Ирина Скидневская - Самая страшная книга 2014

• Название: Самая страшная книга 2014
• Автор: Ирина Скидневская
• Издательство: АСТ
• Жанр: Мистика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083021-3

Перед вами — уникальная книга. Антология современного русского хоррора, которую «благословил» сам классик жанра Клайв Баркер. Сборник лучших отечественных рассказов ужасов. Кто сказал, что они лучшие? Не занудные литературные критики и не издатели, которым дай только прилепить куда-нибудь эпитет «лучший». Нет, это были такие же поклонники литературы тёмных жанров, как и вы. В ходе анонимного голосования, в котором участвовало несколько сотен рассказов, читатели выбрали девятнадцать историй, которые и вошли в книгу.

Это — коллекция не похожих друг на друга кошмаров, и от каждой истории стынет в жилах кровь. Всё самое мрачное, завораживающее и пугающее.

А теперь… Наберитесь смелости, устройтесь поудобнее, откройте книгу и взгляните в лицо своим страхам. Русский хоррор выходит из тени. На этих страницах оживают чудовища.

---

— Ладно, тебе не повезло, два раза увидел этого зверя в действии, хоть мы и не знаем, как он это делает… Короче, придется искать кого-то третьего. Можно было бы замять, попытка суицида…

— Это ты про Гурьева, что ли?

— Ну да, порезал себе вены и переборщил. На самом деле, могло бы прокатить! Но чую, будут еще трупы, точнее, не будет, ну ты меня понял… Ты сейчас домой?

— Нет, у меня смена же…

— Даже не думай. Вали, отсыпайся, на тебя страшно смотреть!

— Мне нельзя… — буркнул я, но Леденцов был непреклонен. А потом пришло sms от жены: «Пожалуйста, иди домой».

* * *

Сумка все так же лежала себе под столом. Я поднял ее, и она с чавканьем отлепилась от пола, остался большой багряный след. Может, уже хватит крови, подумал я с омерзением. Мне и так все время мерещится этот тошнотворный запах. Наверное, после ночного происшествия подтекло. Словом, это моя ноша, хмыкнул я.

Через десять минут я был на улице, шел домой и щурился от яркого солнечного света. Ноги разъезжались в стороны в грязно-сером снежном месиве, но в автобус я не полез. Я никуда не торопился, да и солнце тая приятно пригревало.

Лену я дома не застал. Конечно, она уже была на работе, нужно дождаться, поспать. Я поставил сумку в прихожей, около двери в ванную. Кое-как приладив куртку на плечиках, скинул промокшие ботинки и прошлепал в носках в комнату, оставляя на полу влажные отпечатки. Кажется, уснул я мгновенно.

Мне приснился какой-то мужчина, убеждавший меня, будто он был просто пекарем, ходил на митинги, а потом как-то все само собой завертелось, и он ни в чем не виноват. А я все присматривался к нему и не мог узнать. Он был какой-то неясный, расплывчатый, того гляди развалится. Иногда мне чудилось, что у него из живота лезут чьи-то чужие пальцы, руки, множество рук… Они выползали из него со змеиным шипением… Нет, это шумит вода в ванной…

Я проснулся, как был, в одежде, на смятом покрывале. В голове тихонько ныла боль. Из ванной доносился звук льющейся воды — Ленка дома! Растирая заспанное лицо ладонями, я поднялся, потянулся и вышел из комнаты. Постучал в дверь ванной, но то ли никто не ответил, то ли я не расслышал за шипением душа. Я приоткрыл дверь и сунул внутрь голову:

— Привет, — сказал я.

— Привет, — после некоторой паузы ответила Лена. Я угадывал ее силуэт за голубой занавеской. Мне на все наплевать, она должна быть только со мной.

— Ты знаешь, что я тебя люблю?

Она не ответила.

— И всегда буду любить, несмотря ни на что?

Молчание.

— Ты скоро?

— Угу.

Я притворил дверь и обратил внимание, что молния на сумке, лежащей на полу, немного расстегнута. Да и сама сумка, кажется, сдвинута. Я усмехнулся. Женщина! Обязательно ей нужно было проверить, что у меня там. Вернувшись в комнату, я включил телевизор и снова прилег на кровать, закрыл глаза. Показалось, что головная боль тотчас прошла. Похоже, я снова задремал, потому что в следующий миг в комнате стало темно, и Лена сидела рядом, в розовом халате, неестественно выпрямившись. Она закуталась в свой длинный махровый халат, будто пытаясь скрыть от меня свое тело. В ее глазах отражались цветастые картинки из телевизора, а лицо ничего не выражало. Я понял, что будет трудно.

— Может, что-нибудь скажешь? — начал было я, но она лишь с силой помотала головой. Выражение лица при этом у нее даже не изменилось. Я больше ни о чем ее не спрашивал, и она сама не проронила ни слова. Лена так и сидела весь вечер с прямой спиной, уставившись в телевизор. Иногда мне казалось, что у нее задумчиво покачивается голова. Я сам себе приготовил поесть, почистил зубы и вновь лег в постель. Время было позднее, но мне, разумеется, не спалось. А впереди, закрывая часть экрана телевизора, маячил силуэт моей жены. Глубоко за полночь я все-таки уснул ненадолго, но потом меня что-то толкнуло, и я вывалился из забытья. В темной комнате слышны были какие-то нетвердые шаги. Кто-то ходил, сослепу натыкаясь на мебель.

— Лена? — позвал я, шаги замерли — Ты чего? Ложись спать.

По колыханию матраса я понял, что она легла. Нужно придвинуться ближе, обнять ее, но я не стал. Наверное, она тотчас уснула, потому что не ворочалась, вообще не шевелилась, я даже не слышал ее дыхания. Осталось только ощущение, что рядом есть что-то холодное, но живое. Я долго еще пролежал так, не зная что делать — ни сейчас, ни потом. Уже ничего не будет, как прежде. Все развалилось, размололось в кашу, только внешне сохраняя привычную форму, а я не заметил, пока оболочка не треснула. И вот каким-то образом рядом со мной уже лежала вовсе не моя любимая жена, а кто-то чужой.

Тоскливый звон будильника выволок меня из сна, а значит, я все-таки спал. Хмурый, с головной болью, я встал и двинулся в туалет. Нужно принять душ, а то мне везде мерещится эта густая вонь бойни — наверное, запах впитался в кожу и волосы. В комнате было еще довольно темно, солнце пряталось где-то там, за плотными занавесками, за рядами типовых многоэтажек. Лена не шевелилась, накрывшись одеялом с головой. Я справил нужду, умылся, затем поставил чайник, насыпал в чашку сахару и растворимого кофе. Пошел в комнату, чтобы спросить у жены, будет ли она вставать, и сделать ли ей в таком случае кофе. В прихожей я остановился. Странно, не было сумки. Убрала? Я хотел было задать вопрос вслух, но отчего-то не стал. Прошел в комнату, заглянул в шкаф, проверил по полкам, вещей не было. Лена не двигалась. Я вернулся в прихожую, включил там свет, заглянул в кладовку, тоже ничего… а нет, на одной из обувных полок лежала та самая черная спортивная сумка, скомканная и пустая. Я вытянул ее, с отвращением почувствовав что-то липкое на руках; развернул. Сумка напоминала улыбающуюся пасть с мелкими частыми зубами, и эта пасть что-то недавно сожрала. Внутри все было клейким и влажным от крови. Что за черт! Что здесь лежало? Что я притащил домой!

И в этот миг комната, где спала моя жена, осветилась.

Солнечные лучи влились через окна, и фигура под одеялом зашевелилась. Одеяло поползло вниз, на свет появилась встрепанная голова Лены. Я видел все это отраженным в зеркальном шкафу. Мне показалось, будто вострубили Ангелы, но на самом деле просто засвистел чайник. Только я не мог оторваться от зрелища, происходящего передо мной. Вот Лена опустила босые ноги на пол, оперлась руками о матрас и пружинисто встала, закутанная в тот же розовый халат. Казалось, она сделана из пластилина — такими мягкими и неестественными были ее движения! Вот она сделала неуверенный шаг… но не удержала равновесия и упала… упало. То, что корчилось на полу, спутав конечности в один клубок, не было моей женой. Оно выбралось из халата, и меня едва не стошнило. Это был живой кровавый фарш, в который воткнули руки по локоть, ноги по колено, голову с шеей… Голову моей Лены.

Оно попыталось вновь принять человеческую форму, вытянулось, с покачивающейся головой Лены на вершине, и поползло ко мне. Я сидел на коврике в прихожей, не находя в себе силы пошевелиться. Я даже сказать ничего не мог. Оно выросло надо мной, бессмысленное лицо Ленки раскачивалось в вышине. Чайник завывал.

Нет, это трубили Ангелы. Я протянул руки и коснулся странной твари, сотканной из перемолотой плоти других людей. Кончики пальцев обожгла резкая ослепительная боль, и я едва успел отдернуть руку. Фарш мгновенно всосал в себя кожу с подушечек моих пальцев.

Но оно не убило меня. Оно поползло дальше, на кухню, теряя на ходу руки и ноги моей супруги, задевая стены и мебель, оставляя на них влажные следы. На кухонный стол грохнулась Ленкина голова. Живой фарш взобрался на табурет, оттуда на подоконник и со звоном выдавил стекло. Я понял, что оно ушло. Я понял, что у меня на коленях лежит ледяная рука моей жены.

Казалось, торжественные завывания чайника становятся все выше, а потом он захлебнулся.

* * *

Не знаю, чем занимались на самом деле Артур и Марианна Кутаховы, не знаю, кем они были, с какими силами общались. Что пытались вызвать. И вызвали. Вряд ли они ожидали такого финала. Вряд ли они собирались принести себя в жертву. Вряд ли Рустам Зеленцов этого желал. Просто что-то пошло не так. Когда имеешь дело с дьявольским, всегда что-то идет не так. Да, я верю в дьявола. Думаю, он здесь всем заправляет. А Бог? Он для праведников, давно не видел таких, кстати. Глупо считать, что последними из них были мои родители, но иногда мне так кажется.

То дело мы замяли, потому что в нашем района бойня прекратилась. Я знаю, что это существо еще не раз появлялось в других местах города, но воочию его больше не видел, потом оно и вовсе исчезло. Или я просто потерял его. С годами творилось все больше чертовщины — на улицах, в домах, в сердцах людей. Каждый год — как виток вниз, в ад. Только внешне все оставалось по-старому или даже становилось лучше; А внутри все разложилось, перемололось в фарш.

За пьянство меня попросили из органов. И чтобы не умереть (не знаю, зачем мне это было нужно), я занялся адвокатурой. Грязи ничуть не меньше. Каждый день я вижу людей, которых невозможно не ненавидеть. А многих еще и приходится бояться. Я больше не слышу Ангельских труб, но все сильнее чувствую подступающий жар адовых печей.