Джон Швед - КОСМОС – МЕСТО ЧТО НАДО (Жизни и эпохи Сан Ра)

• Название: КОСМОС – МЕСТО ЧТО НАДО (Жизни и эпохи Сан Ра)
• Автор: Джон Швед
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Когда Пол Блей впервые услышал в каком-то клубе Орнетта Коулмена и Дона Черри, их никто не хотел слушать. Посетители один за другим уходили. Карла Блей сказала ему: "Эти ребята всё играют точно на четверть тона выше." "Я знаю", — ответил Пол. "Мы должны взять их на работу." "Зачем?" "Нам нужно узнать, как это делается."

И действительно — только вот этим "как это делается" я могу объяснить тот факт, что некоторые люди реально ч и т а ю т продукцию нашего скромного издательства. Что такого особенно интересного в книгах про маргинальных музыкантов? Как говорил Заппа — "что такого захватывающего в человеке, который целыми днями сидит и рисует на бумаге чёрные точки? Пусть лучше думают, что я безумствую." Жизнь музыканта (если отвлечься от иногда имеющих место оргий в гостиничных номерах) вообще скучна и однообразна — сочинил, записал, исполнил. Украл — выпил — в тюрьму, украл — выпил — в тюрьму. Романтика!

Если серьёзно, то самым интересным моментом во всём этом мне кажется то, каким образом явным — мягко говоря — чудакам удаётся не то что выжить, но и некоторым образом реализоваться в условиях практически полного отсутствия интереса к их творчеству со стороны и публики, и критики. Ещё более интересна сама механика магического акта творчества (именно благодаря которой люди типа Сан Ра превращают толпу чёрных бездельников в духовное сообщество единомышленников), но об этом в книжках не прочитаешь. Я это знаю не хуже остальных, и тем не менее продолжаю заниматься тем, чем занимаюсь — потому что не могу потерять надежду хотя бы приблизиться к осознанию этого непостижимого феномена. Моя работа, конечно, не лишена недостатков, но давайте скажем прямо — тем, чем занимаюсь я, не занимается больше никто. А уж хорошо или плохо получается — судить не мне. Чего же боле.

В связи со всем этим мне пришла в голову мысль, что я не имею никакого полного римского права лишать вас удовольствия выразить своё отношение к моей работе более ощутимым образом, чем обычно. (С социологической точки зрения это также будет небезынтересно.) Вся прошлая, настоящая и будущая продукция Cachanoff Fucking Factory была, есть и будет бесплатна, но если вдруг кому-то захочется поддержать меня материально, то для этой цели на яндекс-деньгах существует ящик 41001310308057. Всё туда положенное будет принято с благодарностью, а если вам будет угодно назвать своё имя, оно войдёт в раздел special thanks нашего следующего продукта. Сейчас же хочу сказать большое искреннее спасибо Дмитрию Сенчакову, Григорию Чикнаверову, Сергею Юшину, Майку Севбо, читателям cachanoff.livejournal.com и p2p-сообществу Soulseek.

ПК. 27 сентября 2011.

---

Одним из вечерних развлечений Сан Ра были ток-шоу. Он мог слушать любые ток-шоу далеко за полночь, но особенно ему нравились программы Длинного Джона Небела — он специализировался на гостях, которые либо рассказывали какие-то странные истории, либо сами были странные. По телевизору Сонни регулярно смотрел шоковое ток-шоу CBS с ведущим Аланом Берком, который приглашал в свою программу разных городских сумасшедших и злобно осмеивал их к удовольствию публики. Однажды Берк внезапно сделал какое-то язвительное замечание о нью-йоркских авангардных артистах. Когда же он получил письмо от зрителя по имени Сан Ра с требованием предоставить тому трибуну для ответа, ему показалось, что это великолепный материал прямо по его профилю, и он пригласил Сан Ра на шоу. 25 мая 1967 г. Сан Ра пришёл в телестудию и уселся посреди прочих причудливых и ненормальных нью-йоркцев, которых Берк рассчитывал унизить и выставить на осмеяние. Однако в разговоре с Сан Ра Берк казался застигнутым врасплох и почти пристыженным:

Берк: Что же Вы хотели сказать?

Сан Ра: Ну, смысл в том, что причиной американского беспорядка является то, что есть одна нация, которой недостаёт среди остальных — нация из древнего мира. А так как её не хватает, среди наций образовалось пустое место.

Берк: Что это за нация?

СР: Нация древних египтян.

Берк: Древних египтян?

СР: Тот Египет, который есть сейчас, это не настоящий Египет; эти люди были перемещены, и некоторые из так называемых негров — это и есть древние египтяне, а американцы обходятся с ними подло, но им придётся освободить их, чтобы на земле настал мир.

Берк: Что это, с чем Вы играете?

СР: А, это просто шляпа.

Берк: Это что?

СР: Это шляпа.

Берк: Шляпа? Не наденете ли её — сделайте всем нам любезность.

СР: Она иногда бывает мне нужна, когда я играю в группе, играю космическую музыку.

Берк: Космическую музыку?

СР: Да.

Берк: А какие инструменты в этом оркестре?

СР: Ну, я применяю обыкновенные инструменты, но на самом деле я использую их таким образом… Я использую парней, играющих на инструментах, в качестве инструмента… Тут дело в том, чтобы изложить некие идеи на языке, который способен понять мир.

Берк: У вас есть какое-нибудь послание для нас?

СР: Да, послание состоит в том, что вы должны учиться и по крайней мере, попытаться понять идею о древних египтянах. Мы слышим, что неграм нужна помощь, что им ничего не достаётся, что негры возмущаются; все говорят, что они бедные и у них ничего нет, но о древних египтянах вы никогда не прочитаете в прессе и нигде не услышите. Они пришли в Америку с Ближнего Востока.

Берк: А у этих древних египтян, о которых Вы говорите, есть ещё представитель, кроме Вас?

СР: А кто мог бы быть лучшим представителем древних египтян, чем я?

Берк: Ну. да я не знаю, Ра.

СР: Именно так написано, и как написано, так и есть.

Берк: Ну, придётся поверить Вам на слово. Я. ээ. благодарю Вас за то, что Вы пришли, и удачи Вам в Вашей пирамиде.

СР: Я хочу лишь сказать, что у меня есть эта космическая музыка, у которой есть собственное послание, которое.

Берк: Был бы рад как-нибудь встретиться с Вами опять и услышать Вашу космическую музыку. Не сделаете аранжировки?

СР: Конечно, Америке самое время её услышать.

Берк: Не знаю, готовы ли мы к этому, но я был бы очень рад её послушать. Большое спасибо.

* * *

На концерте во вновь открытом Центре Африканской Культуры Олатунджи была записана 21-минутная эпическая пьеса Atlantis, в которой Сан Ра играл на Клавиолине и «Органе Солнечного Звука» (это был орган Gibson Kalamazoo — копия оригинального органа Farfisa, используемого поп-группами). Пьеса зловеще начиналась с акустических органных «бипов», а в ходе её развития Сан Ра бегал руками по клавишам, бился лбом о клавиатуру, играл тыльными сторонами ладоней, и всячески издевался над клавишами; его руки мельницей вращались над ними — это было истинное звуковое воспроизведение затопления Атлантиды, мощное размашистое сольное выступление, «Токката и фуга» Сан Ра. Через пять минут вступали медные, потом возникала довольно традиционно написанная мелодия саксофонной секции, которую вскоре «подрезали» сначала зверские взрывы органа, а потом медные и барабаны. Вес, истинная тяжесть развивавшейся пьесы были почти невыносимы. И тут Аркестр совершенно внезапно переходил на напев «Сан Ра и его Группа из Открытого Космоса находятся здесь, чтобы развлекать вас» — как будто "Atlantis" была просто одной из многих поп-песен в репертуаре вечерней танцевальной группы.

Когда до Сан Ра дошли слухи о смерти Джона Колтрейна, он потерял всякое душевное равновесие. Несмотря на то, что они встречались всего несколько раз, Сан Ра чувствовал, что Колтрейн был поистине замечательной личностью и как человек, и как музыкант, и что у него были даже мессианские качества. Бывали моменты, когда казалось, что Сонни возлагает вину за смерть Колтрейна на себя — он утверждал, что должен был более настойчиво предостерегать его, или говорил, что то тайное знание, которое он дал ему, оказалось для Колтрейна непосильно; однако в другое время он говорил, что Колтрейн был предупреждён; что если бы он стал членом Аркестра, этого никогда бы не случилось, и что это его собственная вина. Вскоре после этой смерти Аркестр сыграл на мемориальном концерте в Университете Пенсильвании, и на протяжении многих лет Сан Ра в разговорах мог внезапно привести в пример кончину Колтрейна как наглядное доказательство неких своих мыслей — однако не всегда было ясно, кому предназначался этот урок: ему самому или другим.

* * *

Это было время, когда чёрное возмущение катилось от города к городу — Детройт и Ньюарк уже были охвачены этим пламенем, шли демонстрации у Пентагона, Мухаммад Али был арестован за противодействие призыву в армию; беспорядками ознаменовался Национальный съезд Демократической партии, студенты прекратили деятельность Колумбийского университета; кругом были Координационный Комитет Студенческого Движения за Отказ от Насилия, йиппи, Метеорологи[22] — одним словом, казалось, что открылись все вообразимые трещины и разломы. Потом произошло убийство Мартина Лютера Кинга-младшего. Многим казалось, что страна на грани революции. Конечно, всё это уже предсказывалось, но Сан Ра становилось всё труднее удерживаться от участия в расовых, политических и религиозных делах, сохранять свою скромную позицию посланца и говорить, что всё это — гнилые плоды земного дерева. Его постоянные тирады против этой планеты, как всегда, воспринимались как осуждение белых американцев или — по крайней мере — Соединённых Штатов. Его духовный посыл оборачивался простой политической позицией. У него с самого начала были сомнения относительно программы Мартина Лютера Кинга-младшего, потому что Кинг ставил свой личный вес позади свободы и равенства — Сан Ра считал это ошибкой, т.к. свобода и равенство были фальшивыми идолами. К тому же ему казалось, что Кинг слишком охотно потакает своим последователям — говорит им то, что они хотят услышать. Революция же в его глазах имела ещё меньше смысла — это были игры для белых людей.

Тем временем у Аркестра появился менеджер на полставки — это был Лем Робак, который через Саймона Блая (человека, устраивавшего музыкальные мероприятия в парке Джеки Робинсон на 145-й улице и других местах, а также руководившего галереей африканского искусства в пригороде) устраивал им концерты в парках, в составах до 30-ти человек. На блаевской серии бродвейских мюзиклов на открытом воздухе Робак увидел танцовщицу-певицу, которая (как он сказал Сан Ра) могла бы расширить его привлекательность для публики. Робак уговорил эту девушку (её звали Джун Тайсон) придти на репетицию и сказал ей, что, во-первых, таких информированных и умных людей, как Сан Ра, она больше нигде не встретит, а во-вторых, для неё это хорошая возможность карьерного роста. На первой репетиции ей пришлось работать над пьесой "Somebody Else's Idea" (также известной как "Somebody Else's World") — Сан Ра сказал ей, что это «космическое ча-ча-ча». Ей было неясно, где нужно вступать, а где останавливаться, так что он подавал ей знаки. В конце репетиции Сан Ра просто сказал ей, когда приходить на следующую.

Джун Тайсон стала для Аркестра чем-то большим, чем просто певица и танцовщица. Её блаженная улыбка, простодушные речи и плавные движения придали представлению группы некое новое измерение. Она стала контрастным партнёром для Сан Ра как руководителя группы — она была то его тенью, то служанкой, то космической богиней. Она помогла ему высвободиться из-за клавиш и встать впереди группы: сначала в качестве руководителя и дирижёра, потом — квазитанцора. Она была рядом с ним и, держа его за руку, водила его вокруг сцены, демонстрируя его балахоны, короны и украшения.