Джек Ландер - Войны Роз

• Название: Войны Роз
• Автор: Джек Ландер
• Издательство: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8465-1270-2

Вот уже почти полвека книга известного специалиста по средневековой политической истории Англии проф. Дж. Ландера «Войны Роз» пользуется неизменным успехом. За это время она десятки раз переиздавалась в Великобритании, а теперь и у русскоязычного читателя впервые появилась возможность с ней познакомиться. Она стала первой из целой череды одноименных книг, написанных в разное время английскими историками-медиевистами о событиях, которые происходили в средневековой Англии в XV в. и были связаны с политической борьбой двух влиятельных династий — Ланкастеров и Йорков. Книга целиком и полностью основана на первоклассном, оригинальном и неизбитом историческом материале, что даст возможность современному читателю глубоко проникнуться духом и реалиями той эпохи и разглядеть детали, которые нередко пропадают в тени сухих исторических фактов. Именно поэтому она, вне всякого сомнения, вызовет интерес как у специалиста-историка, так и у более широкой читательской аудитории.

---

Король был ростом выше среднего, худощав, но хорошо сложен и силен. Он имел очень привлекательную внешность, и его лицо казалось добродушным, особенно при беседе; у него были небольшие синие глаза; его немногочисленные зубы были плохие и черноватые; его волосы были редкие и седые, а цвет лица — землистый. Человек выдающийся, мудрый и благоразумный, он обладал мужеством и решительностью, и сила духа никогда, даже в минуты наибольшей опасности, не покидала его. Он имел очень твердую память. К тому же он не был чужд наукам.

В управлении он был проницателен и благоразумен, так что никто не мог взять над ним верх обманом или хитростью. Он был великодушен и добр, проявляя внимательность к своим посетителям, которые могли легко попасть к нему. Он был удивительно гостеприимен; король любил принимать иноземцев при своем дворе и часто оказывал им свое покровительство. Однако с теми из своих подданных, кто задалживал ему, не оплачивал долг или расщедривался только на обещания, он обращался сурово. Он хорошо знал, как подобает обслуживать его королевскую особу, и все то, что относилось к привилегиям короля в любое время и в любом месте. Он был весьма удачлив в войне, хотя по своей натуре был более склонен к миру. Прежде всех вещей он ценил правосудие; в результате он строго наказывал насилие, убийства и любые злодеяния. Поэтому о нем очень сожалели все его подданные, которые при нем могли жить в мире, не подвергаясь набегам и разбою.

Он был ревностный сторонник нашей веры и ежедневно с большим благочестием присутствовал на службах. Тем, кого он считал наиболее достойным и благочестивым священником, государь часто тайно делал пожертвования, чтобы те молились о его спасении. Из монахов-францисканцев он особенно любил тех, кто называется у них «хранителем» (observants). Для них он основал много женских монастырей[194], так что с его помощью их орден в королевстве постоянно процветал. Но все эти достоинства были затенены под конец только скупостью…[195]

Жадность, без сомнения, достаточно сильный недостаток даже для простого смертного, которого она постоянно гложет; в монархе же ее можно считать наихудшим изъяном, так как она вредит всем, искажая те добродетели правдивости, правосудия и честности, которыми государство должно управляться.

Да будет благословен наш Господь, Бог Иисус Христос, да будет молиться за всех нас Богоматерь Мария. Аминь!{198}

Глава VII. СЧАСТЛИВЫЙ ОСТРОВ

Хотя мы и склонны представлять Англию пятнадцатого века раздираемой на части гражданской войной, современники той эпохи, как англичане, так и иностранцы, имели на сей счет довольно противоречивые мнения. Уильям Вустер, призывая обучать сыновей знати и джентльменов владению оружием, сокрушался:

Но ныне, к великому сожалению, многие потомки знатных родов, рожденные для военного дела сыновья рыцарей, эсквайров и другие отпрыски благородных кровей, ведут странный образ жизни, выбирая для себя иные, неподобающие им занятия, как то изучение права или традиций земли, или гражданского дела, и так растрачивают очень много времени на бесполезные дела — проводят суды, с гордым и значительным видом восседают на заседаниях Парламента и советах в графствах, а также управляют вашими бедными простолюдинами с грубыми манерами и животными привычками, мечтающими только о том, как бы жить, ничего не делая.

И кто теперь может научить их, направить на путь истинный и заставить вернуться на стезю своих предков, которые посвящали тридцать или сорок лет жизни суровым опасностям славных походов и войн? Да будет на то воля Иисуса, чтобы они обучались премудрости, как стать хорошими воинами или полководцами на поле боя, где должно показывать подобающие им благородство и мужество. Это намного лучше нынешних их занятий, когда они могут быть полководцами или правителями только на заседаниях или заниматься делами графства, предъявлять обвинение или наказывать ваших бедных людей подлого звания, доводя их до обнищания, и обогащаться самим или еще сильнее возвеличивать себя. А ведь единственное, что им надлежит делать, — это защищать ваше правосудие и ваших чиновников, используя добрые традиции ваших законов. И, воистину, их долг — завоевывать и отстаивать ваше законное наследование, или оберегать ваше государство от ваших врагов. А теми чуждыми делами не следует заниматься и не должно приучать себя к ним, это неправильно для людей столь благородного происхождения.{199}

И при этом в конце столетия знать не стала менее мощной или почитаемой по сравнению с тем, какой она была в начале века[196]. Джон Расселл, епископ Линкольна, охарактеризованный сэром Томасом Мором как «человек мудрый и добрый, и большого опыта, и, без сомнения, один из самых ученых мужей, живших тогда в Англии», оставил свое мнение о знати в проповеди, предварявшей открытие парламента в 1483 г.

Если на этой грешной земле и существует какая-то прочность и основательность, то мы скорее найдем их на островах и землях, окруженных водой, чем в море или в любой большой реке[197] — Nam qui mare navigant pericula narrant. И поэтому почтенных людей этого мира, обеспеченных многими богатствами, имуществом и сокровищами, некоторых — благодаря достоинствам их предков, некоторых — за собственные заслуги, лучше всего сравнить с устойчивой землей, которую люди видят в островах, в отличие от людей низких сословий, которые, не имея указанных достоинств, не могут наслаждаться таким изобилием и потому пробиваются своими случайными трудами, отчего их можно сравнить с непостоянной и текущей водой… Дворянство — достоинство и древнее богатство.

…Причина, по которой знать и благородные люди должны быть пожалованы большим и к ним необходимо прислушиваться внимательнее, чем к большинству людей, проста и очевидна — благоразумное политическое управление каждой областью полностью зависит и предопределяется положением и поддержкой дворянства…

…Посему вам, милорды, надлежит выполнять свой долг, заслушивая все государственные дела, и вершить правосудие среди людей по справедливости, не жалея сил. Вы должны, подобно Моисею и Аарону, подняться на гору, где дарован закон. Остальным надлежит стоять поодаль и не пересекать границы. Вы разговариваете с принцем, который является quasi deus noster in terris, подобно тому, как те беседовали с Богом из уст в уста, благодаря чему люди с должным почтением получают указания принца, переданные его мудрыми министрами и чиновниками.{200}

Все же, как писал в своих записках, отправляемых на родину, венецианский посланник в 1497 г., власть английской аристократии была ограничена сравнительно узкими рамками. По континентальным стандартам эти люди вообще едва ли могли называться знатью.

Осмелюсь предположить, что Ваше Величество весьма удивится тому, что в целом королевстве там только один Верховный судья, и, возможно, вообразит, будто я подразумеваю, что герцоги Ланкастер, Йорк, Саффолк и многие другие сами вершат правосудие в собственных землях. Но эти дворяне не более чем просто богатые джентльмены, владеющие обширными землями, которые принадлежат территории английской короны[198]. И любой король из тех, кто имел несколько сыновей, или родственников, или людей, заслуживших награду, не только оделял их большими поместьями, но также и давал титулы герцога, маркиза или графа, передавая каждому определенную толику дохода с земли, где они получили титул, как, например, двести крон в год были выделены герцогу Йорку с королевской пошлины города Йорка. А отправление правосудия, как по гражданским, так и уголовным делам, и крепости остаются в руках короны.{201}

Согласно тому же самому автору, Англия была беспокойным местом: не из-за войны, а вследствие несовершенства ее судебной системы и недостаточной защиты правопорядка.

В этой стране проще простого бросить человека в тюрьму; любой судейский, занимающийся делами гражданскими или уголовными, имеет право арестовать кого угодно по просьбе любого частного лица, а обвиненный не может быть освобожден без залога, пока его не оправдают в соответствии с решением вышеназванных двенадцати человек[199]; причем там не предусмотрено никакого наказания за клевету. Подобные серьезные меры против преступников призваны держать англичан в узде, но при всем этом нет ни одной страны в мире, где, как в Англии, было бы такое же количество воров и грабителей, что немногие решаются путешествовать в одиночку по этой стране, кроме как в середине дня[200], а еще меньше храбрецов отваживаются показаться в городе ночью, особенно в Лондоне.

Описав различные возможности избежать правосудия, например для духовенства, которое считалось непогрешимым и непрокосновенным, он добавляет:

Но, несмотря на все уклонения от правосудия, людей хватают каждый день во множестве, подобно стаям птиц, и особенно в Лондоне.