Юлия Друнина - Стихотворения (1942–1969)

• Название: Стихотворения (1942–1969)
• Автор: Юлия Друнина
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1981

...«Добавлю еще, что помимо нелегкого жизненного опыта очень важно — не менее важно! — наличие художественного чутья, счастливого прозрения, позволяющих бесстрашно отсечь и отбросить все лишнее.

Каждый истинный художник приходит в искусство со своей „темой“, да что там темой — со своей жизнью, и только этим он и интересен, при условии, если его жизнь до боли интересна другим. Если она, выделяясь своей индивидуальностью, все-таки совпадает с великим множеством их жизней.

Поэтому стихи о войне разных поэтов не мешают друг другу, не повторяют друг друга, а может быть, лишь дополняют. А тут еще особая судьба — „шагаем и мы — девчата, похожие на парней“. Сандружинницы, санинструкторы, медицинские сестры. Вчерашние школьницы, выносящие раненых под огнем с поля боя. Всеобщее чувство и благодарности к ним и вины перед ними.

Вот о них, о их жизни и смерти на войне, о их судьбе после войны, а, проще говоря, о себе — лирические стихи Юлии Друниной.

Конечно, она пишет не только о войне. У нее есть стихи о любви, о природе. Она бывала и на Курилах, и в Братске, и в тундре, и в тайге, и на Урале, и в Полесье. У нее немало стихов о дорогом ее сердцу восточном Крыме. Разнообразные строки, навеянные заграничными поездками и впечатлениями. Но все эти, в том числе самые мирные, спокойные, стихи, словно озарены тем огнем — огнем скупого костра, сплющенной гильзы-коптилки, снарядного разрыва, прифронтового пожара. Никуда не деться от грозного отсвета»...

---

1969

ОТ ИМЕНИ ПАВШИХ

(На вечере поэтов, погибших на войне)

Сегодня на трибуне мы — поэты,
Которые убиты на войне,
Обнявшие со стоном землю где-то
В своей ли, в зарубежной стороне.
Читают нас друзья-однополчане,
Сединами они убелены.
Но перед залом, замершим в молчанье,
Мы — парни, не пришедшие с войны.
Слепят «юпитеры», а нам неловко —
Мы в мокрой глине с головы до ног.
В окопной глине каска и винтовка,
В проклятой глине тощий вещмешок.
Простите, что ворвалось с нами пламя,
Что еле-еле видно нас в дыму,
И не считайте, будто перед нами
Вы вроде виноваты, — ни к чему.
Ах, ратный труд — опасная работа,
Не всех ведет счастливая звезда.
Всегда с войны домой приходит кто-то,
А кто-то не приходит никогда.
Вас только краем опалило пламя,
То пламя, что не пощадило нас.
Но если б поменялись мы местами,
То в этот вечер, в этот самый час,
Бледнея, с горлом, судорогой сжатым,
Губами, что вдруг сделались сухи,
Мы, чудом уцелевшие солдаты,
Читали б ваши юные стихи.

1969

«Все грущу о шинели…»

Все грущу о шинели,
Вижу дымные сны —
Нет, меня не сумели
Возвратить из Войны.

Дни летят, словно пули,
Как снаряды — года…
До сих пор не вернули,
Не вернут никогда.

И куда же мне деться? —
Друг убит на войне,
А замолкшее сердце
Стало биться во мне.

1969

ДОБРОТА

Дмитрию Ляшкевичу

Стираются лица и даты,
Но все ж до последнего дня
Мне помнить о тех, что когда-то
Хоть чем-то согрели меня.

Согрели своей плащ-палаткой,
Иль тихим шутливым словцом,
Иль чаем на столике шатком,
Иль попросту добрым лицом.

Как праздник, как счастье, как чудо
Идет Доброта по земле.
И я про нее не забуду,
Хотя забываю о Зле.

1969

«Не встречайтесь с первою любовью…»

Не встречайтесь
С первою любовью,
Пусть она останется такой —
Острым счастьем,
Или острой болью,
Или песней,
Смолкшей за рекой.

Не тянитесь к прошлому,
Не стоит —
Все иным
Покажется сейчас…
Пусть навеки
Самое святое
Неизменным
Остается в нас.

1969

«Помоги, пожалуйста, влюбиться…»

Помоги, пожалуйста, влюбиться,
Друг мой милый, заново в тебя —
Так, чтоб в тучах грянули зарницы,
Чтоб фанфары вспыхнули, трубя.

Чтобы юность снова повторилась —
Где ее крылатые шаги?
Я люблю тебя, но сделай милость:
Заново влюбиться помоги!

Невозможно, говорят. Не верю!
Да и ты, пожалуйста, не верь!
Может быть, влюбленности потеря —
Самая большая из потерь…

1969

«Ох, эти женские палаты!..»

Ох, эти женские палаты!
И боль обид, и просто боль!
Здесь, стиснув зубы, как солдаты,
Девчонки принимают бой.
Свой первый бой в житейском поле,
А первый — самый трудный бой…
Жизнь раны посыпает солью,
Жизнь болью убивает боль.

Хирург работает умело,
Над бедным телом казнь верша.
Но тело все-таки полдела —
Не надломилась бы душа…
Да, я о тех, кто брошен милым,
Чье горе вроде бы вина…

Свет санитарка погасила,
Лежит девчоночка без сна.
А я желаю ей победы:
В одну из самых злых минут
Понять, что жалок тот, кто предал,
Не те, которых предают!

1969

«Секунд и веков круженье…»

Секунд и веков круженье —
Вращается шар земной.
Победа и пораженье —
Звенья цепи одной.

И если мне дан нокаут,
И если мне больно — пусть!
Я шарю вокруг руками,
Я верю, что поднимусь.

С земли, зажимая рану,
Вставала я на войне:
Неужто теперь не встану?
Руку, дружище, мне!

1969

«Полжизни мы теряем из-за спешки…»

Полжизни мы теряем из-за спешки,
Спеша, не замечаем мы подчас
Ни лужицы на шляпке сыроежки,
Ни боли в глубине любимых глаз.
И лишь, как говорится, на закате,
Средь суеты, в плену успеха, вдруг
Тебя безжалостно за горло схватит
Холодными ручищами испуг:
Жил на бегу, за призраком в погоне,
В сетях забот и неотложных дел,
А может, главное и проворонил,
А может, главное и проглядел…

1969

«В моей крови — кровинки первых русских…»

В моей крови —
Кровинки первых русских:
Коль упаду,
Так снова поднимусь.
В моих глазах,
По-азиатски узких,
Непокоренная дымится Русь.

Звенят мечи.
Посвистывают стрелы.
Протяжный стон
Преследует меня.
И, смутно мне знакомый,
Белый-белый,
Какой-то ратник
Падает с коня.

Упал мой прадед
В ковыли густые,
А чуть очнулся —
Снова сел в седло…
Еще, должно быть, со времен Батыя
Уменье подниматься
Нам дано.

1969

Примечания

1

Журавина — клюква (белорус.)

2

Не имеющий гражданства.