Александр Колмогоров - Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой

• Название: Мне доставшееся: Семейные хроники Надежды Лухмановой
• Автор: Александр Колмогоров
• Издательство: Аграф
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7784-0421-2

В книге правнука ныне забытой русской писательницы Н. А. Лухмановой (1841–1907) и праправнука главного сибирского кожевенника Ф. С. Колмогорова (1824–1893) представлена увлекательная история семейных хроник, уходящих корнями в XI–XVI века.

Рассказы о бурной, почти авантюрной жизни «неистовой Надежды», приведшей ее на русско-японскую войну, о судьбах ее незаконнорожденных детей, а затем и внуков, среди которых немало людей известных и чрезвычайно интересных, их дневники, письма, стихи, воспоминания — все это читается на одном дыхании. На страницах книги читатель найдет и малоизвестные факты биографии музы Н. Гумилева — Татьяны Адамович, а также ее брата — поэта Георгия Адамовича.

Впервые представлены не публиковавшиеся ранее материалы из центральных и региональных архивов, музеев, семейного архива автора и других источников.

---

…Стоят тихие, солнечные дни. Многие сады полны зелени и кое-где с ворот, с карниза, с завитка чугунной решётки свешивается вьющаяся роза, дыша прохожему тонким, слабым, как бы умирающим ароматом. Скажи всем, что я воскресла. Как хорошо возвращаться к жизни. Спим при открытом окне уже 3 дня…[355]

Во второй половине декабря Надежда Александровна была в столице, где её ожидали собственный журнал и два только что изданных романа — «Нарушенная клятва» и «Инна Воронцова».

Из лекции «О счастье», читанной в Петербурге, Москве и других городах (в альбоме автографов русских писателей 1894–1902 годов А. П. Добрыва):[356]

…Если бы человек был безгранично свободен и всемогущ, обладал бы несметным богатством, но у него отняли бы способность любить, страдать и работать, то он проклял бы жизнь. Тогда как бедный, маленький, ничтожный человек, имеющий дар страдать, любить и работать, может быть не только счастлив, но силою души своей с царской щедростью сыпать счастье кругом себя. 1900–31 марта. Н. А. Лухманова[357].

Между тем, издательская деятельность Надежды Александровны, не выдержав жестокой столичной конкуренции, угасала. 52-й и последний номер «Возрождения» вышел в свет 5 марта 1900 года, и журнал благополучно канул в Лету, увы, не оставив заметного следа в русской литературе. Первая, как впрочем и последующая вскоре вторая, попытка писательницы войти в издательский мир не удались.

Возможно, её уязвлённое самолюбие было бы частично вознаграждено, узнай она при жизни оценку своего творчества патриархом русской и мировой классики графом Л. Н. Толстым. Из воспоминаний народного артиста СССР А. Б. Гольденвейзера «Вблизи Толстого»: «…5 июля 1900 года. Нынче Л. Н. гулял со мной и П. А. Сергеенко и неожиданно произнёс: „Я стараюсь любить и ценить современных писателей, но трудно это… А техника теперь дошла до удивительного мастерства. Какая-нибудь Лухманова или Д. так пишет, что просто удивление; где уже Тургеневу или мне, она нам сорок очков вперёд даст!..“»[358]

В какой-то мере о характере отношений писательницы с издателями её произведений может служить переписка с Д. П. Ефимовым.

30 июля 1900 года она обращается к нему с предложением об издании своего романа «Институтка» и сборника 12-ти небольших рассказов «Тайна жизни» в 3000 экземпляров за 600 рублей и 2 августа получает аванс в 300 рублей серебром! Но 20-го сентября просит прибавить ещё 100 рублей и издать на тех же условиях её Рождественские «Страшные рассказы». 22-го сентября издатель переводит ей дополнительно 100 рублей[359], и к концу года «Тайна жизни» выходит в Москве.

К началу лета в печати появляется самая, пожалуй, известная её пьеса «Сибирский Риголетто» по ранее изданному роману. Уже 9-го октября театр г-жи Е. А. Шабельской играет премьеру на столичной сцене [360], а 29-го — в театре коммерческого собрания в Кронштадте [361]. Но очень скоро её увидели жители и других городов, в том числе Перми[362] и Тюмени[363].

Конец года бывший редактор-издатель провела в разъездах по городам России с чтением своих злободневных лекций. На одной из них в Петербурге она была приятно удивлена общением с молодым учёным из института инженеров путей сообщения Александром Александровичем Байковым. Сын присяжного поверенного из Курска и внук артиста императорских театров Сергея Яковлевича Байкова, приходящегося, как оказалось, двоюродным братом её отцу, являлся ровесником сына Бориса. Забегая вперёд, сообщим, что этот самородок добьётся в жизни поразительных успехов и станет выдающимся академиком-металлургом (1932), вице-президентом АН СССР (1942–45), лауреатом Сталинской премии 1-ой степени, Героем Социалистического Труда и упокоится на Новодевичьем кладбище (1946).

Из письма к сыну Борису из Харькова (Конторская ул., дом проф. Шимкова) в С.-Петербург от 11 декабря 1900 года:

…Что с Мишенькой? (речь идёт о М. Ф. Гейслере — А. К..) Он не ответил мне больше, чем на 5 писем. Не отвечает и его мать. Я слишком привязана к ним и до гроба сохраню моё глубокое чувство к нему. Как получишь перевод (50 рублей), побывай у него и немедленно напиши мне в Москву (Б. Молчановка, д. Херсонской) Шишко, он передаст), как его здоровье и самочувствие.

Если бы меня не беспокоили мысли о Вас, то я сказала бы, что никогда не была так весела и счастлива, как теперь. По просьбе молодёжи меня вернули телеграммой из Курска повторить лекцию в Харькове. Последнее выступление у меня в Москве 17 декабря, а 19-го я возвращаюсь. 25 рублей отдай экономке и вели беречь Жужку[364].

По Амуру

Во второй половине мая 1895 года Д. А. Лухманов выехал из Москвы в Благовещенск-на-Амуре, где тогда находилась главная контора управления пароходством. По железной дороге удалось доехать только до Челябинска, далее пришлось нанимать лошадей. Проезжая Курган и делая по 200 вёрст в сутки, Дмитрий Афанасьевич, к сожалению, не сообразил заехать в Тюмень и обнять бывшего отчима Александра Филимоновича и единоутробного брата Григория, которых он не видел… 13 лет!

В Сретенске недавний боцман сел на пароход Амурского общества «Адмирал Чихачёв» и в пути, приняв над ним командование, на 4-й день плавания по Шилке — Аргуни — Амуру прибыл к месту назначения. Не успев представиться руководству, капитан получил лестное предложение — командировку в Японию для закупки буксира и заказа 20-ти судовых шлюпок специального амурского фасона[365] для развивающегося Николаевского порта.

Насыщенный бурными событиями на приграничных с Китаем и Маньчжурией реках, амурский период жизни Дмитрия Афанасьевича растянулся на долгих 6 лет. С открытием навигации 1896 года он командует одним из первых, собранных англичанами, пароходов-буксиров «Иван Вышнеградский» на линии Хабаровск-Благовещенск. Но в начале августа, показав себя с лучшей стороны, назначается официальным начальником экспедиции по обследованию реки Сунгари до Харбина.

Военно-разведывательный характер предстоящего похода, замаскированного под торгово-коммерческое предприятие, определялся наличием в команде фотографа и генерального штаба штабс-капитана барона А. П. Будберга с задачами оценки сил китайских военных гарнизонов и исправления карты реки, не менявшейся с 1860 года. Будущий генерал-лейтенант, автор «Дневника белогвардейца (Колчаковская эпопея)»[366], в «Сибирских воспоминаниях (1895–1904 гг.)»[367] так отзывался о своём старшем коллеге: «…Лухманов оказался очень интересным собеседником, незаменимым балагуром-рассказчиком, певцом, поэтом, очень распорядительным и решительным капитаном…»

До 20 сентября мелко сидящий в воде пароход «Святой Иннокентий» из-за позднего выхода успел добраться только до Таюза, и был вынужден повернуть обратно, опасаясь попадания в ледовый плен на пути возвращения в Хабаровск. 10 октября по Амуру пошла шуга, но Уссури была ещё чиста. Капитан благополучно сдал отчёт по экспедиции и, добравшись на «Иннокентии» до места зимовки в затоне у станции Иман, вновь принял буксир «Вышнеградский» и занялся его «вымораживанием» для зимнего ремонта.

В феврале 1897 года штаб Приамурского военного округа ввиду предстоящего образования Амурско-Уссурийской казачьей флотилии, предложил Д. А. Лухманову принять (по личному указанию командующего генерал-лейтенанта С. М. Духовского) должность её командира и капитана одного из новых колёсных пароходов «Атаман» с окладом в 250 рублей в месяц. Явившись в Хабаровск и поставив условием перевода погашение «Амурским обществом» старых долгов по командировке в Японию, Дмитрий Афанасьевич очень быстро получил деньги и в тот же день подписал договор со штабом.

В зиму 1899/1900 годов в Китае вспыхнуло «боксёрское» восстание и к февралю приняло угрожающие размеры. Захват повстанцами Пекина породил напряжение на пограничном Амуре. Дошло до обстрела Благовещенска и пароходов на реке. В условиях начавшегося Китайского похода русских войск казачья флотилия занялась разрушением военных укреплений противной стороны. В операции по захвату и ликвидации крепости «Четвёртая падь» в одном из ущелий хинганского участка принимал непосредственное участие и командир флотилии с экипажем своего парохода.

Командуя «Атаманом» до середины февраля 1901 года, побывав на нём во всех казачьих станицах от Нерчинска до устья Амура и заслужив благодарность нового командующего округом генерал-лейтенанта Н. И. Гродекова и орден Св. Станислава 3-ей степени, капитан Лухманов перешёл на службу в водный округ путей сообщения командиром инспекторского парохода «Амур».

Как когда-то в Астрахани, он и здесь предложил свои педагогические услуги Благовещенскому речному училищу и в 1900–01 годах преподавал в нём судовую практику и лоцию, совмещая их с основной работой.