Энн Мэтер - Опасные чары

• Название: Опасные чары
• Автор: Энн Мэтер
• Издательство: КУбК-а
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85554-066-9

На званом вечере произошло событие, перевернувшее жизнь молодой девушки Джулии Кеннеди. Встреча со знаменитым певцом, музыкантом и композитором Мануэлем Кортесом заставила трепетать юную душу. Отдавая себе отчет, что она лишь одна из многих для этого покорителя женских сердец, Джулия все же лелеет в себе безумную надежду…

Путь к воссоединению сердец лежит через серьезные испытания.

---

Джули смущенно задвигалась, и Фелипе сказал:

— Не принимайте близко к сердцу. Я знаю Пилар с самого раннего детства. Однако ее слова многое мне прояснили.

— Что именно?

— Некоторые аспекты ваших отношений с Мануэлем. Ведь о нем шла речь, не так ли? Это от Мануэля вы стараетесь убежать.

Джули отвернулась и крепко стиснула пальцами ножку бокала, будто желая ее переломить.

— Фелипе, пожалуйста, не надо! — в отчаянии попросила она.

— Мануэль не женится на женщинах, с которыми имеет интимную связь, — добавил Фелипе, вовсе не стараясь быть жестоким, а как бы стремясь установить истину.

— Я не была одной из этих женщин Мануэля! — горячо возразила Джули.

— Понятно, — кивнул Фелипе. — Так вот почему Пилар, как видно, боится вас.

— Боится меня? Но это же чепуха!

— Нет, Джули, правда. Она всякий раз начинает вести себя вызывающе, когда чего-то боится. Не забывайте, ведь она не всегда жила с Мануэлем и не забыла тот ад, через который ей пришлось пройти у матери. Пилар ревнует всех к отцу и хочет, чтобы он любил только ее одну. Она понимает, что до тех пор, пока отец в состоянии обладать любой женщиной, которая ему приглянулась, он не женится.

Джули вспомнилось равнодушие Пилар при упоминании Долорес Арриверы.

— А с вами, — продолжил Фелипе, — как она, вероятно, подозревает, все обстоит иначе. Но, Джули, не дайте себя обмануть. Я люблю брата, но и не закрываю глаза на его недостатки.

— И я тоже, — отозвалась Джули, заканчивая коктейль. — Будьте так добры, принесите мне, пожалуйста, еще.

Кивнув, Фелипе взял у нее бокал и, извинившись, направился к буфету. Джули с беспокойством осмотрелась, надеясь, что Мануэль не заметит ее одиночества и не сочтет обстановку благоприятной для того, чтобы нарушить ее покой своими язвительными репликами и лишь слегка замаскированными оскорблениями.

Чьи-то легкие пальцы коснулись ее руки, и она сильно вздрогнула, ощутив на коже неприятную твердость острых ногтей. Погруженная в свои мысли, Джули на какое-то мгновение подумала, что ее фантазии превратились в реальность, но когда обернулась, то увидела рядом с собой Долорес Арриверу; в ее глазах светилась откровенная злоба.

— Ну, ну, сеньорита, — проговорила она насмешливо. — И кого же вы ждали? Возможно, Мануэля?

Джули молча покачала головой, словно загипнотизированная устремленным на нее огненным взором; она чувствовала, что не в силах отвести взгляда, подобно кролику, парализованному видом змеи.

На губах Долорес появилась едва заметная усмешка.

— Бедная сеньорита Кеннеди, — пробормотала она с притворной жалостью. — Совершенно не способна скрывать свои чувства! Знаете, сеньорита, вы для меня — открытая книга, в которой я без труда могу прочитать каждую страницу. Я ясно вижу, как в глубине того ничтожного органа, который вы называете сердцем, у вас трепещет страстное желание иметь такого красивого Мануэля. Разве я не права?

Щеки Джули сделались пунцовыми.

— Отпустите мою руку, — сказала она тихо, стараясь не привлекать внимания окружающих и избежать публичного скандала.

— Но с какой стати? Если я вас отпущу, то вы сразу же умчитесь к такому галантному и такому скучному Фелипе Кортесу! Вы, конечно, ему ничего не расскажете, кроме того, что вам немного нездоровится и вы хотели бы уехать. Разве я опять не попала в точку?

Джули попробовала выдернуть руку, но пальцы Долорес сжимали подобно тискам.

— А теперь я подойду к главному вопросу, сеньорита. — Долорес провела кончиком языка по ярко-красным губам и незаметно оглянулась, желая убедиться, что их никто не подслушивает. — Сеньорита, позвольте мне дать вам небольшой совет ради, как вы понимаете, вашей же собственной пользы.

Джули чувствовала, что постепенно ее охватывает неистовая ярость. Хотя бы поскорее вернулся Фелипе! Она понимала: этот гнев, который угрожал овладеть всем ее существом, вызван эмоциональными переживаниями; Джули не могла и не хотела допустить, чтобы из нее сделали всеобщее посмешище!

— Пожалуйста, — попросила она. — Нам нечего сказать друг другу. Я не желаю ничего слышать о вас и Мануэле. Мне все известно… абсолютно все!

— Ах, вот как, — усмехнулась Долорес. — Но видите ли, я не сомневаюсь, что втайне вы мечтаете об интимной связи с Мануэлем, несмотря на свое узкое, пуританское воспитание, и всем — в первую очередь Пилар, Мануэлю и мне — совершенно ясно: вы последовали за ним в Калифорнию в призрачной надежде, что он все-таки обратит на вас внимание. Но он сам сказал мне, что окончательно порвал с вами еще в Лондоне, и тем не менее у вас хватило нахальства приехать сюда!

Лицо Джули сделалось белым как полотно, глаза расширились и заблестели от едва сдерживаемых слез.

— Он… он… сам сказал вам такое?

— Разумеется, милочка, он от меня ничего не скрывает. Абсолютно ничего!

Наконец Джули удалось вырваться, и она прижала ладонь к горлу, стараясь сдержать подступившую тошноту. «О, Боже! — подумала она. — Как я только могла считать его порядочным, благородным человеком?»

Когда вернулся Фелипе, Джули уже вновь овладела собой. Она не желала в угоду Долорес Арривере просить Фелипе немедленно отвезти ее домой, сознавая, что это явилось бы косвенным подтверждением выдвинутых танцовщицей обвинений. Поэтому Джули внешне спокойно приняла бокал с коктейлем и старалась вести себя непринужденно.

Фелипе казался чем-то очень доволен, губы растягивались в улыбку.

— Почему вас так долго не было? — спросила Джули.

Фелипе широко улыбнулся.

— Я разговаривал с Мануэлем, — ответил он возбужденно, не замечая, как сразу напряглось и сделалось непроницаемым лицо Джули. — Я не виделся с ним два дня, он сообщил мне хорошую новость. Завтра Тереза возвращается в больницу!

Джули мгновенно забыла собственные проблемы.

— О, как чудесно!

— Не правда ли?

— Но как… Я хочу сказать… ее отец продал всю информацию газетчикам?

— Нет, ничего подобного, — усмехнулся Фелипе. — На него просто воздействовали его же собственным методом.

— Каким образом?

— Довольно просто. Все уладил Мануэль. Он нанял частного детектива, который откопал несколько фактов из биографии Хулио Ренальди — так зовут между прочим отца Терезы. До подобной меры я бы никогда не додумался, но, как всегда, Мануэль получил то, что хотел. Детектив собрал информацию, указывающую на тесную связь Ренальди с одним человеком чрезвычайно сомнительной репутации, которого недавно депортировали. Когда Ренальди предъявили эти факты, он, естественно, сдался. У него не было желания оказаться выдворенным из страны. Ему здесь слишком нравится. Итак, с помощью небольшого морального шантажа было достигнуто согласие.

Джули провела кончиком языка по пересохшим губам.

— Вы видели Терезу, с тех пор как ее забрали?

— Нет, но с ней встречался Мануэль, и, по его словам, она, к счастью, не пострадала. Поэтому через несколько дней состоится операция, и Тереза обретет возможность нормально передвигаться, чего мы все от души желаем.

Джули сумела непринужденно беседовать о Терезе и операции, но она не могла забыть слова испанской танцовщицы и их подлинного значения. Казалось, существовало два Мануэля: один — добрый, внимательный покровитель, готовый на все, чтобы помочь Терезе Ренальди, и другой — жестокий, порой злой человек, которому как-то удалось вскружить ей голову и в результате разрушить всю ее жизнь. Лишь значительно позднее в этот вечер Джули опять встретилась с Мануэлем. За ужином она едва коснулась еды, желая лишь поскорее уехать домой и постараться забыть все, что с ней произошло. Затем, когда ужин закончился, Мануэля уговорили спеть. Кто-то принес гитару, а несколько гостей вызвались аккомпанировать на флейте и барабанах. Сперва он просто играл на гитаре меланхоличные испанские мелодии, которые так соответствовали настроению Джули. Потом он пел, и слова — временами избитые и затасканные — приобретали в его мастерской интерпретации совсем новый смысл.

Во время исполнения песен она не отрываясь смотрела на смуглое лицо Мануэля, и ей страстно хотелось понять, почему у него такое грустное, задумчивое выражение.

Будь со мной, любимая
Я так жажду коснуться тебя,
Ведь я очень тебя люблю.
Ничего на свете не пожалею,
Лишь бы ты осталась со мной.
Будь со мной, любимая
Ведь только ты
Делаешь реальными мои мечты.
Расстанемся мы, и я погибну.
Люби меня и останься со мной.

Закончив петь, Мануэль поднял голову, и его глаза неожиданно встретились с глазами Джули, стоявшей позади неистово аплодировавшей толпы гостей.

Джули отвернулась, не в состоянии вынести его взгляда. Неуверенно ступая, она пошла по усыпанной цветами дорожке вниз, к озеру. Дорожка кончилась у стоявшего на берегу летнего домика. Его похожий на минарет купол блестел при лунном свете, как посеребренный. Джули поднялась по двум ступенькам и заглянула вовнутрь. В полумраке она различила придвинутые к стенам кушетки, а посередине — низкий стол, заваленный нотами, которыми Мануэль, по-видимому, пользовался, сочиняя музыку. Джули вошла, села и полистала музыкальные записи. Потом, положив все на место и чувствуя утомление, легла. Было очень тихо и спокойно, и внутреннее напряжение у нее заметно спало. Выпитое за ужином вино нагоняло дремоту, и Джули трудно было определить, сколько прошло времени, когда снаружи раздались шаги и в дверях появилась фигура девушки в белом платье.