Андрей Ерёмин - Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков

• Название: Отец Александр Мень. Пастырь на рубеже веков
• Автор: Андрей Ерёмин
• Издательство: Carte Blanche
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001
• ISBN: 5–900504–61–5

О пастырском служении известного протоиерея отца Александра Меня рассказывает его ученик и духовный сын, близко знавший священника с середины 70–х годов и вплоть до трагической кончины о. Александра в сентябре 1990 г.

---

Кроме того, отец Александр полагал, что получать наставления можно не только у монахов и священников. Он говорил: «Разрешительная власть принадлежит вообще христианам, носителям духа, независимо — монахи они или нет». Главное, чтобы это были люди, встретившие в своей жизни Христа. Этот опыт идёт от ранней Церкви (например, Симеона Нового Богослова привёл к Богу человек, который не был священником).

Выдвигая лидеров, отец Александр прежде всего смотрел, как тот или иной человек справляется со своими проблемами. Батюшка считал, что не должно быть формального лидерства, но только свободный, духовный авторитет.

В общинах совершалась проверка человека. По тому, как люди идут в этой «упряжке», можно было узнать, что у каждого лучше получается. Батюшка считал, что Бог всегда должен сделать первое посвящение, то есть открыть человеку его призвание. Но откуда взять силы для любви и служения? Источников силы у нас было три: молитвенная помощь отца Александра, совместная молитва в группе и частое причащение всех членов общины.

Батюшка настаивал, чтобы члены общины регулярно встречались, вместе причащались, вместе читали Священное Писание, вместе молились и помогали друг другу. Он подчёркивал, что удивительное духовное единство иерусалимской общины, прежде всего, стояло на трапезе Нового Завета. В ней участвовали не отдельные лица, а «община верующих, составляющая в любви и поклонении литургическое тело» [226]. Именно потому, что Церковь, община — семья Господа, должно быть совместное причащение.

Чтобы христиане стали сильными, чтобы они могли возрастать в своих призваниях, чтобы у них была настоящая общая молитва, в них должна течь одна Кровь. Это и есть одна семья, когда люди причащаются от одной Чаши. Тогда среди них присутствует Господь. Тогда члены общины учатся у Христа «умывать ноги друг другу». Если в людях течёт одна кровь и они доверяют друг другу, — они настоящие братья и сестры.

Отец Александр понимал, что самой серьёзной задачей Церкви является воспитание христиан–свидетелей, у которых на лицах пребывало бы сияние Божественной славы. То есть тот свет, который окружающие ощущали бы как феномен Новой жизни. У отца Александра был дар делиться своим духовным Светом с близкими ему людьми. И какую силу, какой свет они излучали, когда были едины со своим пастырем!

13

Конечно, без настоящей человеческой близости духовная солидарность не достигается, поэтому на первых порах должны учитываться и общность жизненных взглядов, и психологическая совместимость. И, естественно, в разных общинах отца Александра существовали разные мнения по некоторым вопросам. Батюшка не видел в этом ничего страшного. Он говорил, что в Церкви уже давно наметилось многообразие ликов и форм. «Уже нет вообще такой страны в мире, которая имела бы единый стиль и дух, потому что XX век — это век бесконечных перевоплощений и влияний, но в столкновении идей мы яснее понимаем свои позиции».

Так, и в Новодеревенском приходе спектр церковных настроений был очень широким. Среди членов общин были и традиционные православные, и симпатизирующие католикам, и лояльные к протестантизму. Благодаря малым группам, которые формировались без жёсткой унификации, все ученики отца Александра мирно уживались под одним кровом.

Если между прихожанами батюшки и существовала какая‑то нетерпимость, то она вытекала из разности психологических типов и душевного восприятия. Но сам отец Александр был совместим со всеми. Все разногласия он побеждал своей беспредельной любовью. Несмотря на широкий диапазон темпераментов и социальных различий, приходу были свойственны высокая толерантность и дух экуменизма. Практика отца Александра доказала, что большое многообразие может осуществляться не только в границах единой Церкви (имеющей стержень — структуру), но даже в рамках одного прихода, под руководством одного священника или епископа.

Некоторые боятся, что малые общины могут породить сектантские настроения и привести к расколам. Но лучшее средство от сектантства — возрастание в свободе, взаимной терпимости и открытости внешнему миру. Именно тоталитаризм и закрытость приводят к возникновению сект. Батюшка говорил, что там, где в религии торжествует форма, она обречена на вырождение.

Сегодня веру сохраняет только тот, кто имеет собственные убеждения. В этом и заключается дух истинного христианского персонализма. Отец Жак Лев говорил: «В нашем обществе больше нет унаследованной веры… В таких условиях необходима постоянная катехизация взрослых» [227]. Это абсолютно применимо и к нашей стране после 70 лет коммунистического диктата.

Когда Церковь в государстве была гонима и зависела от произвола чиновников, необходимость малых групп для её выживания не подлежала сомнению. Церковь выстояла в годы советской тирании именно благодаря катакомбным общинам вроде мечевских. Их создавали приходы, последовавшие призыву патриарха Тихона, который накануне кровавых испытаний призвал превратить приходы в общины.

Настойчиво создавая малые группы, отец Александр следовал промыслительному указанию этого патриарха. Батюшка говорил, что если бы не было катакомбных общин, его родители, скорее всего, не нашли бы путь к Церкви. С нормальным христианством они встретились именно там, а не в действующих храмах. «Что бы они могли найти в храме, в котором было тогда полторы трясущиеся старухи? И самые глухие и запуганные батюшки, которые могли только махать кадилом».

Прекрасно понимая, что отталкивает творческих и активных людей от Православия и привлекает в других конфессиях, отец Александр старался в рамках общин дать им все, не прибегая к каким‑либо церковным реформам. Он был уверен: «Всё, что нужно, можно найти в своей Церкви». Переходы в иные конфессии обычно тяжело воспринимаются братьями по вере. Но если в Церкви существуют условия для плюрализма форм, которые созвучны людям разного склада, то отпадает проблема прозелитизма. Неполезно сводить Православие к одной определённой традиции, оно должно быть шире.

Даже в настоящее время существует некоторая полифония — типы благочестия, близкие к старообрядчеству, к монашескому канону, к западно–украинской традиции и т. д. Разнообразие появилось не сегодня. Так, книга святителя Иннокентия Херсонского о последних днях Христа сопровождалась цветными иллюстрациями 14 стояний (медитаций над страданиями Господа), принятых на Страстной неделе в Католической Церкви. Книга была выпущена в 1857 году и предназначалась для слушателей духовных академий. Католические учителя праведности Франциск Сальский или Фома Кемпийский также переводились и издавались с согласия Синода ещё в XIX веке. То же относится и к Розарию (католическая молитва по чёткам), который печатался с благословения церковных властей.

Таким образом, уже до революции предпринимались какие‑то шаги для развития различных форм благочестия. В наше время отец Александр укреплял Православие, создавая условия для личностного роста в молитвенных группах. Этим он достраивал Церковь до полноты, в которой может обитать современный человек, не порывая с нажитой веками традицией.

14

Отец Александр знал, что такие же общины строятся в Латинской Америке, Африке, во всём мире: собираются люди, вместе молятся, вместе читают и разбирают Священное Писание, вместе совершают какие‑то путешествия.

Батюшка внимательно изучал опыт западных приходов, при которых организуются клубы по интересам. «В таких приходах, — говорил он, — часто остаются обедать после совместной службы. Приглашают какого‑нибудь проповедника или лектора. Могут бьггь консультации психолога по личным и семейным проблемам, могут быть совместные спортивные игры. При церкви существуют библиотеки (а сегодня видеотеки), а для молодёжи — спортивные залы. Есть площадки для отдыха, для совместных встреч, чтобы люди, приходя по воскресениям, могли целый день находиться при церкви».

Отец Александр не был противником такой формы, но при этом замечал и её недостатки. Он считал, что жизнь в этих приходах очень секуляризирована, что мало внимания уделяется совместной молитве. Понижая уровень общения до братства, как бы это ни было притягательно, трудно сохранить условия для углубления веры, для лучшего восприятия Слова Божия.

Батюшка хотел, чтобы мы помнили о богочеловеческой природе Церкви и не превращали её в клуб по интересам, ибо это «может стать совсем безблагодатным. Христиане, конечно, пытаются сделать так, чтобы у них были общие интересы, общие устремления в жизни, но тем не менее есть некая Тайна, которая должна связывать их в жизни сегодняшней и будущей. Эта духовная связь, которая возникает между людьми, не может быть заменена ничем».