Николай Окунев - Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2

• Название: Дневник москвича. 1920–1924. Книга 2
• Автор: Николай Окунев
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-203-01823-5

В своих мемуарах автор воспроизводит картину московской жизни в дни двух революций 1917 года, гражданской войны, новой экономической политики советской власти. Он показывает, как разрушались устои Российского государства: экономика, культура, религия, мораль, быт. «Утомительным однообразием безобразий» считает Окунев то «новое», что входило в русскую жизнь…

Воспоминания автора иллюстрируются фотографиями прежней Москвы и ее обитателей.

---

17/30 мая. Вероятно, вследствие поворота экономической политики, председатель ВСНХ т. Рыков отставлен от этой должности и на его место назначен Богданов.

В «Коммунистическом труде» пишут, что ржаная мука на вольных рынках имеет такие цены: в Петроградской губ. 90.000 р., в Череповецкой 55.000 р., в Иваново-Вознесенской 100.000 р., в Тверской, Витебской, Смоленской, Гомельской, Белорусской губ. 50.000 р., в Тульской 85.000 р., в Брянской 40.000 р., в Поволжских губ. свыше 90.000 р., в Приуральских 50.000 р. Масло во всех губерниях от 9.000 до 17.000 р. за фунт, соль от 500 до 6.000 р. ф., мясо от 1.500 до 7.000 р. ф. В Вологде коса стоит 74.000 р., в Карельской коммуне аршин хлопчатобумажной ткани 30.000 р. В Петроградской губернии аршин шерстяной ткани 130.000 р., катушка ниток во Владимирской губ. 6.500 р., в Смоленской губ. топор стоит 36.000 р. В Воронежской пачка спичек 5.000, керосин от 1.500 до 3.000 р. и т. д.

Вчера после пятнадцатимесячного скитания по Украине (за «синей птицей», или попросту за дешевым харчем) братец мой с женой и младшим сыном возвратился к родным пенатам. Ну и слава Богу! Ничего он нам из «благословенной Украины» не привез, да и сам не потолстел на дешевых-то галушках. Видно, там только хорошо, где нас нет!

Привез, впрочем, письмо от Лели. От «орла», значит! Теперь он залетел в Харьков, в качестве секретаря «Помкомандвойскукр[1]по политчасти». Пишет, что я его подвел: написал ему в письме, что его сослуживец Бочков «хотя и партийный, но порядочный человек». Военная цензура извлекла эти строки и сообщила их Лелиному начальству. Что из этого вышло бы, я не знаю (цензурная бумага, должно быть, не дошла до начальника и перехвачена им вовремя), но я должен напомнить и цензорам и своему сынку, что в литературе у нас есть и такое сравнение: «один там только и есть порядочный человек — прокурор, да и тот, если сказать правду, свинья». Однако корпорация прокуроров истории из-за этого не раздувала.

18/31 мая. Советские берендеи было стали погуливать по бульварам да по Сокольникам, — ибо день велик, дров нет, да и надобности в них большой теперь не видится (жарко — сегодня не на солнце и то 25°, — и варить нечего), но попечительное наше градоправление уже приняло надлежащие меры, чтобы нам не шляться без дела: сегодня напечатано постановление, в силу которого мы, граждане, должны с 2-го мая по 3-е июля очистить чердаки, подвалы, лестницы и «прочие места общего пользования», а также дворы и улицы «против владения». Мусор предписано нам собрать в кучи и рассортировать на четыре группы: а) гниющие отбросы, б) негниющие отбросы, в) строительный мусор, г) отбросы, могущие гореть. Подумайте, как все предусмотрено! Ну, есть ли что подобное в капиталистических странах? Извините уж меня, читатели, если за это время я мало напишу, — может, в сортировщики попаду, дело «сурьезное»!

В Норвегии будто бы всеобщая забастовка. Тоже, должно быть, хочется сортировку помоев у себя завести!!

21 мая/3 июня. Стоит немилосердная, удушающая жара. 25° в тени. Ежедневно публикуются разные «холерные» правила и предостережения. Видимо, она дает себя чувствовать и в Москве. Беспокойно пишут и о водопроводе: «машины и станции сильно истрепаны, а водопроводная сеть, давно не ремонтированная, дает громадную утечку». «Около половины воды, подаваемой водопроводом, утекает в землю», — пишет корреспондент «Правды». Кроме того, до полутора тысяч домов грозят полным разрушением от того, что подвалы этих домов залиты водой из домовых ответвлений водопровода и она размывает фундаменты.

Чичерин тоже все пишет. На этот раз Франции, Англии и Италии, что, мол, под защитой японских штыков владивостокские белогвардейцы внезапно захватили во Владивостоке власть и что такая же штука в Никольско-Уссурийске и других оккупированных японцами местностях. И все образовали отдельную Дальне-Восточную республику (демократическую), а Семенов занял Китайско-Восточную ж.д. Одним словом, Чичерин видит тут намерение Японии занять Сибирь и грозит сделать отпор, предупреждая, что за новые кровопролития будет нравственно отвечать Антанта.

Каждый день стали писать о прибытии в Россию иностранных грузов. Пока что все больше селедка. По 10,7 тысяч бочек на каждом пароходе. А своя российская селедка где же? Вопрос и ответ можно найти в старой прибаутке: «Пресвятая Богородица, пошто рыба не ловится? — Либо невод худ, либо нет ее тут.»

28 мая/10 июня. После недавней сильнейшей грозы и проливного дождя стало прохладнее.

По сведениям Внешторга в Лондоне на 15 мая романовский рубль котировался в 74,5 рубля советскими денежными знаками. В Нью-Йорке 7-го мая 100 царских рублей котировались в 38 центов; 4 германские марки дают за 100 думских денег, за советскую сотню по 0,2 марки.

2/15 июня. В газетах напечатана телеграмма из Гельсингфорса, что капитан Иокинен заявил сотруднику «Свенска Тиднинген», что условия в советской России за последнее время несколько улучшились. Порядок, кажется, уже довольно сносный, но с едой дело обстоит еще плохо. Подумаешь, как лестный аттестат для советской жизни! (Почитать бы, однако, что пишут другие газеты об нас, «не свинские».)

3/16 июня. Идя на службу, наткнулся на «книжную торговлю». Весь магазин состоял из сотни разных книг, большей частью незначительного интереса. Но там была серия рассказов Амфитеатрова, под заглавием «Маски Мельпомены». Как неисправимый театрал, хотел купить, но оказалось не по карману — просили 3.500 р., а я давал только 1.000 р. Сборник без переплета; старая цена 2 р. Как-никак я теперь «миллионер»: у меня таких книг сотни экземпляров, не говоря уж о десятках и редких, и интересных, и роскошных. По соседству с этой просветительной торговлей примостился торговец лаптями. И тоже приценялся: пара стоит 5.500 р., а лапти, как сказал должно быть понимающий в них один покупатель, «на два дня только».

Был в бане, хотел по старой буржуазной замашке попросить банщика остричь мне на ногах ногти, но узнав, что это удовольствие стоит теперь 1.000 р., остриг их сам дома, придя из бани.

С Волги очень нехороши известия. Там уже определился неурожай, а потому цены на хлеб растут угрожающе. Черный хлеб в Нижнем 5.000р. ф., в Казани 6.000, в Симбирске 7.000, в Саратове 8.000. Картошка в Рязани 30.000 р. пуд, в Нижнем 60.000 р. мера. Так и говорят теперь: то Москва ездила за хлебом и картошкой на Волгу и Оку, а в этом году в Москву будут ездить за этим из тех мест. Из низовьев Волги уже поехали за хлебом… в Рыбинск. В тот самый Рыбинск, куда бывало стекались сотни миллионов пудов хлебных грузов и с Волги и с Камы!

Чудеса!

В Москве соль доходит до 7.000 р. ф. А мои иголки, кажется, дешевеют. Один сослуживец купил на рынке 50 шт. таких же иголок за 5.000 р., а я заплатил «первым рукам» 7.500 р. Эх, горе-спекулянт! (Или вернее старый дурак!)

4/17 июня. Погода всю весну неизменно «летняя».

Сегодня, по случаю открытия в Москве 3-го конгресса интернационала, занятий и торговли не производится. На Красной площади в честь съехавшихся разноплеменных коммунистов назначен парад красноармейцев, под предводительством самого стратига Троцкого. Я был на улице между 11 ч. 30 м. и 1 ч. 30 м. дня, но никакой особой «тяги» к Кремлю не заметил. Вероятно, там будут только те, которые обязаны там быть по своей партийности или по должности. С пустым брюхом москвичи очень равнодушны и к таким «всемирным» торжествам.

С неделю тому назад появилась в продаже ягода. Клубнику, говорят, продавали по 10.000 р. ф., а землянику продают по 1.500 р. за стакан. И все равно покупатели находятся!

Сейчас вижу из окна своей квартиры пару аэропланов, реющих в высоте над Красной площадью, и воздушный шар-колбасу, неподвижно стоящий над нею. Эти штуки заманят туда и «несметную толпу» (как будут писать завтра). Но отчего же так мало этих воздушных увеселений, где же прошлогодний их табун?

5/18 июня. Сегодня в канун Троицы вздумал пойти на всенощную в великолепный единоверческий храм у Салтыкова моста во имя Святой Троицы. Думал, там древлеправославное торжество, уставная служба, крюковое пение, собрание богомольцев старообрядческой складки: бородатых, истовых, с четками, в длинных камлотовых поддевках, как это я видел там каких-нибудь 7–8 лет тому назад. Но увы! Все это отошло в область предания. Священник и дьякон творили свое дело, как в наших епархиальных церквях. В их возгласах не было той своеобразной музыки, которою прельщали любителей и поборников старины протоиереи И. Г. Звездинский и Шлеев. Видно, эти новые не учились у них, и те унесли с собой свою лепоту в могилу. А богомольцы совсем не типичны: о поддевках и помина нет и стоят они так же лениво и развязно, как мы в своих церквах. На клиросах очень много детских голосов, должно быть, из школы, состоящей при храме, и никого из старых певцов, таких голосистых и ловких на крюковое пение. Пели хоть немудреное, но нотное, ничего общего с демественным пением не имеющее. Что это? Влияние времени, распущенность причта, политика высшей церковной власти, самодурство членов приходского совета, или самоотречение единоверцев от своих старых заветов? Вероятно, последнее, и это не к чести их. Можно было ожидать от таких крепких духовно и телесно русских людей даже особого закала в наши дни, но тут сказалась лишь слабость. Впрочем, дело-то в стариках, а их-то уж что-то не видно: или повымерли, или разбежались, а их сынки и внуки, которых я видел там, такие же советские чиновники или сухаревцы, которые заходят в наши церкви, и больше в такие, где «фейерверки пускают».