Пэт Конрой - Обрученные с Югом

• Название: Обрученные с Югом
• Автор: Пэт Конрой
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-55036-4

Лео Кинг родился в Чарлстоне, в сердце американского Юга. Трагическая смерть брата сделала его замкнутым и одиноким. И только поддержка школьных товарищей помогла ему выстоять. Они принадлежат к разным слоям общества, но учатся вместе. Их дружба выдержала испытания временем. В их жизни было все: неудачные и счастливые браки, блестящие, трудно выстраданные карьеры и финансовые крахи, неожиданно пришедшая любовь и тайное, невысказанное влечение.

«Обрученные с Югом» — читающийся на одном дыхании роман, гимн дружбе, которую не заменить ни деньгами, ни властью, ни славой.

---

— Я всего лишь официантка, солнышко! — отвечала Лесли. — Я принесу тебе попить и поесть. А гида тебе придется нанять за отдельную плату.

— Ничего не ценю так, как остроумный ответ бойкой девчонки. Может ваш бармен сделать мне такую «Кровавую Мэри», которая навеки врежется мне в память?

— Майк, в нашем городе завелась деревенщина. Интересуется, можешь ли ты сделать «Кровавую Мэри»?

— Чего-чего кровавое? — переспрашивает Майк Маккурт — по словам Тревора, самый гениальный бармен в мире. — Погоди, сейчас загляну в свой учебник.

Так началась долгая дружба Тревора с этим заведением, заменившим ему штаб-квартиру, убежище и отчий дом, которого у него никогда не было.

Сегодня я прихожу первым. Лесли обнимает меня так, что кости трещат, потом целует в щеку, как сестра. Майк Маккурт посылает воздушный поцелуй и делает мне «Кровавую Мэри». Все в ресторане обратили внимание на внезапное исчезновение Тревора, и все переживают из-за этого, а также из-за его болезни. Я тронут тем, что Лесли несет мою «Кровавую Мэри» за столик Тревора и приглашает меня туда.

— Мы будем держать вас в курсе насчет Тревора, если что-нибудь услышим, — говорит она. — Если у малыша возникли проблемы, мог бы поселиться со мной.

— Ты знаешь: кошки всегда уходят в лес, чтобы умереть в одиночестве.

— Каждый, кто бывает здесь, ищет Тревора. Считай, что у нас есть свои люди по всему городу.

— Значит, мы его найдем.

Вскоре начинают подгребать наши чарлстонцы, и сцена с участием Лесли и Майка повторяется снова и снова. Наша компания устраивала вечеринки в честь обоих, когда они вместе с Тревором приезжали в Чарлстон в начале восьмидесятых — тогда СПИД, проникая незаметно в кровь, еще не начал косить ряды беззаботного гей-сообщества. Сейчас же газеты, издаваемые на побережье залива Сан-Франциско, пестрят некрологами, написанными еще оставшимися в живых друзьями — многие из них сами заражены вирусом. Я не могу читать эти кровоточащие слова без слез, а сквозь слезы всегда вижу лицо Тревора По. Это новый жанр литературы, рождающий чувство потери и безнадежные сожаления по поводу ухода наших мальчиков.

Мы заказываем легкий ланч и обмениваемся новостями, которые удалось собрать. Шеба входит в ресторан под непроницаемой маской заурядной повседневности, и никто не узнает ее. Меня удивляет, что она не здоровается с Майком и Лесли, и я спрашиваю ее об этом.

— А я их не знаю, — отвечает она. — Я никогда не бывала здесь раньше.

— Как прошел разговор с Хербом Каеном после моего ухода? — интересуюсь я. — Мне кажется, попахивает грехом.

— Он дает полную колонку на весь разворот. В завтрашнем утреннем выпуске. Расскажет историю о знаменитой актрисе и ее школьных друзьях, которые приехали на поиски ее брата, умирающего от СПИДа. Хербу понравились нюансы: Айк и Бетти чернокожие. Молли с Фрейзер принадлежат к сливкам общества, Найлз — сирота, а Лео — коллега-газетчик.

Мы радуемся, а Найлз обижается.

— Зачем понадобилось сообщать, что я сирота? Почему бы не сказать, что я директор по спортивной подготовке в «Портер-Гауд» или преподаватель истории?

— Выигрышный материал! — объясняю я. — Преданный друг-сирота разыскивает друга детства, который умирает от СПИДа. Нам, газетчикам, нужны приманки.

Шеба почему-то сердится, услышав мой аргумент.

— Ну да. Нужно еще написать, что Лео — гермафродит, а Молли — лесбиянка и проститутка, а у меня роман с президентом Рейганом. Я просто хочу найти своего брата, ясно? Я не хотела тебя обидеть, Найлз. Ты знаешь, как мы все к тебе относимся.

— Понятия не имею, как ты ко мне относишься, Шеба, — пожимает плечами Найлз.

— Так же, как все. Ты лучше всех нас. Самый лучший из нас — это ты, Найлз. Твой характер закалился в испытаниях, через которые ты прошел в детстве. Твоя сестра не выдержала их и повредилась умом. Мы с Тревором тоже не совсем нормальные, потому что не выдержали испытаний, выпавших на нашу долю. А вас с Бетти трудности не сломали, а сделали сильнее. Вы, как металл, закалились в огне.

Некоторое время мы молча едим и пьем. Затем Айк откашливается и говорит:

— Нам с Бетти удалось кое-что узнать. Начальник полиции познакомил нас с полицейским, который много лет занимается Кастро.

— Но Тревор жил на Русском холме, — замечает Фрейзер.

— Не волнуйся, наш мальчик прекрасно известен в Кастро, — вступает Бетти. — Этот полицейский был им просто очарован. Говорит, чуть не стал геем, так запал на Тревора. Признался, что однажды они пофлиртовали и это могло зайти далеко. Тревор когда-то говорил, что у него слабость к парням в форме.

— Бьюсь об заклад, именно поэтому он так любил Айка, — говорю я.

— Заткнись, Жаба, — отвечает Айк. — Сохранилось досье на Тревора. Его забирали в полицию два или три раза за появление в пьяном виде в общественном месте. Однажды забрали за управление автомобилем в нетрезвом виде. Он заплатил штраф. Его обязали посещать курсы. Раз пять у него находили марихуану, но в этом городе это все равно как если бы у тебя нашли петрушку.

— Куда серьезнее в этом досье то, что однажды его арестовали за хранение кокаина с целью распространения. — Бетти смотрит в свой блокнот. — Он отделался штрафом, судье заявил, что невиновен. Цитирую его слова: «Ваша честь, я собирался использовать каждый грамм этого чертова порошка лично для себя. У меня и в мыслях не было ни с кем делиться». Судья рассмеялся.

— Да, узнаю нашего мальчика, — улыбается Найлз.

— Мы вызвали полицейского, который задержал Тревора за рулем, — продолжает Айк. — Тот сперва растерялся — этот вызов как гром среди ясного неба. Но мы объяснили ему, кто мы такие и чем занимаемся. Тогда он сказал, что Тревор был самым любезным, благовоспитанным и потешным пьяницей, которого он когда-либо задерживал. Тревор сказал ему: «Офицер, именно вам, трезвым полицейским, удается хорошо повеселиться за счет нас, пьяных водителей».

— Боже мой! — Фрейзер закрывает лицо руками. — Если бы вы мне в пятнадцать лет сказали, что я буду разыскивать больного гомосексуалиста, который принимает наркотики и переспал с сотней мужчин, я на Библии поклялась бы, что вы спятили.

— Ты, Фрейзер, родилась в сорочке, тебе под задницу всегда постелют соломки, — говорит Шеба, от неожиданной вспышки ее злости нам становится неловко.

— А ты родилась красавицей, Шеба, — отвечает Фрейзер, задетая. — Я с тобой в любой момент поменялась бы.

— Ты думаешь, мне это принесло счастье? Неужели вы думаете, что я была счастлива хоть один день в жизни? Неужели кто-нибудь из вас, глядя на меня, может подумать: «Как хорошо быть Шебой По!»

— Оставь Фрейзер в покое, Шеба, — решительно вмешивается Молли. — И давайте послушаем, что Лео узнал в квартире Тревора.

Я достаю четыре альбома с фотографиями, они оказываются сущим кладом. С их страниц на меня смотрят десятки людей, с которыми я был знаком, встречался, разговаривал, все они улыбаются мне сквозь годы, неотразимые в своей красоте, не подверженной времени на этих снимках.

— Господи, подумать только! — восклицает Бетти, перелистывая страницы. — Неужели среди геев совсем не бывает уродов? Я таких красавцев в жизни не встречала!

— Расскажи нам об Анне Коул, — просит Молли. — Тебе удалось что-нибудь узнать от нее?

Я излагаю отредактированную версию своего знакомства с Анной Коул, а также со странным типом, ее преследующим. Приступа мачизма, накатившего на меня, я уже стесняюсь и испытываю сомнения по этому поводу. Я мямлю что-то невнятное о своей стычке с подонком, у которого брови похожи на гусениц. О пистолете ничего не упоминаю. Сообщаю номер автомобиля, страховой номер и номер водительского удостоверения Джона Самми. Я рассчитываю, что добытые мной сведения вызовут одобрение со стороны друзей, но, вопреки моим расчетам, все как один неожиданно набрасываются на меня.

— Ты что, тупица, разыграл из себя офицера полиции? — кричит Айк.

— Ты разбил стекло в автомобиле! — Молли не в состоянии скрыть возмущения.

— Ты рехнулся, Жаба? — спрашивает Найлз.

— Нам крупно повезло, если Джон Самми не отправился прямиком в полицию, — добавляет Шеба.

— С чего ты взял, что этот парень преследовал ее? — вскакивает Фрейзер.

— Она сама мне сказала, — объясняю я. — К тому же он прятался, уткнулся лицом в приборную доску. Зачем бы ему понадобилось это делать?

— Уткнулся лицом в приборную доску! — взрывается Бетти. — Я не знаю такого штата, где закон признавал бы это преступлением. А ты разбил ему окно. Это по закону квалифицируется как преднамеренная порча чужого имущества.

— Ты журналист, Лео, — говорит Молли. — Тебя выгонят из «Ньюс энд курьер», если эта история выплывет наружу и появится в местных новостях.