Александр Майсурян - Другой Ленин

• Название: Другой Ленин
• Автор: Александр Майсурян
• Издательство: Вагриус
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9697-0292-7

Ни об одном другом человеке в советское время не говорили и не писали так много, как о В. И. Ульянове (Ленине). Но и сейчас мы не знаем о нем самого главного — какие качества поставили его во главе 150 миллионов людей? Почему именно он оказался одной из ключевых фигур истории XX века? Что в жизни считал важным и что несущественным? Что думал о смерти и как сам хотел бы умереть? Как ссорился и умел ли мириться? Как предпочитал отдыхать?

Автор освещает многие малоизвестные стороны личности Ленина.

Книга публикуется в авторской редакции.

---

Может показаться неожиданным, но советская власть не стала возражать против деятельности сменовеховцев на родине. Выходившую в Берлине ежедневную сменовеховскую газету «Накануне» начали свободно продавать во всех газетных киосках в Москве, Петрограде и других больших городах России. 1 июля 1922 года в Москве открылась контора редакции. За границей сменовеховцы выпустили сборник «Смена вех», а затем стали издавать одноименный журнал. На родине до 1926 года печатался близкий по направлению журнал «Россия» (само название которого звучало для тех лет весьма вызывающе). Ленин в 1922 году внимательно читал этот журнал.

Возглавляли движение вчерашние белогвардейцы — близкие сподвижники Колчака и Юденича, титулованные эмигранты. Конечно, теперь им крепко доставалось со всех сторон — и от красных, и от белых…

Любопытно, что критика «справа» звучала даже в Советской России. Так, оппозиционный публицист Питирим Сорокин писал, что сменовеховцы выражают интересы той интеллигенции, которая всегда служила государственной власти. «А какая эта власть: правая или левая, Романов, Колчак или Ленин — это не важно… Потому-то они всегда так тоскуют по железной власти, потому-то всегда (не только в данном случае) с легкостью шара перекатываются от Романова к Колчаку, от октябризма к коммунизму и, если нужно, обратно. Потому-то они всегда неустойчивы и беспринципны. Сегодня готовы кричать: «Да здравствует Цезарь!» Завтра — «Да здравствует Брут!», если этот Брут будет сильной и кормящей властью».

В Петрограде проходили открытые диспуты, где «скрещивали шпаги» сменовеховцы и их противники справа (старовеховцы). Старовеховцы расходились со сменовеховцами в главном прогнозе: они не верили в то, что советская власть перерождается. Старовеховец I. Clemens с иронией писал в петроградском сборнике «О смене вех», что сменовеховцы «напоминают собою то адвоката в старорусском боярском охабке, с фригийской шапочкой на голове, размахивающего пролетарским флагом, то римлян времен упадка с их домашними Пантеонами, в которых Юнона и Моисей, Аполлон и Бог Апис, крокодил и домашние пенаты дружно пребывали под одной кровлей… в состоянии некоего недоумения». Петроградский журнал «Вестник литературы» (близкий к старо веховцам) в 1922 году приводил слова одного видного большевика, что «всякое удобряет ниву» РСФСР, и язвительно заключал: «Итак, «нововеховцы» приемлемы, как удобрение для коммунистической почвы». Старовеховцы гадали, как оценит сменовеховцев сам Ленин (из статьи А. Петрищева):

— Во всяком случае, Владимир Ильич новыми поклонниками не обольщен…

— Почему же? Все-таки увеличивается толпа бегущих за колесницей победителя…

— Увеличивается беженцами из бывших октябристов?.. Владимира Ильича этим не обольстишь. Он умнее, чем вы о нем думаете…

Красная печать тоже не особо церемонилась со сменовеховцами, высмеивая их на все лады. Шутка: «Объявление. Опытный сменовеховец принимает заказы на изготовление, исправление и перемену вех из своего или из материала заказчика. Адрес: Контора «Накануне»». На одной из карикатур лозунг, который держат профессора-сменовеховцы («СМЕНА ВЕХ») превращается в другой — «ВАНЕ СМЕХ»…

Но сам Ленин вовсе не посчитал идеи сменовеховцев смешными. Наоборот, он увидел в них серьезных и сильных противников. И в этом, пожалуй, в очередной раз разошелся с большинством собственной партии…

В марте 1922 года, выступая на съезде партии, Ленин вкратце пересказал взгляды Николая Устрялова на то, что советскую власть ждет неминуемое перерождение. «Большевики… придут к обычному буржуазному государству, и мы должны их поддерживать. История идет разными путями», — рассуждают сменовеховцы. Некоторые из них прикидываются коммунистами, но есть люди более прямые, в том числе Устрялов. Кажется, он был министром при Колчаке. Он не соглашается со своими товарищами и говорит: «Вы там насчет коммунизма как хотите, а я утверждаю, это у них не тактика, а эволюция». Я думаю, что этот Устрялов этим своим прямым заявлением приносит нам большую пользу. Нам очень много приходится слышать, мне особенно по должности, сладенького коммунистического вранья, «комвранья», кажинный день, и тошнехонько от этого бывает иногда убийственно. И вот вместо этого «комвранья» приходит номер «Смены вех» и говорит напрямик: «У вас это вовсе не так, это вы только воображаете, а на самом деле вы скатываетесь в обычное буржуазное болото, и там будут коммунистические флажки болтаться со всякими словечками». Это очень полезно… Это действительно есть классовая правда, грубо, открыто высказанная классовым врагом. «Я за поддержку Советской власти в России, — говорит Устрялов, хотя он был кадет, буржуа, поддерживал интервенцию, — я за поддержку Советской власти, потому что она стала на дорогу, по которой катится к обычной буржуазной власти»… Гораздо лучше для нас, когда сменовеховцы так пишут, чем когда некоторые из них почти что коммунистами прикидываются, так что издали, пожалуй, не отличишь, — может быть, он в бога верует, может — в коммунистическую революцию. Этакие откровенные враги полезны, надо сказать прямо».

В предварительных заметках к этой речи Ленин записал: «Устрялов из «Смены Вех» как прекрасное противоядие против «сладенького комвранья». А на съезде Владимир Ильич подвел такой итог: «Такие вещи, о которых говорит Устрялов, возможны, надо сказать прямо. История знает превращения всяких сортов; полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества — это вещь в политике совсем не серьезная. Превосходные душевные качества бывают у небольшого числа людей, решают же исторический исход гигантские массы, которые, если небольшое число людей не подходит к ним, иногда с этим небольшим числом людей обращаются не слишком вежливо».

В общем-то этими несколькими фразами Ленин (вместе с Устряловым) невольно предсказал будущее революции. Одного из его слушателей ждало «превращение» в генералиссимуса, в мундире с золотыми погонами на плечах (в которое, возможно, не поверил бы в тот момент и он сам). Некоторые другие слушатели стали его соратниками — маршалами и министрами… Что же касается многих и многих остальных, то с ними история в 1937 году обошлась, как известно, «не слишком вежливо».

Глава 13 Грани революции

Ленин приказал перебрасывать реки из Сибири на Запад.

Владимир Ильич изготовил книжку-азбуку.

Ленин создал два закона — не употреблять спиртное и учиться, учиться, учиться.

Из школьных сочинений о Ленине

Октябрьская революция провозгласила своей целью ни много ни мало как «перестроить сверху донизу человеческую жизнь» (слова Троцкого). Что-то революции удалось изменить, что-то нет.

«Наш теперешний быт, — писал Ленин в 1923 году, — соединяет в себе в поразительной степени черты отчаянно смелого с робостью мысли перед самыми мельчайшими изменениями». «Сила привычки миллионов и десятков миллионов, — замечал он, — самая страшная сила». «Мы начали колебать и разрушать самые закоренелые предрассудки, самые твердые, вековые, заскорузлые привычки». «Прошлое нас держит, хватает тысячами рук и не дает шага вперед сделать или заставляет делать эти шаги так плохо, как мы делаем». «Когда наступает революция, дело не происходит так, как со смертью отдельного лица, когда умерший выносится вон. Когда гибнет старое общество, труп его нельзя заколотить в гроб и положить в могилу. Он разлагается в нашей среде, этот труп гниет и заражает нас самих. Иначе на свете не было… и не может быть».

Советский дипломат-невозвращенец Георгий Соломон пересказывал свой разговор с Лениным в декабре 1917 года.

— Мы забираем как можно левее!! — заявил Владимир Ильич.

— Все это очень хорошо, — стал осторожно возражать Соломон. — Допустим, что вы дойдете до самого, что называется, левейшего угла… Но вы забываете закон реакции, этот чисто механический закон… Ведь вы откатитесь по этому закону черт его знает куда!..

— И прекрасно! — воскликнул Ленин. — Прекрасно, пусть так, но в таком случае это говорит за то, что надо еще левее забирать! Это вода на мою же мельницу!.. И не нам, старым революционерам, бояться и этого эксперимента, и закона реакции. Мы будем бороться также и с ним, с этим законом!.. И мы победим! Мы всколыхнем весь мир…

— Пока что — не знаю, что будет дальше, — вы только уничтожаете…

— Верно, совершенно верно, вы правы. Верно. Мы уничтожаем, но помните ли вы, что говорит Писарев, помните? «Ломай, бей все, бей и разрушай! Что сломается, то все хлам, не имеющий права на жизнь, что уцелеет, то благо…» Вот и мы, верные писаревским — а они истинно революционны — заветам, ломаем и бьем все, бьем и ломаем, ха-ха-ха, и вот результат, — все разлетается вдребезги, ничто не остается, то есть все оказывается хламом, державшимся только по инерции!.. Ха-ха-ха, и мы будем ломать и бить!