Пьер Бриан - Александр Македонский

• Название: Александр Македонский
• Автор: Пьер Бриан
• Издательство: АСТ
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 5-17-039850-6

Эта книга не является биографией Александра Македонского - императора, известного своими завоеваниями и основанной им империей. Мы попытались изложить самые яркие аспекты исторического феномена, который нельзя свести только к его личности, сколь бы масштабной она ни являлась. Таким образом, книга посвящена анализу важных вопросов, возникающих в связи с этой удивительной личностью: истоки господства Александра и его цели, природа и значение сопротивления, которое ему пришлось преодолевать, организация жизни на завоеванных территориях, отношения между победителями и побежденными народами.

---

37

и Александра) на мысль о войне против Персии. И вовсе не его влиянием объясняется создание Союза, основанного на «всеобщем мире». Кроме того, эти две программы в конечном счете вступали друг с другом в противоречие. В то время как Исократ надеялся использовать македонское влияние с тем, чтобы возродить у Афин волю к господству, сам Филипп серьезно намеревался использовать Коринфский союз в собственных целях. Таким образом, ничто не дает оснований утверждать, что Филипп позаимствовал свою программу у Исократа, который предполагал разве что завоевание и колонизацию Малой Азии «от Киликии до Синопа».

Начиная с этого момента, становится очевидным, что мечты Исократа оказались оттеснены на второй план соображениями потребностей Македонии. Филипп действует по двум направлениям. С одной стороны, ему как стратегу эллинов следует послать экспедицию, чтобы мстить за греков. Отсюда — изобретение (или, скорее, возрождение) гениального лозунга «войны отмщения». С другой стороны» он как царь македонян хочет (официально) покарать Персию за набеги на Ираклион и Фракию. У Александра к этим мотивам добавилась месть за смерть Филиппа, которую македонская пропаганда приписывала интригам двора Ахеменидов.

38

III. Александр и территории империи Ахеменидов

Некоторые древние авторы сообщают, что после высадки Александр предпринял действие, которое можно считать глубоко символичным: «Когда они достигли берега, Александр первым бросил копье словно на вражескую территорию...» (Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «История Филиппа», кн. XI); «затем он спрыгнул с корабля... этим символизируя, что получает Азию от богов как территорию, завоеванную им с помощью острия своего копья» (chyra dorictetos [9]; Диодор. «Историческая библиотека», кн. XVII).

Но учитывая героическую окраску, которую античные авторы стремились придавать текстам, следует понимать, что они сами по себе не позволяют оценить масштабы территориальных притязаний Александра. А вот назначение македонских сатрапов и правителей в завоеванных сатрапиях после победы при Гранике не оставляет никаких сомнений; то же самое можно сказать и о Даскилие, столице Фригии Геллеспонтской: «Он назначил Каласа сатрапом территории, которой до этого правил Арсит [бывший персидский сатрап], повелев народу платить такую же дань, какую платили при Дарии. Варварам, которые спусти-

39

лись с гор покорившись, он повелел вернуться к себе домой... Он послал Пармениона на захват Даскилия, что и сделал Парменион, выведя гарнизон из города» (Арриан. I, 17, 1-2).

По всей Малой Азии проводится одна и та же политика: взимание дани с варваров или с Дария. В любом случае подобное поведение и решение подчеркивает, что цель Александра до высадки изначально масштабнее целей, установленных Исократом. Вопреки недавно высказанным по этому поводу соображениям [10], все же трудно поверить, что мотивы, двигавшие Александром, оставались в рамках «войны отмщения».

IV. «Освободительная война» и «война отмщения»

В соответствии с решением Синедриона и hegemon, в поселениях и полисах Союза был набран контингент. Он представлял собой значительную часть армии Александра: 7000 пеших воинов (из 32 000) и 2400 всадников, считая фессалийскую кавалерию, (из 5500). Однако если фессалийскую кавалерию не учитывать, то можно сказать, что этот контингент не сыграл сколько-нибудь существенной роли во время походов.

40

Что же касается греческого флота, то летом 334 г. до н. э. в Милете царь его расформировал.

В сущности, участие этого контингента в походе двояко служило интересам Александра. С одной стороны, оно иллюстрировало панэллинистический характер «войны отмщения», которую вел стратег эллинов. В ходе этих кампаний Александр принимал впечатляющие меры по насаждению этой идеи. Так, после победы при Гранике (334 г. до н. э.) «он послал в Афины 300 комплектов воинских доспехов, сопроводив их следующим письмом: «Александр, сын Филиппа, и эллины, за исключением лакедемонян [захватили эти трофеи] у варваров, населяющих Азию» (Арриан. I, 16, 7). Но подобный поступок следует рассматривать в контексте. Семьи павших на поле брани македонских всадников получали также компенсацию, в частности - снижение подушного и поземельного налога.

С другой стороны, даже при беглом анализе становится очевидным, что эллинистический энтузиазм Александра непосредственно зависел от военно-стратегических трудностей, возникающих в ходе войны. Отметим, например, тот примечательный факт, что количество поступков доброй воли с его стороны увеличилось как раз тогда, когда царь Спарты Агис III стремился потеснить македонцев в Европе. Весной 331 г. до н. э. он освободил захваченных в битве при Гранике

41

афинских наемников, в то время как в Гордионе (весной 333 г. до н. э.) он жестко отказал в этом послам из Афин. На тот момент действительно, восстановление персидского флота могло серьезным образом помешать продолжению экспедиции, и Александр счел, что «если во время его войны с персами у эллинов, которые не побоялись наперекор Элладе стать на сторону варваров, хоть несколько ослабнет страх перед ним, то это грозит ему бедой» (Арриан. I, 29, 5-6). После победы при Гавгамелах (октябрь 331 г. до н. э), которую он соотносил с победой греков над персами при Саламине (480 г. до н. э.), и при Платеях (479 г. до н. э.), «стремясь заслужить уважение греков, Александр написал им, что власть тиранов должна быть повсюду уничтожена и все государства становятся свободными и независимыми» [11] . В Сузах (декабрь 331 г. до н. э.), когда до него еще не дошла весть о поражении Агиса, он отправил в Афины скульптурную группу «Тираноубийцы», которую Ксеркс вывез из Греции в 480 г. до н. э. И наконец, даже если в глазах Александра пожар, устроенный им в Персеполе, главным образом был призван произвести впечатление на персов (см. ниже, с. 116-120), очевидно, что для европейских греков это также был жест

42

Александра, указывающий на его намерение до победного конца вести от лица Коринфского союза войну отмщения, то есть карать персов за те разрушения, которые они произвели в Греции во время Мидийских войн.

И наконец, современные авторы стараются подчеркнуть, что мобилизация греческого контингента отвечала также стремлению Александра обеспечить для себя спокойствие греческих государств, другими словами, союзнический контингент являлся просто-напросто заложником в руках Александра. При этом характерно: единственный открытый бунт в Греции произошел в Спарте, которая, уточним, отказалась вступить в Союз, и война со Спартой стала последним случаем, где понадобились действия Коринфского Синедриона.

Что же касается освобождения греческих полисов в Малой Азии, оно широко представлено античными авторами в качестве первоочередной задачи Александра. И действительно, нельзя отрицать, что в городах, управляемых олигархами и тираном, его приход воспринимался как освобождение. Так, в Эфесе восстановление демократии сопровождалось вспышкой массового насилия: Александр вынужден был вмешаться, чтобы прекратить истребление сторонников тирана. Однако наряду с радостным ожиданием нередко встречалось сопротивление и недовольство. Так,

43

в ходе тяжелой зимней кампании (334/333 г. до н. э.) Александру пришлось захватывать с боем мелкие полисы юга Малой Азии.

Политика Александра в отношении греческих полисов в ходе завоевания Малой Азии зависела в основном от того, как они вели себя по отношению к нему, то есть он счел себя вправе поступать с бунтовщиками согласно греческим законам военного времени, а именно - совершенно полновластно решать судьбы города и его жителей [12]. Независимость, как бы этого ни хотелось У. В. Тарну, не была характерна для греческих полисов. Это была свобода «по Александру», и поэтому она была непрочной. Наиболее характерно это видно на примере Аспендоса, города в Памфилии. Поначалу Александр вывел из него гарнизон, потребовал 50 талантов и дань натурой (лошадьми). Взамен жители Аспендоса получали автономию. Но узнав, что полис отказался выполнять условия соглашения, Александр вернулся под стены Аспендоса и навязал новое соглашение, которое теперь уже превращало полис из «автономного» в «зависимый». При этом «Александр потребовал от жителей Аспендоса выдать в качестве заложников представителей местной знати и предоставить тех лоша-

44

дей, которых он не получил по первоначальному соглашению, а сумму дани повысил с 50 до 100 талантов; теперь они должны подчиняться назначенному им сатрапу, платить македонянам ежегодную дань, и наконец он назначил следствие по поводу земель, в незаконном захвате и пользовании которыми их обвиняли соседи» (Арриан. I, 27, 4).