Джерри Старк - Пять писем к Сяо Хэ

• Название: Пять писем к Сяо Хэ
• Автор: Джерри Старк
• Жанр: Исторические приключения

Задание:

Атмосфера средневекового дальнего востока. Китай/Япония.

Главный герой — любимый наложник почившего императора. К власти приходит один из его сыновей, который не питает слабости к мальчикам. Попытки ГГ выжить в хитросплетении дворцовых интриг.

---

Я просчитался, драгоценная Сяо. Правда, ко мне прислали не обычных дворцовых стражников, а гвардейцев, возглавляемых лично молодым военачальником полка Левого Крыла, Чэн Ляном. Ближайшим другом и сподвижником наследного принца Фаня, который ныне именовался новым Сыном Неба, императором Фэн-ди. С оглядкой и шепотом поговаривали, якобы дружба между принцем и военачальником столь крепка, что в скором времени следует ожидать вступления Чэн Ляна в императорскую фамилию. На правах законного супруга прекрасной Фэй — а неприступная и недоступная принцесса ничуть не против намерения брата отдать ее руку и сердце своему преданному стороннику. Коего отличает и украшает несомненная отвага в бою, таланты стратега и то, что обходительно именуется безыскусной воинской прямотой. По мне, так это полнейшее пренебрежение требованиями этикета и пагубное отсутствие надлежащего воспитания. Впрочем, чего еще ожидать от отпрыска деревенского старосты и выкупленной певички из веселого дома?

Доблестный Чэн начал свой визит с громогласного удивления тем обстоятельством, что я все еще здесь. Со всем полагающимся смирением я выразил недоумение: где еще мне пребывать, как не здесь? На что мне было предложено взобраться на гору Лишань и прыгнуть оттуда в пропасть, совершить извращенное прелюбодеяние с девственной ослицей и покончить с жизнью весьма затруднительным способом — причем проделать все это одновременно.

Проявляя свойственную мне скромность, я пропустил образчики казарменного остроумия мимо ушей, поинтересовавшись, что на самом деле угодно почтенному гостю от моей ничтожной особы.

— Чтобы ты убрался отсюда, — без всяких околичностей заявил господин военачальник. — Принц Фань… то есть тьфу, Сын Неба Фэн-ди не желает твоего дальнейшего присутствия.

— Предписание дворцовой канцелярии, пожалуйста.

Не знаю, что удивило нашего храброго военачальника более: то, что я не бросился ему в ноги, умоляя сменить гнев на милость, или то, что я потребовал у него письменный приказ о моем удалении от двора. Чэн Лян открыл рот, закрыл, одарил меня взглядом разъяренного дракона, из чего следовало — приказа у него нет и не было. Он просто решил оказать любезность другу. Или высокорожденной невесте.

Первый ход остался за мной, но торжествовать я не спешил. Продолжил беседу, стараясь, чтобы тон мой был спокойным и сдержанным, а слова звучали достаточно кратко и просто для разумения гостя. Верю, драгоценная Сяо, ты справилась бы с этой непосильной задачей куда лучше меня. Я растолковал превосходительному болвану в золотом шлеме, что личное пожелание императора, высказанное в частной беседе, при всем благоговении подданных перед Сыном Неба, еще не является указом к немедленному действию. Что в благословенной Сяньляни многое совсем не таково, как кажется на первый, неопытный и неискушенный взгляд, привыкший к суровой воинской простоте лобовых атак и обходных маневров. Молодому императору и его новым приближенным понадобится не один день и даже не один месяц, дабы постичь надлежащие тонкости управления Поднебесной и тем маленьким мирком, что носит гордое название императорского двора. Закончил я свою речь тем, что подчеркнул всю негодность торопливых и ошибочных решений — и приведя красочные примеры того, к каким ужасным последствиям эти решения привели.

Чэн Лян сел. Снял шлем в виде оскаленной головы тигра с изумрудными глазами и положил рядом с собой. Заявил, что вполне мог бы выкинуть меня из покоев силой, но сперва предпочтет выслушать. Мол, хоть это его позабавит, а то на время всеобщего траура по усопшему императору высочайше запрещены даже самые невинные из развлечений.

Мысленно я добавил на свою чашу весов еще одну золотую монету. Мой собеседник был заинтересован, самоуверенно полагая, что имеет надо мной немалое преимущество. Ему было любопытно развлечься зрелищем чужого унижения. Бравому вояке в голову не приходило, что я предвидел все это. Даже то, что он согласится взять чашку чая с моего стола — и прошу тебя, драгоценная Сяо, заметить: я ничего не добавлял в этот чай!

Солдаты торчали под окнами моего жилища, Чэн Лян сидел напротив и пытался изобразить из себя великого воителя древности, осененного небесной мудростью, а я растолковывал, что к чему. Следуя всем предписанным литературным канонам, раз за разом пытаясь вдолбить в исполненную благих намерений и преданности новому императору голову простую мысль: мое истинное положение при дворе было совсем не таким, каким оно представляется со стороны. Советник гармонии и обладатель заглазного звания «почтенного омахивателя пыли с императорских туфель» — всего лишь ширма и маска, призванная скрывать истинное положение дел. И да, принцу Фаню совершенно не полагалось об этом знать. Во избежание. Покойному императору Гао-ди было угодно держать при себе личность для исполнения щекотливых поручений, выдавая такового за постельного любимца. Я знаю все о тайнах императора и об обитателях дворца, я верю в предусмотрительность нового правителя и его преданного соратника.

— А я вот тебе не верю, — заявил мне на это Чэн Лян. Признаюсь, мне весьма хотелось встать и треснуть его чем-нибудь тяжелым по стриженой макушке. Авось, болезненное сотрясение заставит его мысли скакать шустрее. — Докажи истинность своих слов. Документом или чужим свидетельством, как оно и положено.

Я вздохнул и невесть в какой раз объяснил, что в подобных делах нет и не может быть никаких обличающих бумаг, не говоря уж о свидетелях. Что знают трое, знает и любимая кошка старшины мясников на городском рынке.

— Тогда подтверди свои разглагольствования делом, — мне весьма не понравилась ехидная ухмылка доблестного воителя.

— Каким? — признаться, я рассчитывал на другой оборот нашей беседы. На то, что мне удастся заморочить голову отважному полководцу Левого Крыла и убедить его замолвить за меня словечко пред ликом бывшего наследного принца, ныне императора. Мне бы только добиться права на аудиенцию у Фэн-ди, а там…

— Государю подозрительно поведение шаншу Сян Иня, что заведует ведомством добрососедских отношений, — не раздумывая, выпалил мой собеседник и незваный гость. — Император полагает шаншу заговорщиком на службе наших заклятых друзей из Пяти Княжеств. Даю тебе месяц. Выясни доподлинно, так это или нет, коли уверяешь, якобы покойный император снисходил именно к твоему уму, а не к твоей вертлявой заднице.

— Допустим, я выполню поручение. На что тогда я могу рассчитывать? — заикнулся я.

— Ни на что, — бодро ответствовал военачальник Левого Крыла, чтоб его дикие кони залягали. — Сперва исполни, а там посмотрим. Благодарю за чай и познавательную беседу о дворцовых нравах.

Он удалился, не скрывая победительного выражения на физиономии и в высокомерии своем едва не позабыв наградной шлем. А я остался. Наедине с неисполнимым поручением и мечтами о тебе, драгоценная Сяо.

Письмо второе. Октябрь

Всецело сознавая свое несовершенство, признаюсь тебе, далекая госпожа моих помыслов — пять дней из дарованного мне срока я бездарно потратил на пустые страдания. Не упрекай меня в бессовестной лжи, верная истине Сяо: кое-что из сказанного мною Чэн Ляну было весьма близко к истине. Я ведал кое-какие дворцовые тайны, но совершенно не представлял, с какой стороны приступить к данному поручению. Я даже не переставлял, как попасть в покои досточтимого Иня и его семейства. Согласно традициям, шаншу, его подчиненные и его родня занимали один из огромных дворцов Сяньляни, тот, что именуется Покоями Утреннего Ветра.

Пять дней мои мысли занимали только красочные картины горестей и бедствий, что ждут меня в случае провала возложенного на меня деяния. Пять дней и ночей я не мог помыслить ни о чем другом, представляя, как побираюсь на улицах или как Чэн Лян со своей извечной усмешечкой приказывает гвардейцам сопроводить меня в Пенсюнь, Птичью башню, откуда еще никто не возвращался. Пять дней я не мог ни есть, ни спать, ни пить, строя планы побега из столицы и мечтая стать отшельником в горах Лишань.

На шестое утро ко мне вернулся здравый смысл, удалившийся в краткое паломничество по святым местам. Для исполнения задания я должен любой ценой оказаться в доме шаншу. Значит, мне нужно отыскать того или ту, кто отопрет для меня дверь. А еще я должен разузнать о почтенном Сян Ине все, что сумею — о его сильных и слабых сторонах, нраве и взглядах на мир, о предках шаншу и здравствующих сородичах.

Собрать сведения оказалось нетрудно. Чиновная братия хором стенала, жалуясь на строгость почтенного шаншу и его постоянное стремление к безупречному исполнению обязанностей. Немногочисленные друзья Сян Иня сетовали на холодность его обращения и то, сколь трудно находиться рядом с человеком, не ведающим снисхождения к маленьким человеческим слабостям. Сыновья, родственники и внуки шаншу страдальчески возводили глаза к небу, стоило завести речь об их уважаемом родителе. Драгоценный Сян Инь казался воплощением идеального подданного, а мне надлежало сыскать трещину в его алмазной броне. Да поскорее, пока военачальник Левого Крыла не потерял терпение.