Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы

• Название: Стихи. Мелодии. Поэмы
• Автор: Су Дун-по
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1975

Великий китайский поэт Су Дун-по (Су Ши, 1037–1101) утверждал своим творчеством лучшие традиции корифеев дотанской и танской поэзии в Китае и в то же время новаторски разнообразил, обогащал классические стихи; поэт ввел гражданскую и бытовую темы в поэтический жанр старинных мелодий, а его поэмы стали вершиной прозо-поэтического творчества: в них органично сочетаются лирические, философские и сатирические мотивы. Поэт предается раздумьям о красоте жизни и богатстве природы, утверждает личность в человеке, его общественную значимость, восстает против мракобесия и предрассудков. Произведения Су Дун-по впервые публикуются на русском языке, они дают представление о жизни китайского народа в эпоху Сун.

---

Вторя Ли Дао-юаню, посылаю Чжан Ши-миню

То, что Гуманность, то, что
                         Справедливость, —
И есть большой, величественный Путь.

То, что Стихи и Летопись событий, —
И есть огромный Памятник-судьба.

Одно не отделимо от другого,
Нельзя их извратить иль повернуть,

А главное, о чем они вещают,
То — на земле зеленые хлеба.

Пусть воронье кричит над дохлой крысой, —
В том крике алчность и тупая спесь,

А гордый лебедь воспарит повыше
И окунется тихо в облака…

О, буду весел — так, пожалуй, лучше,
Чем видеть мир таким, каков он есть,

И хорошо, что трезвость не приходит,
Вино в моем сосуде есть пока!

Горная деревня

I

Петухи и собаки кричат…
Дымка, дождь. Непроглядная мгла…

Жизнь дана — отчего ж, почему
Жить спокойно никак не могу?

Нас учили: продайте мечи,
А потом покупайте вола,

А иначе некстати весной
Птица пахарю крикнет: «Бугу!..»

II

Вот старик — семь десятков ему,
Серп за поясом — горы вдали.

Там нарежет корений и трав —
Прочих яств не имеет бедняк.

От мелодии «Шао» забыть
Вкус мясного когда-то могли —

А вот ныне, в теченье трех лун,
Соли вкус не припомним никак!

Сюцаю Ли Син-чжуну, дабы не спал он, захмелев

«Я хотел бы поспать, господа.
Уходите и вы на покой…»

Говорят, что в подобных словах —
Лишь наивность, а это не грех.

Но напиться и спать при гостях —
Очень скверен поступок такой,

И не прав даже сам Тао Цянь,
Напивавшийся ранее всех!

Монаху из Юйцяня

Говеть, мясное позабыв, —
Я не скажу, что мука,

Но под ногами почвы нет,
Когда не ешь бамбука.

Мясного если не вкушать —
Лишь сбросишь жир подкожный,

А если ты не ешь бамбук,
Ты — человек ничтожный.

Коль похудеешь, — не навек,
Толстеть хоть завтра волен,

А став ничтожным, человек
Неизлечимо болен.

Тут засмеется кто-нибудь,
Какой-нибудь прохожий:

Мол, вроде здраво рассудил
И вроде глупо тоже…

Коль есть, как он, один бамбук,
И так, как он, поститься,

То разве смогут процветать
Янчжоуские птицы?

Вторю рифмам Цзин-гуна

Верхом на осле добирался я долго
И вот на пустынном холме оказался.

И вспомнил, как встретились мы
                              с господином,
Когда он с недугом на время расстался.

Тогда уговаривал он, чтоб купил я
Три му по соседству и здесь поселился…

Десятый уж год незаметно проходит,
Как он с этой жизнью навеки простился.

Посылаю из тюрьмы брату Цзы-ю

Свят и чист наш Владыка — воплощенье
                               Небес,
Он творит Добродетель, всех тварей любя.

Я ж, ничтожный чиновник, поистине
                               глуп,
Я — заблудший во тьме, потерявший себя!

Ста бы лет не хватило такому, как я,
Чтобы выплатить людям неотданный долг,

А сиротам моим — десять брошенных
                               ртов —
Без тебя кто бы стать попечителем мог?

Пусть на темной горе, в месте самом
                               глухом
Погребенье мое без почета свершат,

Пусть годами по длинным, дождливым
                               ночам,
Одинокая, стонет и плачет душа…

Пусть все это и так, — верю я, господин,
В новой жизни мы братьями будем опять,

Ибо узами братства мы так скреплены,
Что не в силах никто и ничто их порвать!

Выйдя из тюремных ворот

I

Прошло сто дней — немалый срок,
Как вовремя пришла весна!

Уже кончалась жизнь — и что ж?
Я рад, что вновь она полна!

Я вышел из ворот тюрьмы,
И ветер мне лицо обжег,

Я вижу всадников лихих
И слышу звонкий крик сорок.

Я перед чаркой осознал,
Что сон прошел, что жизнь со мной,

И в кисть, что пишет этот стих,
Опять вселился дух святой!

Какая б ни была беда,—
Что думать о своей вине?

Тому причина, видно, есть,
Что счастье улыбнулось мне!

II

Всю жизнь писал, и письмена мои
Всегда мне приносили только зло.

Но думаю, что уж на этот раз —
Нет худа без добра — мне повезло!

Найдя коня иль потеряв коня,
Не знаешь: это слава иль позор?

Зато не буду больше петушком,
Каким я слыл в столице до сих пор!

…………………………………………………….

Мятежный грешник, больше не грущу,
Хотя лишен и дела и чинов,

И в тех краях, на запад от Реки,
Как прежде был, — упрямцем буду
                              вновь!

Спящему во хмелю

Есть путь, а ноги не идут:
Похоже, что пьяны мы.

Есть рот, а трудно говорить:
Не это ль значит — спать?

В камнях заснувшему спьяна
Понятно господину

То, что десятки тысяч лет
Никто не мог понять!

Возвращаясь в город Исин, написал в память о Западном Храме среди бамбука

Это тело — истлело.
В делах — истощился я весь.

Ныне ж — год урожайный,
Становятся явью мечты!

Возвращаясь из храма,
Я услышал хорошую весть,

И со мной веселились
Даже птицы и даже цветы!

Провожаю Чжу Шоу-чана, отправляющегося в край Шу

I

Все плывут и плывут
Облака, бороздя небосвод,

И, красуясь-светясь,
Бровь луны между ними плывет.

Вслед за мной облака
Устремятся на северо-запад,

Освещая меня,
Луч луны никогда не умрет.

II

Если я затеряюсь,
Окутанный пылью земной,

Облака в небесах
Путь подскажут, проплыв надо мной,

А потом окажусь
Среди рек и озер полноводных,

Вся одежда моя
Пропитается светлой луной.

III

Над горами — квадрат:
Это неба кусок в вышине.

И уж нет облаков,
И луна от меня в стороне.

Распрощавшись со мной.
Он ушел и в горах чуть заметен,

Но на друга смотреть
Ни ему не наскучит, ни мне.

Надпись к картине с изображением сороки на покрытой снегом крыше

В то, что нет достоянья
Дороже таланта, — мы верим.

Но легко ли с талантом
Безвестность, нужду одолеть?

На картине я вижу
Лес в снегу, и заснеженный терем,

И сороку на крыше, —
Крылья есть — что же ей не взлететь?

Пишу на рифмы стихотворения «Вздыхаю и снова вздыхаю…», написанного больным Гуань Цзы-мэем

В сто чи высотою сосна
Над берегом грустно поникла…

И Ваша душа, господин,
В сей образ, конечно, проникла.

Но корни рождаются вновь,
Хоть в инее чахлые ветви:

Обильный не кончился дождь,
Не стихли мятежные ветры!

Снова пишу о возвращении нa север