Якутский олонхо - Нюргун Боотур Стремительный

• Название: Нюргун Боотур Стремительный
• Автор: Якутский олонхо
• Жанр: Разное

Венцом словесного искусства якутского народа, его любимым и наиболее характерным видом творчества являются большие героические сказания, называемые олонхо.

---

СТИХ 223

УОТ УСУМУ

Буйа-буйа-буйакам!
Буйа-дайа-дайакам!
Будет с меня! Довольно терпеть!
Ты, не встречавший равных себе
На просторах средней земли
Непутевый злой озорник,
Бестолковый темный глупец,
Какого — не то чтобы в знатном роду,
В богатом славном дому,
А на скотном дворе не найти,
Средь последних рабов-батраков,
Ты — скачущий на своем
Коне Вороном,
Стремительный Нюргун Боотур,
Недоносок, жалкий щенок!
Ты стрелять по мне,
Презренный, посмел?
Ты тягаться со мной решил?
Ты ровню себе нашел?
Обезумел ты,
Обнаглел!

За то, что увечье ты мне причинил,
За то, что бесчестье
Ты мне нанес,
Я тебя арканом скручу,
Я тебя ничком повалю,
Жаркой кровью твоей
Жажду свою утолю!

Если я тебя на спину не уложу,
Если не распорю
Дюжее брюхо твое,
Если мокрой от крови рукой
В черной утробе твоей
Становую жилу не разорву,
Пусть оплачет меня
Мэнгийэ Чуонах!
Пусть жестокая Куохтуйа Хотун
Огненным взглядом своим
Насмерть меня поразит,
Пусть грозная дочь ураганных небес
Древняя Иэрэгэй Удаган
Из бушующей глубины
Моря Энгсэли-Кулахай
Подымется — и взглядом своим
Через бедренный мой сустав
Молнией мне печень пронзит,
На месте меня убьет!

Если я многожильное сердце твое,
Трепещущее сердце твое
Не вырву из клетки твоей грудной
И, зубами железными разорвав,
Кусок за куском не пожру,
Пусть тогда хозяйка земли
Лютая Ньахсаат Буурай
В упор меня
Взглядом убьет!

А пока глядит
Мой единственный глаз,
Пока у меня крепка
Единственная рука,
Пока на бегу легка
Единственная нога,
Я не уступлю никому
Обещанную подругу мою,
Завещанную супругу мою,
Золотогрудую пташку мою!
Выспорил я ее,
Выиграл я ее —
И свою добычу возьму!
Пятипалая сила решит,
Десятипалая хватка решит,
Кто из нас ее в жены возьмет,
Кто ее в свой дом уведет…

Я восемь железных
Слитков возьму,
Семь железных
Слитков возьму,
Четыре железных круга возьму,
Три железных круга возьму,
Отдам небесному ковачу,
Увечье свое излечу…
А теперь я тебя проучу,
Берегись,
Беги иль дерись, —
Я оружье в руки беру. —

И тогда Нюргун Боотур —
Средней земли богатырь
Сбросил обличье Суодалбы
И во всем величье своем,
В собственном виде предстал.
Засверкали синим огнем
Грозные зеницы его.
Как гора огромный,
Высился он…
Страшно исказилось
Его лицо.
Словно горы глинистые, поднялись
Мышцы на могучих плечах,
Напряглись на груди и спине;
Жажда битвы вспыхнула в нем,
Запылала бранная страсть;
И подойдя к Уот Усуму,
Он плюнул ему в лицо
И сказал такие слова.

СТИХ 224 НЮРГУН БООТУР

Смотрите, богатыри!
Вот он — вор —
Хоть и пойман и уличен,
А оправдываться горазд,
Ловок отпираться, злодей!
Черная харя,
Кровавая пасть,
Голень-ярмо,
Кривая нога!
Очень ты осмелел,
Чересчур обнаглел,
Лапу когтистую к нам протянул,
Ограбить нас захотел?

Навсегда я покончу с тобой,
Навзничь опрокину тебя,
Толстую кожу твою распорю,
Утробу твою разорву,
Мокрой от крови рукой
Вырву черную печень твою!
Я в огромное сердце твое
Рогатину боевую всажу,
Я заставлю тебя слово сказать,
Что ты и отцу своему не сказал,
Я о том заставлю тебя говорить,
О чем ты матери не говорил! —

Поднял Нюргун Боотур,
Грозно для удара занес
Острогу боевую
О трех остриях,
Прямо в грудь хотел
Врага поразить…
Но скачущий на сером коне
Кюн Дьирибинэ-богатырь,
За руки Нюргуна схватив,
Стал упрашивать
Боя не начинать,
Начал уговаривать, умолять
Славного богатыря
Праздник не омрачать…

СТИХ 225 КЮН ДЬИРИБИНЭ

Послушай меня, Нюргун Боотур!
Ты, посланный волей владык айыы
Племя людей земных защитить,
От бедствия оградить
Людей уранхай-саха
С поводьями за спиной,
Племя айыы-аймага
От нечисти охранить!
Ты, средней земли богатырь,
И ты, свирепых небес исполин!
На перевалах далеких дорог
Ваша зычная слава гремит,
На перекрестках дальних дорог
Громкие ваши звучат имена…
Вы оба — гости мои,
Вы оба — старшие братья мои!
Опомнитесь — я прошу,
Пока не поздно еще!

Парой чутких своих ушей
Выслушайте меня…
Мой достойный отец-тойон
С желтеющей сединой,
Моя благородная мать
С белеющей сединой,
Поклоняясь трем вашим темным теням,
Просят вас, умоляют вас
Брани кровавой не начинать.

Если здесь вы затеете бой,
Светлая долина Сайдылыкы
Не выдержит тяжести ваших ног,
Ярость ударов ее сокрушит!
Благословенной нашей земли
Желтую благодать,
Словно грязь, растопчете вы!..

Беда нагрянет,
Страданье придет,
Горе — что разумом не обнять,
Вот каков будет наш удел!

Если миром не можете разойтись,
Если спор не можете разрешить
Без оружия, без борьбы,
То не лучше ли будет вам
Удалиться в долину
Онолутта?
Там для боя — большой простор,
Там никто не будет мешать
Силой несогласье решать…

В той долине — под вихревым
Склоном ураганных небес
Летает и воет ваш старший брат,
Играет Осол Уола…

Больше там никто не живет.
На всей незыблемой нашей земле
Места лучшего вам не найти!
Там неистовая Илбис Кыыса
Летает, визжа и вопя,
Беснуясь, катается по траве…
Там не дрогнет толща земли,
Там никто помехой не станет вам,
Пока вы не кончите спор.
Или помиритесь теперь,
Или уходите туда!

Если, как равные, вы
Закончите спор добром,
Пусть будет ваша сила и мощь
Толстою защитой для нас! —

Так уговаривал их,
Так заветные речи им говорил
Кюн Дьирибинэ-богатырь…

Прославленный адьарай,
Оскалив кривые клыки,
Прикрывая лапой широкую пасть,
Хозяину отвечал.

СТИХ 226 УОТ УСУМУ

Светлый ты шурин мой,
Святую правду ты говоришь!
Родину отстоять,
Родичей защитить
Золотогрудой птички моей,
Медногрудой синички моей,
Будущей супруги моей
Могу только я один!
Могучей броней я укрою вас!

Да неужто этот болван,
Дурачина этот большой,
Бродяга и озорник,
Непутевый этот шатун,
Опорою станет вам,
Обороной от всяких бед?
Кто первый затеял спор?
Кто первый оружие в руки взял?
Это он хотел
Меня застрелить,
Хотел мою грудь острогой пронзить!
Это он затеял вражду и спор!
В долину Онолутта,
Где один летает
Осол Уола,
Я сам его потащу,
Уж там за обиду взыщу!

Я его вызываю на бой,
А если он не пойдет за мной —
Вот ему! — адьарай сказал
И, задрав дымовой свой хвост,
Нюргуну зад показал;
И с громом и свистом
Взвился в высоту
И, как вихрь, улетел, пропал
За темной гранью земли.

Тут могучий Нюргун Боотур
Перекувыркнулся вниз головой
И обернулся у всех на виду
Соколом верховым
С колокольчиками на хвосте,
С ожерельем седого пера,
И к тучам взмыл,
И стрелой улетел,
Крыльями тугими звеня.

СТИХ 227 УОТ УСУМУ

В племени светлом айыы-аймага,
В доблестном роде Ахтар Айыы
Прославленный отвагой своей,
Бесстрашием в трех мирах
Громкую пробудивший молву,
Лучший из лука стрелок,
Летающий высоко
На Мотыльково-белом коне
Юноша-богатырь —
Юрюнг Уолан удалой
Стремительно подбежал
К великому скакуну
Брата старшего своего.

Он достал из левого уха коня
Нечто, будто шерсти клубок,
Будто белый пуха комок.
Он в ладонях этот комок покатал,
Против солнца трижды взмахнул;
И тут же — отколь ни возьмись —
Младшая сестричка его,
Прекрасная Айталыын Куо
С восьмисаженной косой,
Блистающая красотой,
Смеясь, предстала пред ним.
Будто после долгого сна
Пробужденная, красовалась она
Прелестью несказанной своей…

После разлуки долгой такой,
Друг друга, как в прежние дни,
Невредимыми видя опять,
Обрадовались брат и сестра;
Крепко они обнялись,
Трижды друг друга поцеловав,
Так что каплями проступила кровь
У них на нежных губах;
И, окруженные шумной, большой
Дружной уранхайской семьей,
Беседуя о недавнем, пошли
К серебряному жилью
Прародителей рода саха.

А Нюргуна ретивый конь,
Прославленный скакун Вороной,
Освобожденный от ноши своей,
Тревожно, звонко заржал
И поскакал, полетел,
И как дым растаял в той стороне,
Где неба восточный склон
Перистыми облаками горит,
Как тетерева пестрая грудь.

Прародители трех племен,
Размножившихся на земле,
Прародители четырех племен,
Населяющих Средний мир —
Саха Саарын Тойон
И Сабыйа Баай Хотун
Велели готовить
Свадебный пир,
Приказали с почетом встречать
Жениха и его сестру;
Приказали кубок большой
С крепким кумысом выносить,
Шкуры по двору расстелить,
Сиденье почетное для гостей
Мехом драгоценным покрыть.

Восемь девушек —
Восемь лебедей,
Девять юношей —
Девять журавлей
Кумыс гостям поднесли,
Окружили радостно их,
С почетом в дом повели.

Элик Баатыр
К ним сам подбежал,
За руки ласково брал,
От коновязи до дверей провожал.
Алтан Хаакыр
На пороге встречал,
Дверь держал,
На орон почетный сажал…

А другие тою порой
С отгонных дальних лугов,
Как белый ржущий поток,
Косяк лошадей пригнав,
В правом углу большого двора
Лучших двухлетков
Пестрых мастей
Опрокидывали на ходу,
Оглушали обухом на скаку;
Отъевшихся на приволье степном
С жирными шеями кобылиц,
На выбор ловя,
Убивали они;
Необъезженных кобылиц,
Нагулявших мясо и толстый жир,
Свежевали проворно они,
Зажигали костры на дворе,
Поднимали котлы на огонь,
Начинали пищу варить.

Огурук Боотур
Аркан метал,
За гривы коней хватал.

Эбегей Боотур
Коней убивал,
Жилы боевые вскрывал,
Живо шкуры снимал, свежевал,
Туши пластал,
Мясо рубил.
Бусуган Боотур
Угощенье варил;
Ырбайбан Малахсын
Из глубоких котлов
Мясо жирное доставал,
Дымящиеся горы еды
На огромных блюдах
Гостям подносил.
Люди на лакомую еду
Весело налегли,
До пресыщенья утробы набив,
Толстым шейным жиром они
Перебрасываться пошли…

Там прославленные едоки
Огромные мяса куски,
Распластанные широко,
Словно конские потники,
Запихивали в зубастые рты,
Лишь трещали кости
У них на зубах…
Там обжоры и шутники
Проворно хватали с блюд
Самые большие куски;
Глыбы жирного мяса
Пихали в рот
С правого края губ,
Кости выплевывали изо рта
С левого края губ…

Сколько ни было там гостей,
Хоть и сильно проголодались они
В прежние беспокойные дни,
Все насытились на пиру,
Все наполнили утробу свою,
Изобильной жирной едой
Укрепили силы свои,
Утолили голод свой, наконец…
Богатырской снедью,
Крепким питьем
Утешались сердца гостей
С утра до вечерней зари.

Полными чоронами
Пили они
Крепкий густой кумыс,
В котором плавали масла куски
С яйцо турпана величиной.
Звенящий льдинками, пили они
Выдержанный кумыс,
Пенящийся пили они
Весенний свежий кумыс,
Освежили грудь,
Ободрили дух
Радующим сердце питьем…

Наконец, настал
Вожделенный час,
Наступил долгожданный срок
Среднего мира богатырю,
Счастливому сыну айыы
К невесте своей войти,
Наконец, распахнулась пред ним
Бряцающая серебром бубенцов,
Украшенная богатой резьбой
Дверь опочивальни ее,
Распахнулась пред ним, наконец,
Раскрылась завеса дверцы ее
И, блистающая лучезарным лицом,
Прекрасная Туйаарыма Куо,
С девятисаженной волнистой косой,
Глазами темными поводя,
Зубами в улыбке блестя,
Румянцем нежным горя,
Стройная, как белоснежный стерх,
Величавая, как лебедь весной,
Трижды поклонилась ему —
Другу, возлюбленному своему,
Супругу обещанному своему,
Летающему высоко над землей
На Мотыльково-белом коне
Юрюнг Уолану-богатырю…

СТИХ 228