Уинстон Черчилль - Саврола

• Название: Саврола
• Автор: Уинстон Черчилль
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0115-5

Публицистические, исторические и политические произведения Уинстона Черчилля известны многим, но его художественная проза никогда не издавалась на русском языке. Между тем роман Черчилля «Саврола, или Революция в Лаурании» в свое время имел огромный успех и выдержал несколько изданий в Англии и Америке.

События романа разворачиваются в вымышленной стране. В этой стране единолично правит жестокий тиран, против которого восстает главный герой книги Саврола — убежденный демократ и сторонник реформ. Взбунтовавшийся народ свергает тирана, он погибает на ступенях собственного дворца. Однако победа свободы и демократии омрачена происками тайного анархистского общества, члены которого являются сторонниками насилия.

В образе главного героя романа Черчилль показал самого себя и вложил в этот персонаж многие черты своего характера и свои представления о жизни.

Интересно, что в 1953 году Черчилль удостоился Нобелевской премии именно по литературе.

---

— Я знаю английское правительство, — продолжал он, — они не станут использовать оружие.

— А я, — возразил Саврола, — знаю народ Лаурании. И потому не чувствую такой уверенности.

Последовала долгая пауза. Мужчины посмотрели друг на друга. Их глаза встретились. Это были взгляды двух воинов, владеющих холодным оружием и готовых вступить в битву; это были взгляды двух смертельных врагов; казалось, что они мысленно измеряют расстояние между собой и рассчитывают шансы. Тогда Саврола отвернулся, и тень улыбки застыла на его губах. Но он прочитал мысли президента и почувствовал, словно совершил прыжок в преисподнюю.

— У каждого может быть свое мнение, — наконец сказал Молара.

— Скоро оно станет фактом истории.

— Прежде чем это произойдет, могут сбыться другие точки зрения, — возразил президент, после чего, перейдя на официальный язык, заявил очень формально: — Господин мэр, многоуважаемые джентльмены! Я крайне вам признателен за то, что вы представили передо мною ужасающую картину беспорядков, происходящих среди некоторых слоев общества. Я уверяю вас, что будут приняты крайние меры, чтобы предотвратить восстание. Я прошу вас информировать меня и в дальнейшем. Всего доброго!

Депутатской группе оставалось лишь покинуть дворец, после того как Саврола поблагодарил президента за аудиенцию и заверил его в том, что он не откажется от любой возможности донести до него, с какой враждебностью относятся к нему граждане. Спускаясь по лестнице, они встретили Люсиль, которая неожиданно вернулась с прогулки. По выражению их лиц она поняла, как горячо они спорили. Она не обратила внимания на Годоя и Рено, но радостно улыбнулась Савроле, словно хотела сказать ему, что ее не интересует политика, и она не может понять, почему люди так волновались по этому поводу. Ее улыбка не обманула его; он слишком много знал о пристрастиях и талантах Люсиль, но ее поступки вызывали у него еще большее восхищение.

Он пошел домой. Нельзя сказать, что эта встреча была совершенно бесполезна. Он никогда не надеялся в чем-то убедить президента; и едва ли это было возможно. Но они выразили взгляды людей. И Годой, и Рено уже отослали в газеты тексты своих выступлений. Таким образом, партия не могла пожаловаться на бездействие своих лидеров в условиях такого кризиса. Он подумал, что испугал Молару, если только было возможно испугать такого человека; во всяком случае он рассердил его. Думая об этом, он испытывал радость. Почему? Он всегда подавлял в себе такие безрассудные и бесполезные эмоции по мере возможности. Но сегодня его неприязнь к президенту была еще сильнее. И тогда он вспомнил о Люсиль. Какой красавицей она была! Она так глубоко инстинктивно понимает оттенки человеческих чувств, что является источником подлинного ума! Моларе повезло, что у него была такая жена. Было очевидно, что он питал к нему личную ненависть, но, конечно, это было вызвано неконституционным поведением президента.

Когда он достиг своих апартаментов, Море уже ждал его. Он был очень взволнован и, очевидно, сердит. Он написал несколько длинных писем своему лидеру, сообщив о своем безоговорочном решении порвать все отношения с ним и его партией; но он полностью разорвал их и теперь решил обо всем рассказать простыми словами. Саврола уловил его взгляд.

— О, Луи! — воскликнул он. — Я рад тебя видеть. Как хорошо, что ты пришел! Я только что побывал у президента: он неумолим; его невозможно сдвинуть с места ни на дюйм. Мне нужен твой совет. Какой курс нам следует принять?

— Что у вас там произошло? — угрюмо, но с интересом спросил молодой человек.

Саврола рассказал об аудиенции предельно кратко. Море внимательно выслушал его и сказал, все еще выражая глубокое недовольство:

— Физическая сила — это единственный аргумент, который он понимает. Я предлагаю призвать людей к восстанию.

— Возможно, ты прав, — задумчиво сказал Саврола, — я почти готов согласиться с тобой.

Море яростно отстаивал свое предложение перед своим лидером; он никогда еще не проявлял такую поддержку крайних мер, к которым прежде призывал. В течение получаса они обсуждали этот вопрос. Казалось, что Саврола все еще не был убежден. Он посмотрел на часы.

— Уже третий час, — сказал он. — Давайте пообедаем здесь и еще раз подробно рассмотрим эту ситуацию.

Они так и сделали. Обед прошел отлично, а веские доводы Савролы становились все более убедительными. Наконец, когда они пили кофе, Море согласился, что, возможно, было бы лучше еще немного подождать. И придя к этому мнению, они очень любезно расстались.

Глава V. Личный разговор

— На сегодняшний день эти события закончились, но в будущем ситуация может стать намного опаснее, — сказал президент своему доверенному секретарю, как только закрылась дверь за членами депутатской группы. — Наиболее вероятно, что Саврола будет избран руководителем Центрального округа, и тогда мы получим удовольствие, слушая его выступления в Сенате.

— Если с ним вдруг ничего не случится, — добавил Мигуэль.

Президент, который хорошо знал своего секретаря, понял намек.

— Нет, это не годится; мы не можем этого допустить. Это было бы возможно лет пятьдесят назад. В наше время люди не выдержат такое развитие событий; даже в армии могли бы возникнуть сомнения. Пока он действует в рамках закона, я не вижу возможности преследовать его, в соответствии с Конституцией.

— Он обладает огромным влиянием; иногда мне кажется, что он является самым могущественным человеком в Лаурании. И с каждым днем он становится все сильнее. Боюсь, это может закончиться для нас плохо, — неторопливо и задумчиво сказал секретарь, который, будучи соратником Молары не только в делах, но и в опасных ситуациях, имел право быть услышанным.

— Я думаю, что конец близится, — продолжал Мигуэль, — и, возможно, это произойдет совсем скоро — если не… — Он остановился.

— Я повторяю, что это не может быть совершено. Любой несчастный случай будет приписан мне. Это означает осуществление революции здесь и поиски любого политического убежища за границей.

— Но есть и другие способы расправы, помимо силы, физической силы.

— Я не вижу ни одного способа, он слишком могущественный человек.

— Таким же был и Самсон, тем не менее филистимляне прикончили его.

— Там была замешана женщина, а здесь не тот случай. Я не верю, чтобы он был влюблен.

— Никто не знает, что произойдет в будущем…

— В общем, требуется Далила, — сухо сказал президент. — Возможно, вы сумеете подобрать кого-нибудь для него.

Глаза секретаря обежали кабинет, и в какой-то момент его взгляд остановился на фотографии Люсиль.

— Ну вот вам и кандидатура.

— Как вы смеете, сэр! Вы — негодяй! У вас нет ни капли совести!

— Мы знаем друг друга достаточно долго, так что оставьте эмоции, генерал.

Он всегда называл его генералом в таких случаях. Это напоминало президенту о многих мелких инцидентах, происходивших в период войны, когда им довелось работать вместе. Возможно, в этом и крылась основная причина.

— Вы просто наглец!

— Здесь затронуты мои интересы. У меня тоже есть враги. Вам очень хорошо известно, в какой кошмар превратилась бы моя жизнь, если бы меня не защищала тайная полиция. Я только помню, с кем и для кого делались эти вещи. Возможно, я слишком поспешно принимаю решения, но всему есть предел, даже в отношениях между… — Мигуэль хотел сказать «друзьями», но в последний момент заменил его словом «сообщниками».

— Мне безразлично, как вы это называете. Что вы конкретно можете предложить?

— Филистимляне, — ответил Мигуэль, — прикончили Самсона, но прежде Далила была вынуждена остричь ему волосы.

— Вы хотите сказать, что ей следует умолять его об отказе от борьбы?

— Нет, я думаю, что это было бы бесполезно, но если бы он был скомпрометирован…

— Но на это не согласилась бы уже она. Думаю, с этим у нее возникли бы трудности. Если только она будет знать причину.

— Считаю, что нет необходимости посвящать ее во все детали. В конце концов можно найти другой объект и познакомить его с ним. Это вызвало бы у нее удивление.

— Нет, вы действительно законченный негодяй, — тихо произнес президент.

Мигуэль улыбнулся так, словно получил комплимент.

— Это дело настолько серьезно, что обычные нормы приличия и чести просто отбрасываются. Особые случаи требуют особых мер, — сказал он.

— Но она бы никогда не простила меня.

— Только вам дано право прощать и миловать. Ваше милосердие побудило бы вас простить человека, не совершившего преступление? Вам нужно только сыграть роль ревнивого мужа и позднее признать свою ошибку.

— А как же он?

— Представьте себе, в каком положении оказывается великий народный лидер. Патриот, демократ… словом, почти святой. И вдруг его обнаруживают в объятиях жены тирана! Такой позор вызовет негодование многих людей. Более того, представьте себе, как он будет умолять о пощаде, валяться в ногах президента, — чудесное зрелище! Это унизительно не только для политика, но и вообще для любого человека. Подобное осмеяние попросту уничтожит его.