ счастливыми и добрыми и какъ-то облагороживаетъ насъ. Моя жена смотритъ на молодыхъ людей самымъ доброжелательнымъ образомъ. Она довела себя до того мнѣнія, что эти молодые люди должны жениться. Сомнѣваться въ этомъ нечестиво по ея понятіямъ. А я смиренно признаюсь, что въ нѣкоторыхъ пунктахъ я не смѣю спорить съ нею.

Когда женщина въ домѣ рѣшила что-нибудь, къ чему послужитъ сопротивленіе мущинъ? Если мой гаремъ опредѣлитъ, что я долженъ носить жолтый сюртукъ и розовые штаны, я знаю, что не пройдётъ и трёхъ мѣсяцевъ, какъ я буду ходить въ розовомъ и жолтомъ костюмѣ. Эта настойчивость побѣждаетъ, ежедневное возвращеніе къ желаемой цѣли. Послѣдуйте моему совѣту, сэръ: когда увидите, что женщины въ вашемъ домѣ желаютъ чего-нибудь, тотчасъ согласитесь, вы будете вести спокойную жизнь!..

Событіе, которымъ обыкновенію заканчивается третій томъ романа, приближалось. Я боюсь, что наши молодые люди не могли уѣхать послѣ вѣнца четверкой, и что ни одинъ знатный родственникъ не могъ ссудить имъ своего замка на медовой мѣсяцъ. Что-жъ! нѣкоторые не могутъ доѣхать до счастья даже четверкой, а другіе доходятъ и пѣшкомъ. Моя почтенная муза наклоняется, развязываетъ съ нѣкоторымъ трудомъ свои котурны и приготовляется броситъ этотъ старый башмакъ вслѣдъ за новобрачными. Скажи, почтенная муза, какіе свадебные подарки получили Филиппъ и Шарлотта отъ своихъ друзей? Кузенъ Филиппа Рингудъ Туисденъ подошолъ ко мнѣ въ клубѣ и сказалъ: