Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы

• Название: Стихи. Мелодии. Поэмы
• Автор: Су Дун-по
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1975

Великий китайский поэт Су Дун-по (Су Ши, 1037–1101) утверждал своим творчеством лучшие традиции корифеев дотанской и танской поэзии в Китае и в то же время новаторски разнообразил, обогащал классические стихи; поэт ввел гражданскую и бытовую темы в поэтический жанр старинных мелодий, а его поэмы стали вершиной прозо-поэтического творчества: в них органично сочетаются лирические, философские и сатирические мотивы. Поэт предается раздумьям о красоте жизни и богатстве природы, утверждает личность в человеке, его общественную значимость, восстает против мракобесия и предрассудков. Произведения Су Дун-по впервые публикуются на русском языке, они дают представление о жизни китайского народа в эпоху Сун.

---

Вскоре было сформулировано обвинение и сформирован суд. Главным обвинителем «по делу Су Ши» был назначен Ли Дин, снискавший худую славу среди крупнейших ученых и поэтов того времени. Сыма Гуан называл этого придворного выскочку «скотиной», поскольку тот отказался совершить траурный ритуал после кончины своей матери. Ли Дин, этот интриган, предавший своего доверчивого учителя Ван Ань-ши, сумел лестью и демагогией расположить к себе императора Шэнь-цзуна. И, естественно, Ли Дин ненавидел Су Ши за честность и прямоту. Именно он в спешном порядке отдает распоряжение об аресте поэта и губернатора Хучжоу, о препровождении его под стражей в столицу Бяньцзин (ныне г. Кайфын). В тринадцатый день восьмого месяца 1079 года Су Дун-по был брошен в столичную тюрьму. А вскоре началось и судилище, на каждом заседании которого неизменно присутствовал сам император. Главные обвинители — Шу Дань и Ли Дин — разражались на суде горячими речами, в которых ненависть к обвиняемому перемежалась с приторной лестью пред императором и фальшивым верноподданническим пафосом.

«Недавно я прочитал благодарственное послание Су Ши, — заявил Шу Дань. — В нем содержится издевка над нашей деятельностью. В то время как простолюдины с восторгом повторяют эту издевку, все верноподданные государя разгневаны и угнетены».

Можно представить себе, как, обращаясь к императору, он повысил голос: «Стихи Су Ши — это покушение на Вашу особу и авторитет, государь. Вы идете по пути добра, у вас кристально чистое сердце, как у Яо и Шуня. И вот в это время появляется Су Ши, кичащийся своей репутацией ученого и никому не нужными знаниями. Я не понимаю, как мог этот человек решиться быть губернатором округа! Издревле известно, что главным принципом для всех является сознание долга своему повелителю. Этот же Су Ши в своих стихах заявлял такие вещи против Вас, государь, что не приходится сомневаться в полном пренебрежении им долгом перед своим господином… Преступления Су Ши более чем неискупимы: даже десяти тысяч смертей не хватит ему, чтобы загладить свою вину перед Вами, о государь!»

В качестве одного из главных аргументов столь тяжких обвинений Шу Дань предъявил суду небольшое стихотворение Су Дун-по, написанное им на пути в Хучжоу, накануне вступления в должность губернатора. В нем поэт писал, что высоконравственные люди издревле не считали непременной обязанностью служить в чиновниках, но не считали они непременным и уклоняться от службы; «если ученый считает обязательной только службу, он, пожалуй, предает забвению свое „я“; если же он желает совсем отстраниться от службы, он, пожалуй, предает забвению своего государя». Шу Дань, зачитав эти строки, воскликнул: «Ученый никогда, ни на минуту, ни на секунду не должен забывать своего повелителя — государя, — состоит он на службе или не состоит. А Су Ши заявляет, что ученому не до государя, если он вне стен присутствия! Это ли не кощунство?» Взявший вслед за Шу Данем слово Ли Дин заявил: «Я надеюсь, что Вы, государь, вынесете свое просвещенное суждение и приведете в действие закон не только для того, чтобы остановить разлагающее влияние Су Ши, по и для того, чтобы воодушевить тех, кто служит Вам, государь, верою и правдою. Таким образом будет проведена четко грань между добром и злом, и нравы в обществе обретут чистоту».

Обвинения сыпались градом на голову опального поэта. Сановник Ван Гуй выхватил из одного стихотворения поэта строки, которые, по его мнению, были адресованы непосредственно императору: «Разветвленные корни сосны достигают подземных Девяти источников (обители мертвых), но доподлинно знать о том может лишь укрывшийся там дракон». Ван Гуй, а за ним Шу Дань пытались уверить Шэнь-цзуна, что под драконом в этих строках разумеется именно он, император, что Су Ши умышленно низвергнул Сына Неба с его высоты под землю, в царство властителя ада Янь-ло.

Тут обвинители поэта настолько перешли границы разумного в своей ненависти к обвиняемому, что даже сам император, вовсе не питавший в этот миг симпатии или сочувствия к Су Дун-по, покачал головой и сказал: «Ведь помимо небесного дракона — символа императорского могущества и Конфуций и Мэн-цзы упоминали и о других, в том числе о драконах, обитавших в земных и подземных водах». Возможно, императору было просто невыгодно признать столь злую насмешку над его особой. Тогда суду была предъявлена в качестве обвинения поэма (фу) Су Дун-по «Дереза с хризантемой». В предисловии к ной есть такие строки: «Десяток, прибавьте еще девять лет, — я, как прежде, чиновник, семья все беднее и ниже доход, денег нет на одежду и пищу, а когда-то хватало».

«Су Ши намекает на то, что император не заботится о честных верноподданных», — заявили в один голос обвинители, подкрепляя свои доводы выдержками из стихотворного послания поэта к своему другу и издателю, принцу Ван Сяню: в послании говорилось, что он, Су Ши, «уже привык слушать вопли узников, избиваемых бичами», что кругом — голод, а «люди, попавшие в кабалу, бегут из деревень и становятся разбойниками». Суду были зачитаны строки послания Су Дун-по Цзэнгуну, прозаику-эссеисту Сунской эпохи, о том, что «надоела трескотня придворных, похожая на стрекот цикад», что двор подобен дремучему лесу, а на деревьях каркающие вороны ссорятся из-за того, «кому больше достанется падали»…

Гнев и возмущение суда вызвали стихи поэта:

Пусть воронье кричит над дохлой крысой,
В том крике алчность и тупая спесь.

А гордый лебедь воспарит повыше
И окунется тихо в облака…

Сам Су Дун-по в эти мгновения уже не сомневался в том, что его ждет смертная казнь, и начертал из тюрьмы своему брату Су Чэ (Су Цзы-ю) такие печальные строки:

Пусть на темной горе, в месте самом глухом
Погребенье мое без почета свершат,

Пусть годами по длинным, дождливым ночам
Одинокая стонет и плачет душа…

Но судьба пощадила поэта. Случилось, что внезапно заболела мать императора. Перед смертью она сказала Шэнь-цзуну: «Я помню, когда братья Су сдавали экзамены, Ваш предшественник Жэнь-цзун сказал, что обрадован, поскольку перед нами предстали два достойных советника государя. Я слышала, что сейчас Су Ши осуждают за его стихи. Некоторые из придворных сановников хотят его уничтожить. Они не могли указать на проступки или промахи на служебном поприще и ухватились за стихи. Разве такие обвинения не являются проявлением мелочности? Я думаю, что уже не поправлюсь. Но Вы, государь, не должны осуждать невинного! Этим вы рассердите небесных святых».

Воля умершей была священной для Шэнь-цзуна, и в двадцать девятый день двенадцатого месяца 1079 года, к великому неудовольствию Шу Даня, Ли Дина, Ван Гуя и других приближенных, император объявил приговор, согласно которому Су Дун-по высылался в округ Хуанчжоу в чине младшего военачальника. Поэт был освобожден из тюрьмы в канун Нового года после четырех месяцев и двенадцати дней заключения. О его настроении в этот момент лучше всего поведает стихотворение «Выйдя из тюремных ворот», которое начинается строками:

Всю жизнь писал, и письмена мои
Всегда мне приносили только зло.

Но думаю, что лишь на этот раз —
Нет худа без добра — мне повезло!

Мы уже говорили о том, что жизнь поэта была чередованием взлетов и падений. Рассказанная здесь история одного из «падений» Су Дун-по дошла до нас в подробностях благодаря сохранившимся доныне воспоминаниям его современников Кун Пин-чжуна, Чэн Ши-дао, Е Мэн-дэ и особенно благодаря записям великого поэта Южно-Сунской династии Лy Ю (1125–1210).

История эта проливает свет на то, как воспринималась гражданская поэзия Су Дун-по при его жизни, и дает нам возможность назвать Су одним из самых смелых и упорных критиков современного ему феодального общества Китая.

Дальнейшая судьба поэта не менее трагична. Читаем у него:

Тридцать тысяч дней, еще шесть тысяч —
Вот и весь у человека век.

На недуги и на старость тратит
Добрые полжизни человек.

Радости сменяются печалью,
Все идет своею чередой:

То слагаем песни и смеемся,
То внезапной сломлены бедой.

Я возвышусь завтра иль унижусь —
Сам себе не в силах предсказать.

Видимо, всевышнему угодно
Нами, словно куклами, играть.

До октября 1085 года Су Дун-по был в опале, — служил в Хуанчжоу, Чанчжоу и Дэнчжоу — округах, весьма отдаленных от столицы. Но между тем слава поэта росла, стихи его заучивались наизусть, передавались из уст в уста, а кусок шелка с каллиграфически начертанной его рукой фразой ценился дороже золота и драгоценностей.