Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

По прошествии некоторого времени на границе Норфолка и Саффолка объявился новый самозванец, который назвался упомянутым графом Уориком и хитростью и коварством привлек к себе некоторых сторонников. Но все напрасно. В результате он был схвачен и доставлен к графу Оксфордскому. Ему он во всем признался, что на самом деле был рожден в Лондоне, и что он сын возничего с улицы Черного Быка, что у Бишопсгейт.

После этого признания его доставили к королю и оттуда в тюрьму, и на суде он был назван виновным в измене преступником и, наконец, во вторник на масляной неделе повешен в Сент-Томасе в Уотеринге, где провисел до следующей субботы. Затем, чтобы не вызывать раздражения у прохожих, его сняли и похоронили; ему было от роду девятнадцать или двадцать лет. И, как позднее сообщалось, он признался, что, когда учился в школе в Кембридже, ему несколько раз являлось во сне, что он должен назвать себя сыном герцога Кларенса, и тогда он получит такую власть, что сможет стать королем.{194}

Дело Ральфа Вулфорда (так звали этого незадачливого молодого человека), кажется, убедило Генриха ликвидировать сам предлог для таких измен. В ноябре Перкин Уорбек и невинный граф Уорик — он был узником с самого детства — были казнены. Теперь оставался последний претендент — Эдмунд де ла Поль, граф Саффолк, старший из оставшихся в живых сыновей[185] сестры Эдуарда IV Елизаветы. Он бежал за границу, покинув двор Генриха в 1499 г., и, будучи прощен, возвратился только для того, чтобы снова бежать в 1501 г.

Пока эрцгерцог Филипп Габсбургский не выдал его Генриху в марте 1506 г., Эдмунд де ла Поль блуждал от одного европейского двора к другому, с неизлечимым, безответственным оптимизмом политического эмигранта оставляя после своих отъездов неоплаченные счета, в зависимости от проявленного к нему великодушия, даже за надетые на нем платья — разменная пешка, которую используют в различных темных делишках, — вечная дипломатическая проблема и, в глазах Генриха, временами подлинная угроза короне. Следующее письмо Томаса Киллингуорта графу, относящееся, вероятно, приблизительно к 1505 г., показывает отчаянную нужду, в которой оказался потенциальный король.

Сэр, даже если здесь еще нет Вашего друга[186], я ранее отправил Вам это послание. Он останавливался на столь долгое время, прежде чем отправиться к Вам, поскольку хотел собрать для Вас некоторые английские новости; но так ничего и не узнал. И он просил меня написать Вам, что про Вас он слышал только хорошее; и также он предложил мне сообщить Вам о задержке в королевских[187] землях кораблей, которые, как мне по секрету сказали, предназначены для Вас. И, сэр, на случай, если Вы предстанете перед ним, он посылает Вам четыре локтя лучшего атласа из того, что можно купить здесь, и подкладку к нему, а также ткань и подкладку для двух пар панталон. И с этим он посылает своего собственного слугу из опасения, чтобы сэр Уолтер ничего не взял себе[188] [и также, как мне кажется, из намерения, чтобы его слуга мог видеть, как у Вас обстоят дела; как я знаю от шпионов, он не вполне верит Вам][189].

— Сколько локтей бархата понадобится Вам для платья? — спросил он у меня.

— Четырнадцать английских ярдов, — сказал я ему.

— Какую к нему нужно подкладку? — затем спросил он.

— Подкладочный шелк, — ответил я. — Благодаря его дешевизне можно было бы ускорить дело.

— Хорошо, я посмотрю, что смогу сделать, — сказал он мне.

Так что, сэр, если это не затруднит Вас, напишите ему по-голландски и поблагодарите его, и обмолвитесь о Вашем платье, я не сомневаюсь, что Вы его получите. Я обращался к нему, согласно Вашему пожеланию, и относительно помощи милорда Невилла[190] и Ваших слуг, и относительно хозяина гостиницы в Цволле (Zwolle)[191], и таким образом, я предчувствую, что [наблюдая ту бедность, в которой Вы пребываете] милорд Невилл поможет с платьем и шляпой, но не более. Он не стал разговаривать ни об оплате гостиницы, ни о вспомоществовании Вашим слугам. И также он сказал, чтобы Вы не обращались к нему с этими вещами. И, сэр, когда Вы сами разговаривали с ним, все было иначе. Поскольку он милый и дружелюбный человек, и одно слово из Ваших собственных уст стоит сотни просьб от других людей…

…Сегодня, сэр, в день Девы Марии мистер Поль показал мне некоторые бумаги и письма с подписью и печатью герцога Йорка [т. е. Перкина Уорбека] касательно денег, одолженных у него милордом Йорком; и, сэр, вот с чем он обратился ко мне. Он бы охотно помог Вам и мог бы также сослужить Вам добрую службу в этом вопросе, что и является его целью. Однако же, он не сделает ничего, кроме как по Вашей собственной просьбе и желанию. Если это устроит Вас и Вы согласны, то он пошлет с кем-нибудь из этого города королю Гарри заверенные нотариусами копии писем и долговых обязательств герцога Йорка. Дав взаймы свои товары герцогу Йорку, [который был истинным королем Англии, и] видя, что того уже нет в живых, а долги его остались неоплаченными, он желает, чтобы король Г. соблаговолил заплатить эти самые деньги, и если король Г. не сделает этого, чего точно не произойдет, тогда он мог бы сказать королю Г. открыто, что поддержит Вашу сторону и поможет Вам своим войском, деньгами и всем, что в его власти. Это один способ, которым он мог бы вынудить короля взять на себя ответственность.

Другой способ, сэр, следующий. Поль родился в Эстленде на землях, принадлежащих герцогу Помбернесу и граничащих с королевством Дании, куда ежедневно прибывают купцы из Англии, а принцы этих земель — его друзья. И поэтому, если это понравится Вашей Светлости, его план таков. Вы хорошо знаете, как король Г. оскорбил герцога Йорка, назвав самозванцем. Посему он желает, чтобы Вы своим именем и авторитетом засвидетельствовали, что это неправда, и если Вы соблаговолите, поставьте Вашу подпись на пергаменте, который привезет гонец, если на то будет Ваша воля. И вслед за тем он сможет рассчитывать на помощь короля Дании и герцога Помбернеса в том, что вскорости ему вернут эти товары, изъяв их у некоторых английских торговцев, и тогда в скором времени [, если Ваши дела не наладятся,] он также поможет и Вам. И, по воле Вашей Светлости, он написал об этом своей собственной рукой, и также он посылает Вам секретный знак, который будет служить паролем для него и Вашей Светлости. Этот секретный знак он умоляет Вашу Светлость вернуть с этим же гонцом…{195}

Эдмунд де ла Поль был последним серьезным претендентом, но снова и снова в народе появлялись признаки недовольства и скрытой нелояльности.

Почти через двадцать лет после сражения при Босуорте единственный выживший сын Генриха VII был все еще ребенком, и в частных беседах влиятельные люди продолжали игнорировать его права наследования.

Около 1504 г. Джон Фламанк пересказал королю длинную беседу между некоторыми из офицеров гарнизона Кале.

…Этот самый сэр Хью сказал: «Мы, собравшиеся здесь истинные слуги короля до самой смерти, готовы отдать все сокровища мира, лишь бы услужить Его Светлости. Поэтому не может быть никакой измены в том, что мы обсуждаем ради его безопасности и ради спокойствия его города. Это настолько справедливо, что мы смотрим и говорим о грядущих вещах так же, как о настоящих. Я говорю об этом потому, что мы с печалью видим, что Его Светлость король — всего лишь слабый человек, подверженный болезням, и вряд ли будет жить долго. Когда Его Высочество заболел и лежал в своем поместье Уонстед (Wanstead)[192], я находился в компании многих влиятельных персон. Они вдруг стали беседовать о Его Королевской Светлости и миропорядке, который настанет после того, если Его Светлости будет суждено отправиться в мир иной». Потом он сказал, что некоторые из них называли милорда Бэкингемского, говоря о том, что тот благородный человек и мог бы быть истинным королем. Другие, как он говорил, упоминали также имя предавшего Вас Эдмунда де ла Поля, но никто из них и не вспомнил милорда принца.{196}

Даже в свои последние годы Генрих все еще боялся заговора. Хроника Кале так описывает начало 1507 г.:

Сэр Ричард Карю (Carew), рыцарь, лейтенант замка Кале, по приказу короля доставил из Англии лорда маркиза Дорсета и лорда Уильяма из Девоншира, сына и наследника графа Девонширского. Оба принадлежали к семье последней королевы Елизаветы[193] и были ее крови. Их долго держали в Лондонском Тауэре. Затем при жизни короля Генриха VII они были узниками замка Кале, и их бы непременно казнили, проживи он дольше. Их доставили в замок Кале 18 октября на 23-й год правления Генриха VII.{197}

В конце концов Генриху удалось преодолеть все опасности, и его сын, Генрих VIII, мирно наследовал ему в 1509 г. Полидор Вергилий таким образом заканчивает описание его правления:

Генрих правил двадцать три года и семь месяцев. Он прожил пятьдесят два года. От жены Елизаветы он имел восьмерых детей, четырех мальчиков и столько же девочек, из которых выжило трое: единственный сын, принц Генрих Уэльский, и две дочери; Маргарита вышла замуж за Якова, короля Шотландии, а Мария обручилась с Карлом, принцем Кастилии.