Андрей Ерёмин - Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

• Название: Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков
• Автор: Андрей Ерёмин
• Издательство: Carte Blanche
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5–900504–61–5

О пастырском служении известного протоиерея отца Александра Меня рассказывает его ученик и духовный сын, близко знавший священника с середины 70–х годов и вплоть до трагической кончины о. Александра в сентябре 1990 г.

---

Временные — к вечному, малолюбящие — к вечной любви, бессильные — к вечному могуществу, грешные — к Безгрешному, люди — к Богу.

Кто такие чада? Это те, кто были рождены, вскормлены и любимы. И мы, действительно, Богом рождены. Мы духом рождены от Него! Если бы Он не был с нами, что была бы наша жизнь? Как тень улетающая, как дымок, который развеивается от первого порыва ветра!

А раз мы чада Божии — значит мы с Ним. В болезни и в радости, в печали и в успехе, в старости и в молодости — Онс нами.

Нам важно это почувствовать, важно пережить, важно понять, что Господь идёт к нам… И очень важно потом открыть Ему своё сердце, чтобы оно было потрясено тем, что Господь к нам приходит.

Мне всегда вспоминаются слова апостола Петра: “Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный ”. Когда Господь вошёл в его лодку, ему было стыдно, что рядом с ним находится Посланник неба. И Петр так сказал не потому, что не хотел быть рядом с Господом. Он, конечно, хотел! Но ему было стыдно стоять рядом с Ним…

И ещё вспоминается Закхей, мытарь, человек маленького роста, которому хотелось хоть одним глазком взглянуть на Спасителя. И сквозь толпу он пробиться не мог, и люди его презирали, что он был мал ростом, но он залез на дерево и сидел там, и смотрел… И Господь его позвал, и пришёл к нему в дом.

И вот мы также малы ростом, духовно. И мы вовсе не заслужили того, чтобы Он к нам пришёл. Но Он, однако, приходит…

Господь сказал Закхею: “Сегодня Я буду с тобой”. И каждому из нас Он говорит: “Сегодня Я буду с тобой”.

“Я буду с тобой”, — говорит Господь; что нам ещё нужно!? Только хорошенько понять, что Он приходит в дом плохо подготовленный, не в такой дом, где все ждут Гостя, где все блестит и все украшено, а в дом захудалый, тёмный, полный пыли, как бы брошенный.

Такова наша душа с её маловерием и нерадивостью, леностью духовной, с молитвой, которая еле–еле теплится, как затухающий огонёк. С пренебрежением к заповедям и уставам церковным, с вечным раздражением на все, с постоянным озлоблением и осуждением друг друга.

Ты приходишь к нам,

а наши мысли в это время витают далеко…

И получается, что не Ты наш Царь, а наша гордость, своеволие, самолюбие, честолюбие, тщеславие, вся та суета, за которой мы бежим, за которую мы цепляемся».

В Евхаристии Бог приходит к людям, становится с ними на тот уровень, на котором они могут Его воспринять, происходит непосредственное прикосновение к Божественному. «Если человек к этому прикасается, — говорил батюшка, — он открывает для себя самые важные вещи — смысл своего существования, бесконечную ценность каждой человеческой души, направление мироздания, которое не просто вращается по кругу, а имеет цель; роль нашего труда, значение и красоту человеческих отношений и творчества» [176].

Чтобы соответствовать своему божественному призванию нельзя оставаться теплохладным, необходим «максимальный замах», полная ориентация всего своего существа на Высшее.

Это строгое требование отца Александра. Перед каждым его прихожанином стоял вопрос — либо уходить, если «планка», заданная батюшкой, была слишком высока, либо становиться другим. Спокойно жить по–прежнему было невозможно, ибо слова отца Александра, ненавязчивые и добрые, были подкреплены примером его собственной жизни, его беспощадной решимостью следовать за Христом.

10

Возрастая в христианской жизни, человек поднимается по лестнице со множеством ступеней. И максимальное значение Евхаристия приобретает для него не с момента воцерковления, а спустя какое‑то время.

Отец Александр говорил, что цветок выращивается долго, рост происходит постепенно. И если человек пытается сам «вломиться» к Богу, здесь что‑то не так. Люди часто не выносят в сознание мотивы своих действий, которые связаны с магическим отношением к таинствам. Так, некоторые крестят детей, чтобы они не болели, или причащаются ради того же.

Батюшка рекомендовал почаще задавать себе честный вопрос — зачем я это делаю? Чего я хочу этим добиться?

Однако осознавать, что подобное потребительское отношение — низко, ещё не значит преодолеть свою психологию раз и навсегда. Вытравить это нельзя. Это может быть вытеснено только любовью к Христу, которая пробуждается в душах постепенно. Когда отец Александр её видел, тогда он и давал своё благословение на более частое участие в таинствах.

Всё, что делали его чада, батюшка рассматривал сквозь призму гармонии. Почему человек хочет часто причащаться? Как ведёт себя потом с другими людьми? Как он трудится и проводит свой досуг? Ведь всё должно служить гармонизации человека.

Но все‑таки не случайно периоды наиболее интенсивного духовного роста в истории Церкви совпадали с активным участием христиан в Евхаристии; ученики Господа получили обещанное Иисусом — жизнь в избытке. А вот самые печальные столетия и в Восточной и в Западной Церкви — это время, когда практиковался порочный обычай редкого причащения.

Батюшка говорил: «Раз единение человека с Богом — предельный смысл человеческой жизни, то, конечно, частое Причастие является положительным фактором».

Поначалу он устанавливал для своих прихожан правило Серафима Саровского — причащаться один раз в месяц. Если его потом просили о более частом Причастии, он благословлял приступать к Таинствам раз в три недели, и так далее вплоть до еженедельного причащения и даже до разрешения подходить к Чаше на каждой Литургии, на которой присутствуешь.

Протоирей Николай Афанасьев писал: «Евхаристия есть трапеза Господня, на которую Господь призывает всех и которая совершается для всех, собранных вместе. Быть участником Евхаристии означает быть участником трапезы Господней, но быть участником трапезы означает вкушать от неё. Иного участия в Евхаристии не может быть и иного участия не было, начиная с первой Евхаристии, совершенной апостолами после Пятидесятницы. Это было предание, которого строго держалась древняя Церковь…Только те, кто вкушал пищу на трапезах, были её участниками, а кто не вкушал от трапезы, тот не только не был её участником, но и не мог на ней присутствовать» [177]. Отец Александр мог бы подписаться под каждым этим словом.

В одной из исповедей он говорил:

«Сам Господь призывает нас на Вечерю Божию. Вечеря — это праздник, Вечеря — это радостное общение, Вечеря — это торжество любви. Общение с Господом и между собой, любовь Божия и наша».

А любимый батюшкой св. Иоанн Кронштадтский писал: «Бедствие для души долго не причащаться Святых Тайн: душа начинает смердеть страстями, сила которых возрастает по мере того, как долго мы не сообщаемся со своим Жизнодавцем».

Этого же мнения придерживался и Феофан Затворник: «Унас нынче говорят даже, что грех — часто причащаться, иные толкуют, что нельзя раньше шести недель причащаться… Не обращай внимания на эти толки — причащайся так часто, как потребно будет, ничтоже сумняшеся. Старайтесь только всячески приготовляться, как должно, и приступать со страхом и трепетом, с верою и сокрушением, и покаянным чувством».

Что касается подготовки к Причастию, отец Александр рекомендовал думать про себя так: «Независимо от того, много или мало я готовился, я знаю, что подготовился недостаточно». А после Причастия хотя бы несколько дней или даже один день предоставить себя Господу. Стараться как можно дольше сохранить в себе благодать. И смотреть, как провёл следующую неделю.

Вообще же батюшка считал, что вхождение в таинства должно идти параллельно всем прочим направлениям духовной жизни, не выделяться особенно на фоне других дел, освещённых евангельским словом.

А пока мы духовно росли, он в своих проповедях не переставал говорить о важности Причастия для нашей сокровенной и вечной жизни:

«Господь захотел воплотиться в том, что нам всем необходимо. Плоть пшеницы и кровь виноградной лозы — пища человеческая — стали Его продолжающимся Воплощением среди нас, чтобы показать нам, что Господь есть не только далёкий и Всемогущий, но что Он есть Тот, Чье дыхание нас поддерживает, Чья сила каждую секунду даёт нам бытие.

Отныне Его человеческая кровь и Его Божественная непостижимая сила и жизнь как бы переливаются в нас, и Он, являясь Человеком и Откровением Божиим, присоединяет нас, земных, слабых, тленных, смертных, — к Небесному.

Это надо ощутить, это надо пережить, это надо понять всем сердцем. И это надо сохранить! Если такова любовь Господня, что она себя отдаёт нам, как бы растворяясь в нас, то мы можем воздать Господу только тем, что свет этой любви сами принесём в жизнь».