Александр Юрченко - Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов

• Название: Крепости и замки Сирии эпохи крестовых походов
• Автор: Александр Юрченко
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-966-2615-03-6

Путешественник и исследователь средиземноморских древностей Александр Юрченко приглашает вас в увлекательное путешествие по Сирии. Вместе с автором читатель отправится по стопам участника I мировой войны, британского полковника Томаса Лоуренса, более известного, как Лоуренс Аравийский, совершившего в юности пеший тысячекилометровый поход по замкам и крепостям в Сирии и Палестине. Читатель пройдет также по горам, пустыням, глубоким ущельям, где на фоне красот первозданной природы ощутит мощь и величие рукотворных шедевров – крепостей и замков Ближнего Востока. Эпоха крестовых походов откроется в образах участников битвы за Гроб Господень, а крепостные башни и замковые стены из немых свидетелей превратятся в главных действующих лиц средневековой истории. Книга адресована туристам, любителям истории, путешествий и приключений.

---

После смерти Пророка Мухаммеда на Аравийском полуострове начались проблемы… Образовались две ветви новой религии – ислама. Сунниты, наряду с главной священной книгой всех мусульман Кораном, признавали сунну – собрание, содержащую предания о поступках пророка Мухаммеда и его изречения. Шииты, кроме Корана, почитали только избранные места сунны.

Главой государства у арабов считался халиф, лицо выборное.

Но шииты настаивали на том, что верховная власть предопределена свыше и должна принадлежать только наследникам Пророка, а именно потомкам четвёртого «праведного» халифа Али – соратника, двоюродного брата и зятя Мухаммеда, женатого на его дочери Фатиме. Передача власти, по их мнению, должна была осуществляться от отца старшему сыну.

У Али было много детей от разных жён – 14 мальчиков и 19 девочек. По мере дробления рода увеличилось число претендентов на власть, вызывая в стане шиитов различные ответвления. Одно из них – исмаилизм.

Шестой шиитский имам Джаафар ас-Садик лишил своего старшего сына Исмаила права наследовать сан. Вот тут – то и начался великий раскол. Часть шиитов не согласилась с этим решением, и после смерти ас – Садика провозгласила седьмым имамом Мухаммеда, сына Исмаила. Боясь возмездия, потомки Исмаила бежали. Мухаммед – в Персию, его дети – в Индию. Али с сыновьями – в Сирию. К концу 11 века в Персии, на южном побережье Каспийского моря, образовались первые исмаилитские общины. Глава одной из них, основатель секты ассасинов Хасан Саббах [70] , захватил замок Аламут [71] и положил начало создания государства ассасинов, единственного в своём роде, так оно не имело границ – его подданные небольшими анклавами жили в захваченных крепостях.

Название ассасины происходит от арабского «хашшашин», то есть, «потребители гашиша» – наркотики использовались в секте для поддержания строжайшей дисциплины. Постепенно ассасины захватили несколько крепостей с прилегающими территориями в горных районах Северного Ирана. Эти разрозненные территории фактически образовали отдельное государство, не подчинявшееся правящей в то время в Персии династии турок – огузов из рода Сельджуков и любым другим иранским правителям.

Ассасины активно занимались миссионерской деятельностью и с этой целью проникли в Сирию, где действовали весьма успешно, правда, не гнушаясь подкупом, интригами, а иногда и холодным оружием. В начале XII века эмир Алеппо Рыдван первым из сирийских вельмож поддержал «миссионеров» и примкнул к секте. Он выделил сектантам помещение, в котором они вели пропаганду своих взглядов. За это ассасины отблагодарили Рыдвана в присущей им манере: прямо в мечети во время проповеди «неизвестные» закололи его злейшего врага – эмира Хомса Джанаха ад-Даула. К середине 12 века они, уже владеющие десятком хорошо укреплённых замков, представляли серьёзную силу.

В это время в Сирии происходили жестокие сражения между крестоносцами, организовавшими на Ближнем Востоке свои государства, и арабскими правителями. Дары и подношения рекой текли в сундуки секты, где перемешивалось золото как тех, так и других. Правда, симпатии ассасинов часто менялись в зависимости от собственных интересов.

В 1126 г. они поддержали сельджукского атабека Дамаска Тогтекина и помогли ему отбиться от войска крестоносцев. В 1149-м уже вместе с «освободителями гроба Господня» сражались против арабского полководца Нур ад-Дина. Через три года ассасины убили одного из лидеров крестоносцев Раймунда II, графа Триполийского, а в 70-х дважды покушались на жизнь грозы крестоносцев Салах ад-Дина. Интересно, что этот арабский полководец, чудом оставшийся живых, и не пытался отомстить. Возможно потому, что заключил тайное соглашение с обидчиками, одним из пунктов которого было убийство его главного врага – Конрада де Монферрата, короля Иерусалимского государства крестоносцев. Арестованные на допросе признались, что являлись ассасинами, а убийство совершили по «заказу» короля Англии Ричарда 1. В этом была доля правды, так как выполнение заказных убийств было постоянной практикой ассасинов. В их среде воспитывались воины-смертники «федаины», для которых ничего не стоило пойти на смерть ради веры. Хорошо тренированные и идеологически выдержанные, они поддерживали воинственность немалыми дозами гашиша. Особую преданность и фанатизм федаины испытывали к своим вождям.

Граф Анри Шампанский [72] , посетивший замок ассасинов Кахф, наблюдал такую сцену: «На высоких башнях замка несли дозор закутанные в белые одежды стражи. Желая произвести впечатление, шейх подал сигнал, и тотчас двое из них не раздумывая ни секунды, бросились с башни в пропасть на острые камни». А на прощание, сделав богатые подарки, хозяин замка предложил свои услуги по устранению любого, кого пожелает граф. Не удивительно, что сильные мира сего предпочитали не ссориться с членами опасной секты.

Обо всём этом я вспоминал, собираясь в дорогу. В гостинице за тридцать долларов я заказал такси на весь день, и в шесть утра в радужном настроении выехал за город, но не по той дороге, что шёл Томас Лоуренс, а чуть севернее – мне показалось заманчивым делом осмотреть крепость Хаваби.

Скажу откровенно, я не прогадал, потому что не петлял сразу по горам, а проехал 11 километров по ровному, как стёклышко, шоссе Тартус – Латакия. – И время сэкономлю и новую крепость ассасинов посмотрю, – думал я, глядя из окна машины на синие волны Средиземного моря. – Дорога узкой стальной лентой протекала между морем и горами, начинавшимися буквально сразу от шоссе.

До этого я видел несколько крепостей ассасинов. Они забирались высоко в горы в труднодоступные районы, обычно располагаясь на высоких холмах или скалах, окружённых другими холмами и долинами. И местность хорошо просматривалась, и добраться к ассасинам верхом на лошади, если и было возможно, то только по цепочке, спина в спину. Это позволяло защитникам крепостей вести убойный обстрел из луков и арбалетов. Так что практически никто не рисковал их побеспокоить, а сами ассасины, как я уже говорил, были головной болью как для крестоносцев, так и для местных мусульман.

Возле городка Ас-Сода машина свернула направо, и началось то, за что нельзя не любить Нусайритские горы. Если во времена Лоуренса Аравийского путешественники и местные жители добирались до своих сёл по узким тропинкам, то сейчас везде проложены дороги, неширокие, но очень высокого качества: нигде не видно ни выбоин, ни щербинки, ни какого-либо другого, хотя бы незначительного дефекта – это касается самых отдалённых уголков Сирии, где мне только приходилось бывать.

Шоссе весело петляло между горных вершин. Пейзаж напоминал Карпаты. Такие же покатые склоны, поросшие лесом, «зелёные полонины» и море цветов по обе стороны дороги. На промежутке в 17 километров, что мы углублялись в горы, нам не встретилось ни одной машины, зато часто попадались крестьяне, трудившиеся на своих участках. Они поголовно культивировали растение, листья которого после сушки употребляются для курения: их мнут пальцами и заворачивают в тонкую бумагу, так что каждый курильщик сам мог сделать себе сигаретку.

Как я и ожидал, крепость находилась на самом высоком холме в окружении своих собратьев в долине реки Хсейн. Холм опоясывала хорошо сохранившаяся каменная лестница, которая вела наверх к цитадели. Один край лестницы врос в крутой бок возвышенности, второй был обращён к пропасти, так что подниматься нужно было осторожно и не смотреть по сторонам. Хотя соблазн был большой – вид открывался потрясающий! Думаю, описать красоту этих мест смогло бы только перо высокого романтика, возможно, такой силы дарования, как лорд Байрон.

Мы с водителем прошли сквозь широкие ворота, проделанные в невысокой башне на самой вершине холма,… и остановились, потрясённые увиденным зрелищем, диссонирующим с романтическим видом окрестностей.

Нам открылась небольшая деревушка, состоящая из аккуратных домов-кубиков под плоскими крышами и таких же маленьких двориков. Вокруг росло множество оливковых деревьев, на зелёной лужайке паслись козы и овцы, по единственной улице вдоль крепостной стены бегали детишки. Увидеть среди этого хаоса что-то похожее на крепостные сооружения, было сложно. Местные крестьяне показали нам одно древнее здание в верхней части крепости, которое они называли «Дом Аги» (позже я узнал, что в нём когда-то находилась резиденция «Старца Горы»), и ещё одно поменьше – в нижней части.

В каждом доме нас приглашали выпить кофе, но мы вежливо отказывались, ссылаясь на то, что у нас мало времени. Впереди нас ждал Масьяф.