Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

В 1475 г. Маргарита Пастон утверждала, что непомерные потребности короля привели к снижению цен на сельскохозяйственную продукцию.

…Что касается Спорлского (Sporle) леса, то до приезда короля в Норфолк я бы еще могла договориться с кем-нибудь из торговцев продать его весь целиком сразу за 240 марок, ну а ныне никто не будет покупать его весь, поскольку с людей взимаются огромные поборы на королевские нужды; посему самое большее из того, что мы можем, это продать его по частям…

…Король доводит нас, жителей этой страны, и бедных, и богатых, до крайности, и я не представляю, как мы будем жить, если положение не улучшится. Все вернется на круги своя, когда на то будет воля Божья. Мы не можем без убытков продавать ни зерно, ни рогатый скот. Солод здесь стоит только 10 пенсов за сноп, пшеница — 28 пенсов, овес — 10 пенсов, но это столь мало…{146}

Христофоро де Боллато рассказал Галеаццо Марии Сфорце о реакции Людовика:

Я думаю, что Ваша Светлость примет во внимание слова, произнесенные самим королем Франции, которые я здесь привожу. Я сообщаю Вашей Светлости, что Его Величество получил достоверные сведения о том, что англичане готовят огромные силы, дабы сразу всей мощью вторгнуться в Нормандию, и король Англии сам собирается вести это многочисленное войско.

Трудно найти слова, чтобы описать обеспокоенность Его Величества; он потерял обычное для себя веселое расположение духа. Вот его точные слова, которые, среди прочего, он произнес в отчаянии и горечи: «О, Пресвятая Мария, даже теперь, когда я пожертвовал тебе 1400 крон, ты нисколько не помогаешь мне…»{147}

В июне переброска армии наконец началась. Сам Эдуард, отплыв из Дувра, высадился в Кале 4 июля. Советник Людовика XI Филипп де Коммин отмечает в своих «Мемуарах», что это войско было «самым многочисленным, дисциплинированным и хорошо вооруженным из всех, с которыми английские короли когда-либо вторгались во Францию»[116]. Карл Смелый, герцог Бургундский, преднамеренно игнорировал свои обязательства по соглашению и вместо того, чтобы отправиться со своим войском помогать англичанам, продолжил осаду швейцарского города Нуз (Nuz), под стенами которого появился некоторое время назад. Не рассчитывая больше на его поддержку, Эдуард с готовностью стал прислушиваться к мирным предложениям хитрого и испуганного короля Франции. Не обращая внимания на колкости взбешенного герцога Бургундии, Эдуард прежде, чем его армия выпустила хотя бы один снаряд, согласился оставить Францию при условии выплаты ему 75 000 крон, договорившись также относительно будущего брака его старшей дочери с французским дофином и ежегодной пенсии в 50 000 крон. Кроме того, Людовик XI заплатил ему 50 000 крон, чтобы выкупить Маргариту Анжуйскую. Последовали и торговые соглашения — настолько успешные, что Договор при Пикиньи, как вместе были названы все достигнутые там договоренности, в Бордо прослыл как «Купеческий договор». Когда он был заключен, Людовик щедро угостил английскую армию, а короли устроили в Пикиньи личную встречу. Филипп де Коммин живописал эти события.

Намереваясь заключить мир, король английский прошел пол-лиги в сторону Амьена, и король Франции, находившийся на городских воротах, издалека увидел, как марширует это войско. Говоря откровенно, английские солдаты больше были похожи на деревенщин, никак не готовых к настоящей битве, поскольку шли в большом беспорядке и не соблюдали никакой дисциплины. Наш король послал королю Англии в подарок триста возов лучших французских вин; и, я думаю, эти телеги произвели [на нас] такое же большое впечатление, какое вся английская армия.

В соответствии с условиями перемирия толпы англичан вошли в город. Вели же они себя очень неблагоразумно, нимало не заботясь о чести своего принца: они вступили в город вооруженными до зубов и большими компаниями; и, если бы король Франции не был связан данной им клятвой, у него была бы прекрасная возможность перерезать большую их часть; но Его Величество намеревался только достойно развлечь их и договориться о прочном и долгом мире, который царил бы все время его правления.

Король приказал поставить при входе в городские ворота с обеих сторон улицы два больших стола, на которых красовались бы разнообразные блюда, должные оттенить вкус множества вин, самых изысканных из всех, которые производились во Франции; гостей поджидали многочисленные слуги, которые не смели взять в рот даже каплю воды. За каждым из столов король поместил по пять или шесть приятных собеседников, людей высокого положения, чтобы развлекать тех, кто собирался осушить кубок доброго вина; среди них были лорд Краон (Сгаоп), лорд Брикбек (Briquebec), лорд Брессюр (Bressure), лорд Вильер (Villiers) и некоторые другие. Англичан, приезжавших на угощение, у ворот встречали специальные люди, которые брали под уздцы их лошадей и провожали иноземцев к столам, где, к удовольствию тех, с каждым из них обходились любезно и почтительно. Как только они вступили в город, везде, где бы они ни появлялись и чего бы ни требовали, им ни за что не нужно было платить; двери девяти или десяти таверн были открыты для них, где им бесплатно давали все, чего бы они ни пожелали, — таков был приказ короля Франции, который взял на себя бремя всех расходов за эти развлечения, продолжавшиеся три или четыре дня.

…Однажды ночью лорд Торси (Torcy) прибыл к королю и поведал ему о том, сколь много англичан собралось в городе, и он предчувствует, что это может грозить бедой; но Его Величество рассердился на него за такие речи, так что все остальные приутихли. На следующий день, который был Днем Избиения младенцев, король сам больше не заговаривал об этом и не позволил никому другому, но воспринял сие за дурной знак и был, по-видимому, весьма раздосадован таким ходом вещей.

Однако утром, о котором я веду речь, когда король оделся и отправился на богослужение, ко мне явился один человек с новостью, что в городе находится по меньшей мере 9000 англичан. Рискуя вызвать неудовольствие короля, я решил поведать ему об этом, после чего, зайдя в его кабинет, я сказал: «Сир, несмотря на то, что сегодня День Избиения младенцев, я почитаю своим долгом сообщить Вашему Величеству о том, что услышал». Тогда я назвал ему число солдат, уже находящихся в городе, и сообщил, что постоянно прибывают все новые и новые; что все они вооружены, и никто не смеет закрыть перед ними ворота, боясь спровоцировать их.

Король не разозлился, но прекратил молиться, сказав мне, что на сей раз отложит богослужение по случаю этого дня. Он приказал мне немедленно скакать к нескольким известным английским офицерам и попытаться поговорить с ними, чтобы те приказали увести свои войска, и велел, если я встречу кого-нибудь из командиров, послать их к нему, поскольку он прибудет к городским воротам одновременно со мной.

Я встретил трех или четырех английских командиров, с которыми был знаком, и говорил с ними согласно указаниям короля; но пока они призывали покинуть город одного, вошло еще двадцать. Король послал лорда Ги (Gie), нынешнего маршала Франции, за мной; когда тот нашел меня, мы вместе отправились в таверну, где, хотя еще не было и девяти утра, уже скопилось для оплаты сто одиннадцать счетов. Дом был битком забит народом: некоторые пели, некоторые спали, и все были пьяны; увидев такое, я заключил, что никакой опасности нет, и послал сообщить об этом королю, который под надежной охраной немедленно прибыл к воротам и приказал тайно вооружить двести или триста солдат в домах своих командиров, отправив некоторых из них к воротам, через которые входили англичане. Король повелел доставить свой обед к воротам на место постоя одного из стражников, где Его Величество оказал честь нескольким английским офицерам, пригласив разделить с ним трапезу.

Королю Англии было сообщено о таком беспорядке, и он очень устыдился этого и послал королю Франции пожелание, чтобы Его Величество не допускал более его солдат в город. Король Франции ответил ему, что не станет делать этого, но если бы английский король был так любезен прислать туда некоторых из своих личных гвардейцев, то охрану ворот можно было бы доверить им, и они смогли бы на свое усмотрение решать, впускать или нет кого бы то ни было. Короче говоря, так они и сделали, и многие из англичан были выдворены из города согласно специальному указу своего короля.

И затем, чтобы покончить со всем этим делом, они решили выбрать наиболее удобное место для своей встречи, для чего были назначены специальные люди; представлять нашего господина были выбраны лорд дю Буше (du Bouchage) и я; лорд Говард, некий Челенджер (Chalanger) и один герольд представляли короля Англии. После того как мы осмотрели пойму реки, мы согласились, что самым удобным и наиболее безопасным местом был бы принадлежавший амьенскому видаму надежный замок Пикиньи, расположенный приблизительно в трех лигах от Амьена, сожженного герцогом незадолго до этого; город находится в низине, через него протекает река Сомм, узкая в этом месте и не имеющая брода.