Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

И таким вот образом этот благородный человек затеял замечательное дело ради всеобщего блага, и пока он находился на своем посту, то продвигал его в надежде на то, что его преемник закончит начатое им, поскольку за время своего мэрства он сделал большую часть стены вокруг города. Но тогда люди были настроены так, что кем бы ни было начато хорошее дело, преемник этого мэра не будет завершать дело своего предшественника, полагая, что слава будет приписана его предшественнику, а не ему. И много раз случалось так, что Совет Палаты общин принимал какой-либо хороший закон, внесенный одним мэром, а его преемник разрешал не обращать на него внимания или же как-либо еще вредил ему; получалось так: один мудрый человек делает, другой, безрассудный или жестокий, ломает…[124],{157}

Сэр Томас Мор и кройлендский хронист описывают последние мирные годы Эдуарда. Мор, который, разумеется, вовсе не был сторонником внебрачных отношений, все же дал снисходительное, даже благосклонное, описание любовницы короля, Джейн Шор.

Эта женщина родилась в Лондоне, получила достойное воспитание, и ее удачно выдали замуж, правда, слишком рано; ее муж был честным гражданином, молодым и видным, и хорошего положения. Но поскольку, когда они поженились, она была еще слишком юна, нельзя сказать, чтобы она пылко любила того, кого никогда не желала. Вероятно, поэтому она легко откликнулась на страсть короля. Как бы то ни было, уважение к его королевскому величию, надежда получить блестящие наряды, праздную жизнь, полную удовольствий, и прочие нежданные богатства способны быстро растопить сердце. Но, когда король воспользовался ею, ее муж (будучи честным человеком и понимая превосходство короля над собой) не осмелился коснуться его любовницы и сразу оставил ее ему.

Когда король умер, лорд камерарий забрал ее к себе и, несмотря на то, что он был очарован ею еще во дни здравствования короля, он все же не смел посягать на нее, то ли из почтения, то ли из определенной дружеской верности. Она действительно была все еще прекрасна, ничто в ней не изменилось, она стала даже еще привлекательней. Так говорят те, кто знал ее еще в юности, хотя некоторые, видевшие ее теперь (ведь она все еще жива), находят, что она никогда не была хороша. Мне кажется, они судили о ее красоте так, как судят о красоте кого-нибудь давно умершего по его черепу, вынутому из склепа, поскольку сейчас она стара, тоща, ее красота увяла, от нее не осталось ничего, кроме кожи да костей. И все же даже в нынешнем ее облике можно найти следы былой красоты и представить себе, какой она была.

К тому же люди восхищались не столько ее красотой, сколько приятным обхождением: она была весьма остроумна, могла хорошо читать и писать, была весела в компании, на все у нее был готов ответ, никогда не молчала, но и не болтала попусту, иногда могла быть острой на язычок, но без злости и шутя. Король обычно говорил, что у него было три любовницы, каждая из которых была непревзойденной в одном из достоинств: одна самая прекрасная, другая — самая хитрая, третья — самая благочестивая проститутка в его государстве, поскольку запросто могла, выйдя из церкви, сразу отправиться в его кровать. Две другие были достаточно высокопоставленные персоны, и, несмотря на их покорность, не следует называть их имен и возносить похвалы их достоинствам.

Но «самой прекрасной» была жена вышеупомянутого Шора, которой король особо благоволил: у него было много женщин, но ее он любил; она же, в свою очередь, сказать по правде (здесь грех не встал на службу дьявола), никогда не использовала покровительства государя, чтобы навредить кому-нибудь, а прибегая к нему только лишь для помощи и утешения. Когда король раздражался, она успокаивала его; когда кто-либо оказывался в опале, она помогала ему вернуть королевское расположение; для многих провинившихся она добивалась прощения; других она спасала от конфискаций; и, наконец, она часто оказывала услуги, когда к ней обращались с ходатайствами, или бескорыстно, или за очень незначительное вознаграждение, и то, скорее, за что-нибудь эффектное, нежели дорогое; делала она это или потому, что ей приносило удовольствие делать добро, или она стремилась показать, как может крутить королем, или потому, что такие распутные женщины не всегда обязательно корыстны.

Я не сомневаюсь, что некоторые подумают, что эта женщина не такая большая птица, чтобы упоминать о ней, когда речь идет о серьезных вещах. Но мне кажется нужным заметить, в каких жалких условиях сейчас она влачит свое существование, брошенная всеми, без друзей и знакомых, после столь блестящей жизни, после того, как ее так сильно любил принц, после того, как многие искали ее помощи и поддержки — ведь она была одной из влиятельных особ, подобно некоторым другим людям того времени, но те знамениты ныне только позором своих грязных делишек. Ее поступки не были менее заметными, хотя о них гораздо меньше помнят, потому что они не были столь коварными, ведь людям свойственно высекать в мраморе порочные имена; тех же, кто оказал нам добрую услугу, мы смешиваем с грязью: эта женщина не была самым худшим человеком, а посему просит сейчас подаяния у тех, кто нищенствовал бы сейчас, если бы в свое время она не протянула им руку помощи.{158}

Кройлендский автор, несмотря на свою в целом весьма критичную позицию, в следующих строках проявляет снисходительность, даже восхищение.

…После этого события[125] Эдуард стал править столь высокомерно и своевольно, что, казалось, все его подданные начали трепетать перед ним, в то время как сам он не боялся никого. Поскольку он озаботился тем, чтобы повсюду во всех землях королевства посадить на должности хранителей замков, поместий, лесов и парков своих наиболее заслуживающий доверия слуг, то никто не посмел бы ни в чем пойти против его воли без риска, что король сразу не узнает об этом и не накажет провинившегося…

…На праздновании следующего Рождества [в 1482 г.] в своем дворце в Вестминстере король Эдуард часто переодевался, появляясь в разнообразных дорогих одеждах, весьма отличающихся по покрою от тех, которые обычно носили в то время в нашем королевстве. Рукава его платья, отороченные драгоценным мехом, были очень широки и висели, напоминая одеяния монаха, придавая этому принцу в глазах окружающих еще более величественный и изящный вид. Нужно было видеть, какое блистательное зрелище представлял в эти дни королевский двор, полностью приличествовавший одному из самых могущественных королевств, сиявший роскошью и где можно было встретить людей почти всех племен…

Эдуард умер 9 апреля 1483 года…

Кройлендский хронист продолжает:

Ни подточенный старостью, ни сраженный какой-либо известной болезнью, он слег в постель[126]. Это случилось в канун Пасхи; и на девятый день апреля в Вестминстерском дворце его душа предстала перед Богом…

Хотя полагали, что во дни своего правления он слишком потворствовал своим страстям и желаниям, этот принц, что касалось религии, был весьма набожным католиком, грозой всех еретиков и преданным покровителем мудрых и ученых людей и духовенства. Он был также ярым почитателем Таинств Святой Церкви и самым искренним из всех кающихся за свои грехи, о чем свидетельствуют те, кто присутствовал при его кончине, а особенно те, кого он выбрал исполнителями своей последней воли и кому он объявил отчетливо и в полном соответствии с католическим обычаем, что его воля заключается в том, чтобы из богатств, которые он оставляет после себя в таком изобилии, полностью или частично, если на то будет добровольное, выказанное без всякого давления, согласие, были выплачены его обязательства всем тем людям, кому он был должен по договору, или у кого вымогал деньги, либо получил их обманным путем или любым другим способом.

Таков был славный конец этого мудрого принца, лучше которого трудно себе представить, особенно если учесть, как часто он подвергался соблазнам и проявлял слабости, свойственные роду человеческому. Посему все его преданные слуги стали питать серьезную надежду, что, возможно, ему даруется награда вечного спасения, поскольку, подобно Закхею[127], он возжелал, чтобы половина его добра была роздана бедным, и повелел, чтобы, если он хоть в чем-нибудь обманул кого-либо, тому вернули это в четырехкратном размере… [пробел в рукописи], без всяких сомнений, благодаря такому намерению с его стороны он обретет спасение своей души, потому что он был сыном Авраама, предназначенного к свету, который Бог прежде обещал Аврааму и его семени. Поскольку мы читаем, что это отмеченное Христом пожелание Закхея, хотя тогда он не был еще на смертном одре, было впоследствии выполнено; в то время как король, полностью заслуживая награды за эти свои добрые намерения, сразу сошел в могилу: вероятно, чтобы вытеснявшие их злые мысли не смогли бы изменить задуманного.