Сара Миллер - Я знаю все твои мысли

• Название: Я знаю все твои мысли
• Автор: Сара Миллер
• Издательство: РИПОЛ классик
• Жанр: Современная проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-386-00992-2

Легко ли узнать своего Идеального парня в толпе? Да — если ты можешь читать его мысли! Главный герой книги — Гидеон Рейберн, обычный подросток, поступивший в школу для богатых детей. Он ищет новых друзей, чувствует себя виноватым перед бывшей подружкой, старается понравиться девушкам и даже не подозревает, что одна из них знает обо всём, что творится у него в голове…

---

У того загораются глаза.

— Ого-го, — говорит он, — я просто обязан услышать историю, которая с ними связана.

— О боже! — Гид начинает паниковать, ему кажется, будто он падает с высоты, что это происходит не с ним, и наконец, его охватывает гнев. — Вы копались в моих сумках! Вы, парни, совсем… у вас нет ни капли… Понадобятся месяцы, чтобы он закончил фразу. Так

что позвольте мне сделать это за него.

Каллену и Николасу нет дела ни до чего, кроме собственного развлечения. У них отсутствуют моральные принципы.

— Это вещь моей девушки, — отвечает Гид. Он все еще в шоке, что его самая личная вещь вот так выставлена на всеобщее обозрение. — Девушки, которая

осталась в моем родном городе, — уточняет он — ему не хочется, чтобы пошел слух, будто у него кто-то есть. Хотя отчасти он гордится этим. Вроде как.

Николас сжимает губы и издает низкий скептический хмык.

— Ты взял их с собой на память?

— Ну да. — Гид ставит на кровать второй чемодан, поменьше, и принимается разбирать вещи. Он вдруг решает собраться с духом, забыть о потрясении и вести себя нормально — может, тогда они обо всем этом просто позабудут? — Это трусики моей девушки, и я храню их как память о ней.

— Чушь, — фыркает Николас.

Гид продолжает распаковывать вещи, следя за выражением своего лица, стараясь сохранять его спокойным и бесстрастным. А сам тем временем вспоминает. Вспоминает, как держал эти трусики в руках, как синтетические нити цеплялись за мозоли на ладонях.

Он чувствует, что в его личную жизнь вторглись, но при этом ему так хочется рассказать.

Каллен берет трусики у Николаса и нюхает их.

— Свежевыстиранные, — замечает он.

Ну ничего себе. Этот Каллен… ну и хамство! Гидеон теряет дар речи, осознав, что только что позволил себе его новый сосед.

Он не в восторге от того, что Каллен понюхал трусики его девушки, но вместе с тем его это восхищает. Эти два мальчика так уверенно чувствуют себя в своей шкуре. Гиду хочется дружить с ними, стать похожими на них. Ему трудно самому себе в этом признаться, по- тому что он пока не знает, хотят ли этого Каллен с Николасом. Но по большей части ему хочется с ними дружить, потому что он думает, что тогда девчонки захотят с ним общаться. А отчасти оттого, что этим ребятам нравится быть такими, какие они есть, — гораздо больше, чем Гидеону нравится быть Гидеоном.

— О, прости ради бога, что я понюхал нижнее белье твоей подружки, — спохватывается Каллен. Но голос у него совсем не виноватый. Он просто хочет заполнить образовавшуюся паузу.

— Ну знаешь, — осторожно произносит Гид, — я всю дорогу сюда пытался ее забыть. Может, если какой-то чужой парень возьмет ее трусики, это подтолкнет меня в нужном направлении?

Николас, который по-прежнему раскладывает свои вещи, стоит лицом в другую сторону, но Гид видит краешек его губ. Он улыбается. Николас улыбнулся его шутке!

Какое достижение, Гид! Ты мой герой.

— Я вам все расскажу, — говорит Гид. У Каллена глаза вспыхивают от восторга, взгляд Николас горит предвкушением. — Расскажу, но вы должны пообещать…

— Только не заставляй нас обещать, что мы не будем смеяться. Этого людям нельзя запретить, — замечает Николас. — Сам посуди: ты наш сосед по комнате, и мы, конечно, постараемся проникнуться к тебе симпатией, но, если ты опозоришься или выставишь себя полным идиотом, ничего не выйдет. Не можем же мы предсказать свою реакцию.

— Понял, — кивает Гид, сам себе удивляясь. — Вы, ребята, устраиваете мне собеседование на место вашего друга.

Готова поспорить, при этих словах оба чемпиона по самодовольству утихают и смущаются, пусть даже на секунду. Гид пока не победил Каллена и Николаса их

собственным оружием, но по крайней мере дал понять, что просек их игру. Этот парень из Вирджинии на удивление смышленый. А как известно, чем умнее мальчик, тем он симпатичнее.

Ведь мы, девчонки, не похожи на мальчиков. Ну и эта история с трусиками… Умоляю. То есть понятно, что этот предмет призван возбуждать воображение или что там еще, но ведь это всего лишь трусы! Самая обычная вещь в мире. Которая нужна, чтобы джинсы не натирали. Но кто я такая, чтобы портить им настроение? Кто я вообще такая?

Пари

Каллен и Николас любезно предлагают Гидеону бурбона.

— Из бара дедушкиной яхты, — сообщает Каллен.

— У моего деда тоже яхта, — говорит Гид, наслаждаясь теплым жжением в груди. Николас не пьет, зато не отстает по части марихуаны.

— Правда? — Каллен плещет еще чуточку в кружку Гида. — У моего девятнадцатиметровая «Крис Крафт». А у твоего?

У дедушки Гида «Старкрафт» длиной пять с половиной метров с внешним двигателем в двадцать лошадиных сил. Лодка стоит в гараже в Манассасе, и иногда дед берет ее, чтобы порыбачить окуней в реке Потомак.

— Скажем так: бара на ней нет, — говорит наконец Гид. Каллен кивает. Николас, к радости Гида, снова улыбается.

Как я понимаю Гида в его желании подружиться с этими ребятами. Можно что угодно о них говорить, но в обаянии им не откажешь. Хотя я над ними потешалась, мне уже кажется, что они мои друзья, а если это и не так, если бы они захотели со мной подружиться, я бы, пожалуй, не отказалась. Дурманящий бурбон смягчает возбуждение от марихуаны, и Гиду это ощущение нравится. В комнате стало тепло и влажно, почти как в тропиках.

Каллен достает трусики из кармана и бросает их Гиду. Гид садится на кровать и подтягивает ноги, как в позе лотоса. В руках у него трусы.

— Мою девчонку из Фэйрфакса звали Даниэль Рогал, — начинает он. — Она жила по соседству.

— Да это же просто круто! — выкрикивает Каллен. Гидеон смущенно поеживается.

— Я серьезно, — говорит Каллен. — Рассказывай во всех подробностях. Какая у нее фигура?

Гидеон сжимает трусики, представляя обнаженную оливковую кожу Даниэль и искренние карие глаза, взгляд которых становился все более искренним, чем больше она обнажалась.

— Хмм… ну, она на полголовы ниже меня, нормальная… ммм… грудь, — говорит он. — Темные волосы. Ну так вот… хмм…

Вряд ли эта история пойдет на пользу его репутации.

Но он уже начал.

— Я бы сказал, мы встречались некоторое время, — продолжает Гид. — Но когда мы с ней прощались, она сказала, что мы вместе уже семь месяцев, две недели и три дня. — Ребята прыскают, и я тоже. Все думают, что девчонки слабы в математике, но такие вещи мы считать умеем. — Так вот, в ночь перед моим отъездом… В общем… Наверное, нужно рассказать, как все началось.

Каллен потирает руки от грубого нетерпения:

— Только если это связано с пикантными подробностями. — Николас по-прежнему лежит на спине, не двигаясь. При каждом возгласе Каллена он с досадой косится на него.

— Мы встречались два месяца и делали уже почти все, — продолжает Гид. — Но она всегда оставалась в одежде. У нее были такие странные трусики… когда я просовывал туда руку, они словно… расширялись.

Николас и Каллен в растерянности.

Он что, имеет в виду лайкру? О боже. Эти мальчишки такие тупые!

— Но она никогда не раздевалась, и потом… Каллен спрыгивает с кровати, хрипя точно от боли.

— И долго вы делали это одетыми? — спрашивает он и склоняет голову, как в ожидании удара.

Почему это Каллен так смущен и расстроен?

— Все время, пока мы встречались. Все время… до той последней ночи. — Гид беспомощно смотрит на Николаса.

— О нет!!! — взвывает Каллен. — Это так ужасно!

— Каллен, ради бога, дай ему договорить, — вмешивается Николас. — Думаю, Гид хочет сказать, что они много всякого делали за эти месяцы, но она всегда была в одежде. Наверное, только в частных школах с проживанием принято полностью обнажаться и доходить до конца.

Именно на это и рассчитывал Гид. Ему хочется узнать больше о том, как в частных школах относятся к полной обнаженке, но он не хочет об этом спрашивать из-за боязни показаться слишком возбужденным.

— Так вот, той ночью. Мы были в подвале ее дома.

— Поподробнее, пожалуйста, — замечает Николас. — Люблю, когда нагнетают атмосферу.

— В задницу твою атмосферу! — кричит Каллен. — Это ты любишь?

— Ковер там был зеленый, с ворсом. Диван с обивкой из твида… ну или типа того. И я слышал, как наверху ее братец Кевин накладывает себе мороженое. Я знал, что сегодня все будет по-другому, потому что ее родители ушли на танцевальный фестиваль, а брату нельзя было спускаться в подвал, потому что у него аллергия на сырость…

— Сдаюсь, — говорит Николас, — иногда подробностей слишком много.

Как ни странно, Гиду происходящее по душе. Ему нравится быть в центре внимания.

— И точно: вместо того чтобы, как обычно, расстегнуть молнию на джинсах и спустить лифчик, она берет и снимает с себя все!

— Ну наконец-то! — выкрикивает Каллен.