Энн Мэтер - Опасные чары

• Название: Опасные чары
• Автор: Энн Мэтер
• Издательство: КУбК-а
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85554-066-9

На званом вечере произошло событие, перевернувшее жизнь молодой девушки Джулии Кеннеди. Встреча со знаменитым певцом, музыкантом и композитором Мануэлем Кортесом заставила трепетать юную душу. Отдавая себе отчет, что она лишь одна из многих для этого покорителя женских сердец, Джулия все же лелеет в себе безумную надежду…

Путь к воссоединению сердец лежит через серьезные испытания.

---

Если бы она не покинула так внезапно вечеринку, то Мануэлю не пришлось ехать ее искать. Если бы она не вскрикнула при виде безобидного оленя, то животное не бросилось бы под колеса автомобиля.

Кажется, все предшествовавшие эпизоды и события при их описании требовали сослагательного наклонения, и впервые Джули не могла говорить откровенно о своих чувствах с Самантой, хотя та отлично понимала, что переживает подруга. Саманта преднамеренно настаивала на том, чтобы самой заниматься с Тони, что позволяло Джули уходить и приходить по своему усмотрению. Большую часть времени Джули проводила в «Миссионерской больнице для моряков» с Фелипе.

К концу второй недели Бену и Саманте оставалось прожить в Соединенных Штатах только десять дней. И было приятно думать, что когда они вернутся в Англию, там будет уже тепло и зацветут розы.

Джули охотно согласилась бы никуда не уезжать, если бы только могла быть с Мануэлем; она уже была не в состоянии обманывать себя относительно своих подлинных чувств. Саманта и Бен вернутся домой и станут вести прежнюю жизнь, ну а что ожидает ее? Опять «Фардем» и нерадостные встречи с Полом?

Джули слушала рассуждения Саманты о том, как хорошо снова иметь возможность читать английские газеты и пить настоящий английский чай, и в то же время ей казалось, что ее собственная жизнь застыла на какой-то мертвой точке. Единственным человеком, который в полной мере понимал, что с ней происходит, был Фелипе. Добрый и отзывчивый, он говорил с Джули о Мануэле столько, сколько ей хотелось.

Будучи доктором и навещая брата каждый день, Фелипе мог точно определить состояние его здоровья. Джули спросила как-то: допускают ли к Мануэлю посетителей, и Фелипе сказал, что, помимо членов семьи, лишь Долорес разрешено видеться с ним. При этих словах у Джули мучительно сжалось сердце. Разумеется, Долорес регулярно ходит к нему. Она как будто вновь стала пользоваться благосклонностью Мануэля; правда, Джули и не сомневалась, что так было всегда.

— Мануэль спрашивал о вас, — однажды, как бы между прочим, сказал Фелипе. — Ему не дает покоя мысль о том, что он мог задеть вас. Ведь вы стояли под теми же деревьями, не так ли?

— Именно, как вам известно. Но во всем виновата только я сама.

— Джули, — вздохнул Фелипе. — Мануэль свернул в сторону, чтобы избежать столкновения с оленем. Вы здесь абсолютно ни при чем.

— Нет, я виновата! Только я! — возразила упрямо Джули. — Я напугала оленя. О Фелипе, скажите, что мне теперь делать?

Это был один из тех немногих случаев, когда Джули в присутствии Фелипе потеряла контроль над собой, и ей подумалось, что ему, должно быть, порядком надоели и она и ее чрезмерная эмоциональность. Но сильнее всего Джули удручал предстоящий скорый отъезд в Англию и ужасала мысль, что ей, быть может, придется уехать, не повидавшись с Мануэлем.

Саманта продемонстрировала удивительное отсутствие всякого любопытства относительно внезапного исчезновения Джули с вечеринки, и Джули предположила, что Фелипе в своей деликатной манере познакомил ее с общей ситуацией.

Фелипе также сообщил Джули, что Пилар чувствовала себя виноватой в несчастье, постигшем Мануэля.

— Она винит себя точно так же, как и вы, — сказал он. — Быть может, вам обеим следует еще раз встретиться и поговорить.

— Ваше предложение не кажется мне хорошей хорошей идеей, — заметила Джули, передернув, как от холода, плечами.

— Не кажется? Жаль. Думаю, вам обеим было бы это полезно.

В конце недели, в субботу, когда пошел восемнадцатый день пребывания Мануэля в больнице, Фелипе пригласил Джули к себе на ужин.

— Кроме нас двоих, не будет никого, — сказал он. — По-моему, и вам и мне нужно немного отдохнуть от постоянной суеты, и мне не думается, что в данный момент вам очень хочется посещать рестораны.

Джули согласилась. Ее радовала возможность провести вечер без необходимости притворяться беспечной. По этому случаю она надела тесно облегавшее фигуру платье бирюзового цвета и, отказавшись от замысловатой прически, позволила волосам свободно ниспадать на плечи.

Квартира у Фелипе была большая и просторная, но не такая, быть может, роскошная, как у Мануэля. Она казалась перегруженной мебелью, и Фелипе признался, что является завзятым коллекционером старинных вещей. Однако взгляд Джули сразу же приковал к себе сидевший на диване человек, и она с молчаливым протестом повернулась к Фелипе. А на диване расположилась Пилар Кортес, которая выглядела необыкновенно юной и скромной в своем зеленом шелковом платье почти до колен с длинными рукавами и строгим воротником.

— Здравствуйте, — сказала она, поднимаясь и смотря на Джули спокойно и серьезно. — Дядя Фелипе считает, что нам нужно поближе познакомиться друг с другом.

Говорила она по-прежнему высокомерным тоном, но уже без былой бесцеремонности.

— О, я… — начала Джули. — Фелипе, почему вы меня не предупредили?

— Тогда бы вы не пришли, — просто ответил он. — Пилар, организуй Джули коктейль, а я пойду посмотрю, как идут дела на кухне.

Недовольно поджав губы, Джули сказала, что предпочитает херес. Пилар налила вино в бокал и, передавая его Джули, проговорила:

— Присядьте, пожалуйста. Я вовсе не собираюсь ссориться с вами.

Джули устроилась на кушетке. «И почему все Кортесы ведут себя так, словно им принадлежит земной шар? — мелькнуло у нее в голове. — Все, кроме, разумеется, Фелипе!»

Пригубив вино и закурив сигарету, которую взяла из коробки на кофейном столике, Джули с притворным любопытством глядела по сторонам.

Некоторое время Пилар наблюдала за ней, а затем сказала:

— Мне думается, что я должна перед вами извиниться.

— Нет необходимости, — повернулась к ней Джули.

Пилар беспокойно двигалась на диване, водя ярко-красными ногтями по узорам обивки.

— Нет, есть. Мой отец… то есть… — Пилар замолчала.

— Как… как себя чувствует Мануэ… ваш отец? — спросила Джули.

— Выздоравливает, — коротко сообщила Пилар. — Ему не нравится лежать в больнице. Через несколько дней он выписывается и будет долечиваться дома. Возможно, на какое-то время понадобится сиделка, не знаю. Во всяком случае, в «Сипрус-Лейк» больше простора, и он будет со своей музыкой, по которой так скучает.

— Это правда.

— Во всем виновата я, чтобы вы знали. Дядя Фелипе говорит, что вы упрекаете себя, но, по-моему, совсем напрасно. Если бы я не нагрубила вам, вы бы никогда…

— Пилар! — ласково произнесла Джули. — Вам нет необходимости в чем-то убеждать меня. И уж конечно, вы совершенно не виноваты. Это я повела себя по-идиотски, когда закричала и вспугнула оленя, который бросился на дорогу. Вот и все. — Джули попробовала улыбнуться. — Кроме того, если ваш отец выздоравливает, у вас еще меньше причин продолжать обвинять себя. Когда он полностью поправится, у вас будет достаточно времени искупить свою мнимую вину, если это именно то, к чему вы стремитесь.

И вновь ей бросилось в глаза, что, несмотря на свою пышную внешность, Пилар была во многих отношениях еще очень юной.

— Спасибо вам за ваши добрые слова, но, боюсь, они вряд ли помогут. Отец никогда не простит меня!

— Мануэль? — с удивлением взглянула на нее Джули. — Но почему?

— О, он только делает вид, что ему безразлично, но это не так, совсем не так!

Пилар закрыла лицо руками, и Джули не знала, как поступить.

Она поднялась и осторожно одной рукой обняла девушку. На ум не приходили нужные слова. Слишком нервная и восприимчивая, Джули все еще опасалась, что Пилар может внезапно броситься на нее, как раненый зверь бросается на своего спасителя.

— Не безразлично? О чем вы, Пилар? — Джули прижала девушку к себе. — Надеюсь, это не связано с аварией? Уверена, что Мануэль никого не станет винить. Он совсем не такой! Вы это знаете!

— Нет, я имею в виду не аварию! — воскликнула Пилар. — Вы полагаете, что он заботится о себе? Что бы вы ни думали о моем отце, уверяю вас: он не эгоист!

— Не сомневаюсь, — ответила сбитая с толку Джули, покачивая головой. — Пилар, о чем вы говорите? Связано это как-то с Долорес? — дрогнувшим голосом произнесла Джули это имя.

— Вовсе нет, — проговорила Пилар, волнуясь. — Долорес тут ни при чем. Кроме того, ее уже нет. Отец расстался с ней в первый же день, когда она пришла навестить его. Она вернулась в дом, собрала вещи и уехала! Сперва я не могла ничего понять, но теперь понимаю. И в этом вся беда.

Джули почувствовала, как у нее заломило под ложечкой, и с трудом сглотнула.

— Я обожаю отца, — продолжала Пилар, — но я очень ревнива и к тому же глупа. Мое детство не было таким чистым и приятным, как у вас. Первые семь лет я прожила с матерью, часто голодала, не знала, когда смогу поесть в следующий раз. Мать интересовали только мужчины! Вас это не шокирует? Вам никогда не приходилось переживать что-либо подобное, Джули. А вот моему отцу и миллионам других людей, похожих на нас, пришлось. Но мне посчастливилось вырваться. Мануэль вытащил меня из этой трясины, чтобы как-то возместить мне те ужасные годы. Он в свое время оставил меня с Консуэлой, моей матерью, потому что не было никого, кто бы мог взять на себя заботу обо мне, и он сам едва перебивался с хлеба на воду. Но он был полон решимости преуспеть, и это ему удалось, после чего он забрал меня к себе. Разве можно удивляться тому, что я, познавшая другую жизнь, боюсь лишиться того, что у меня сейчас есть?