Г. Костырченко - Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.

• Название: Тайная политика Сталина. Власть и антисемитизм.
• Автор: Г. Костырченко
• Издательство: «Международные отношения»
• Жанр: История
• Год: 2003
• ISBN: 5-7133-1071-Х

Первое фундаментальное научное исследование об использовании антисемитизма как одного из инструментов осуществления тоталитарного Сталинского режима. Базируется на документальной основе с привлечением ранее засекреченных материалов из архивов высших органов КПСС и советского государства. Прослеживаются два тесно связанных между собой процесса: сосредоточение абсолютной власти в руках Сталина и его перераставшие в юдофобию целенаправленные практические действия, усиливавшееся стремление списать реальные политические проблемы на происки «еврейских националистов».

Исследование содержит обоснованные выводы о необходимости преодоления антисемитизма как формы национальной нетерпимости с целью дальнейшей этнополитической интеграции народов России.

---

Поэтому все разговоры о попытках Кремля в годы войны предпринять специальные акции по спасению советских евреев от гитлеровского террора можно однозначно квалифицировать как политическое мифотворчество. Реальность же была такова, что стремительность германского вторжения и как следствие этого неразбериха и хаос, сопутствовавшие отступлению частей Красной армии в первые недели войны, были главными факторами, изначально предопределившими неотвратимость трагедии советского еврейства. Наименьшими шансами на выживание располагали евреи с западных земель, присоединенных к Советскому Союзу в 1939–1940 годах, где таковых насчитывалось около 2 млн. человек. Только 10–12 % из них удалось бежать или эвакуироваться на восток, а основная часть еврейского населения осталась на оккупированной территории. Евреям, проживавшим восточнее советской западной границы 1939 года, где эвакуация происходила более или менее организованно, повезло больше. Примерно половине из них удалось переместиться в глубь страны. Всего под властью оккупантов оказались территории, на которых перед войной проживало 2175 тыс. евреев. Сейчас невозможно определить точные цифры потерь, так как в Советском Союзе национальный признак не учитывался не только при эвакуации граждан, но и при подсчете человеческих жертв. По приблизительным данным, война унесла жизни около 2,8 млн. советских евреев, в том числе 1 млн. человек, погибших в результате целенаправленных нацистских акций истребления. А всего, согласно последним фундаментальным научным изысканиям, за годы Второй мировой войны было уничтожено от 5,29 до более чем 6 млн. евреев[552].

Колоссальные гекатомбы были в какой-то мере запрограммированы уже тем формальным casus belli, который содержался в декларации Гитлера, зачитанной по радио министром пропаганды И. Геббельсом 22 июня 1941 г. и содержавшей следующий тезис:

«…Никогда германский народ не испытывал вражды к народам России. Однако, иудейско-большевистские правители Москвы пытались в течение более 20 лет разжечь пожар не только в Германии, но и во всей Европе… Ныне наступил тот час, когда необходимо выступить против этого заговора еврейско-англосаксонских поджигателей войны и точно так же против еврейских властителей большевистского московского центра»[553].

Таким образом, в первый же день войны руководство рейха еще раз подтвердило, что воинствующий антисемитизм является краеугольным камнем нацистской пропаганды, призванной обосновывать и освящать любые, даже самые жестокие меры в отношении покоренных народов, и прежде всего геноцид евреев, который стал осуществляться с самого начала нацистского вторжения. Уже 2 июля Р. Гейдрихом была подписана секретная директива с «наиболее важными инструкциями» руководству так называемых эйнзацгрупп СС (созданы в 1938 г.), команд полиции безопасности и СД о проведении «экзекуций» против советских партфункционеров, сотрудников Коминтерна, народных комиссаров, а также евреев[554][555].

Массовое истребление евреев нацистская пропаганда представляла остальному советскому населению оккупированных областей как составную и необходимую часть освободительной миссии, взятой на себя германскими властями в борьбе с «жидо-большевизмом», «жестоко угнетавшим народы России». Причем следуя античной формуле «разделяй и властвуй», гитлеровцы объявляли, например, украинцам, что «по крови» они выше русских, так как в средние века испытали на себе «живительное влияние арийской расы» и к тому же украинский кобзарь Тарас Шевченко «был против москалей и являлся другом немцев». Белорусов же убеждали в том, что и в царской России, и в СССР они жили под тройным национальным гнетом: с запада их теснили поляки, с востока — русские, а в самом крае хозяйничали евреи. Генеральный комиссар Белоруссии В. Кубе заявлял:

«В царские времена Белоруссия была еврейской областью. Девяти миллионам белорусов приходилось терпеть присутствие одного миллиона самых дрянных евреев, грязных духом и телом… Однако в белорусах сохранилась здоровая северная кровь»[556].

Все это, впрочем, не помешало нацистам причислить тех же украинцев и белорусов к представителям «неполноценной славянской расы», так называемым Untermenschen («недочеловекам»), подлежащим частичному истреблению и вытеснению за Урал. Что касается русских, то, будучи самым многочисленным в СССР народом, они стали объектом особого внимания со стороны гитлеровских «специалистов» по национальному вопросу. Последние заблаговременно снабдили части вторжения вермахта целой массой псевдонаучных рекомендаций, наподобие инструкции «О поведении немцев на востоке и их обращении с русскими». В ней германским военнослужащим давались и такие советы: будьте твердыми и жестокими в отношении русских, ибо по своей генетической природе они сентиментальны и женственны и им импонирует сила и действие; остерегайтесь русской интеллигенции, как эмигрантской, так и новой, советской, ибо она хоть и не способна на решительные поступки, но обладает особым обаянием, которое может отрицательно влиять на характер немца; помните, что русские всегда хотели быть управляемой массой, таковыми их сформировала собственная история, в которой были и призвание варягов, и господство монголов, поляков, литовцев, самодержавие царей, а начиная с Петра Великого они видели в немце высшее существо[557].

Следует признать, что массированная психологическая обработка нацистами советских людей не проходила бесследно. Характерная деталь: осенью 1942 года от многих жителей деревень даже советской прифронтовой полосы можно было услышать суждения, замешанные не только на дремучем невежестве, но и явно подсказанные фашистской пропагандой. «Немцы ведут войну против евреев и коммунистов, — утверждали эти крестьяне (согласно информации агентуры НКВД), — они грамотный и чистый в быту народ, уважают православие и хотят распустить колхозы»[558]. Эти и подобные им умонастроения, всегда сопутствующие историческим катаклизмам, философ Н.А. Бердяев, используя известный литературный образ Ф.М. Достоевского, метко окрестил «смердяковщиной», имея в виду утрату национальной чести и достоинства, а также апологию пораженчества, которое малодушно обосновывалось помимо прочего и тем, что «“умная” нация немецкая покоряет теперь “глупую” нацию русскую»[559].

Образованное 24 июня под началом Щербакова Советское информационное бюро (СИБ), одним из направлений деятельности которого стала «организация контрпропаганды против немецкой и другой вражеской пропаганды»[560], должно было в первую очередь нейтрализовать демагогию нацистов об их миссии «освободителей народов России» от гнета «жидокоммунистов». Для начала Эренбург предложил Щербакову поместить в центральной печати статью какого-нибудь известного русского общественного деятеля (М.А. Шолохова или А.Н. Толстого) с разоблачением «басни» о том, что «гнев Гитлера направлен только на евреев»[561]. Однако в советских верхах решили максимально упростить себе задачу и стали изымать из открытой печати и радиопередач всякое упоминание о зверствах, чинимых фашистами в отношении советских евреев. В редких случаях (когда надо было произвести впечатление на западных союзников) советское руководство позволяло себе нарушать это правило. Выступая 6 ноября 1941 г. по случаю очередной годовщины Октябрьской революции, Сталин, пожалуй, единственный раз за годы войны публично осудил нацистов за массовый антиеврейский террор, да и то довольно своеобразным образом: уподобив гитлеровский геноцид евреев с не идущими с ним ни в какое сравнение черносотенными погромами в царской России[562]. Больше других советских руководителей еврейской трагедии уделял внимание В.М. Молотов, поскольку как нарком иностранных дел отвечал за сотрудничество с союзными державами. В подписанной им 6 января 1942 г. ноте НКИД германские власти осуждались за массовые убийства евреев в Бабьем Яру в Киеве, во Львове, Одессе и других городах Украины. Но в преамбуле следующей ноты Молотова (от 28 апреля 1942 г.), где подчеркивалось, что гитлеровцы поставили себе задачей «истребление советского населения… независимо от… национальности», уже не говорилось прямо о целенаправленном истреблении евреев оккупантами, а использовалась обобщенная формулировка об уничтожении нацистами «мирных жителей» в Таганроге, Керчи, Минске, Витебске, Пинске. Так введение термина «мирные советские граждане» стало своеобразным способом замалчивания гитлеровского геноцида евреев.

Однако нежелание советских властей посвящать население в то, как гитлеровцы осуществляли план «окончательного решения еврейского вопроса», мотивировалось не только, так сказать, рациональным резоном не лить воду на мельницу нацистской «антижидокоммунистической» пропаганды. Имея в виду, что начиная со второй половины 1942 года на курируемой Щербаковым агитпроповской ниве дали обильные всходы семена посеянного перед войной государственного антисемитизма (материал об этом приведен ниже), можно утверждать, что замалчивание фактов Холокоста советскими средствами массовой информации происходило еще и по этой причине. Этот второй фактор наглядно проявился в практике информационной работы Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК), созданной 2 ноября 1942 г. Из семи опубликованных в 1943 году ЧГК официальных сообщений о гитлеровских зверствах только в одном были упомянуты евреи. Это исключение, лишь подтверждавшее общее правило, стало возможным благодаря авторитету члена ЧГК писателя А.Н. Толстого, который лично руководил близ Минеральных Вод вскрытием рва, куда фашистами были свалены трупы более шести тысяч евреев, в том числе видных представителей ленинградской интеллигенции, эвакуированной на Северный Кавказ в начале войны. Потрясенный писатель написал об увиденном им наяву кошмаре статью. Она была опубликована в «Правде» 5 августа вместе с очередным сообщением ЧГК, в котором уже нельзя было не сказать об истреблении евреев на Ставрополье[563]. В следующем году составители сообщений ЧГК продолжали скрывать факты массовой гибели советских евреев. И лишь в отдельных случаях (сообщение об уничтожении минского гетто в «Правде» от 20 сентября) препарированная и урезанная информация о еврейской трагедии все же проникала сквозь завесу умолчания. Правда, в самом конце 1944 — начале 1945 года вдруг неожиданно появились полноценные и довольно подробные сообщения ЧГК об антиеврейских зверствах фашистов во Львовской области и Латвии, причем на сей раз национальная принадлежность жертв террора не маскировалась ставшим уже привычным выражением «мирные советские граждане»[564].