Нинель Языкова - Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел

• Название: Синее море, жёлтый песок, или Семь месяцев не предел
• Автор: Нинель Языкова
• Жанр: Короткие любовные романы

---

Мирче был красив, словно Аполлон. Высокий, тонкий в талии, пресс накачен. Грудь, как я уже сказала, покрыта нежным пушком. Ноги я, правда, не видела, так как джинсы он не снял. А жаль. Но видно было, что они стройные. Не парень, а греческая статуя. Эх, жалко, Дашка не видит. Висит в своем гамаке.

Дашка! За всеми своими следственными делами совсем забыло про подругу. Я схватила Мирче за руку и потянула его к гамаку. Мы быстро приближались. И уже издали было видно, что Дарьи там нет. На моем лице появилась досада и испуг. Мирче, посмотрев на меня, сразу стал успокаивать. В его голосе слышалось участие и уверенность, что все хорошо. Но что именно он говорил, я, конечно, не понимала.

— Ну а пердут, ну а пердут, — повторял мне Мирче по-румынски, где были слышны в основном не очень приятные моему уху слова.

— Ксеня, — позвала я громко хозяйку. Та быстро примчалась на мой дикий крик. — Переведи мне, что он там лепечет на своем птичьем языке.

— Он говорит, чтобы ты не переживала. Даша не потерялась. — Видя мое волнение, быстро перевела мне Ксеня. И от себя добавила, — разве можно так орать. Я думала, что случилось что-то серьёзное. Сердце вон, из груди выскакивает. Фу, напугала. Ничего плохого не произошло, да и произойти не могло. Ту вообще живем как в раю. Ни воровства, ни бандитизма. Вон, спим, двери не закрываем на замок. В жизни никто не войдет. На вот, лучше компотику попей. Полегчает. — У нашей хозяйки на всё и про всё был один ответ: «Компотику попей». Вроде это лекарство от всех недугов.

Но я не сопротивлялась. Взяла у Ксени стакан и выпила одни махом. Холодная жидкость быстро остудила мою разгоряченную голову. Я успокоилась, и сразу потекли прохладные и разумные мысли.

«Точно, всё, как с Люсей, — думала я. — Погуляет и вернётся. Только где она ходит, вот в чем вопрос? И кто её водит? Опять цыганенок? Люся говорила что-то про церковь. Может сходить туда и посмотреть, что она собой представляет?» Но мне одной почему-то не хотелось туда идти.

Я вышла за угол дома и пошла по дороге, которой мы всегда ходим к морю. Может здесь, среди этих деревьев и травы я найду какую-нибудь улику? Но ничего такого, что указывало бы на Дашку и её проводника, я не нашла. Вернувшись назад, увидела, что Люся меня ищет. Я окрикнула свою подругу, и та, когда шла мне навстречу, нечаянно, запнулась о плиту, лежащую в саду.

Крикнув Люсе, чтобы она была осторожной, а то можно травму получить, я заметила одну вещь. Плита, часовня и фонтан были расположены между собой, как равнобедренный треугольник. Часовня — фонтан и фонтан- плита, это два одинаковых катета. А плита и часовня — гипотенуза. Почему треугольник? Почему именно так, а не иначе? Опять загадка? Не много ли загадок в одном месте?

От этих всех мыслей, бегатни, слежки я так проголодалась, что могла бы съесть быка. Настало время ужина. Дашки за столом не было, но Люсю почему-то это никак не волновало. Она вообще о Дашке не спрашивала. Создавалось впечатление, что она знает, где подруга находится. Ну что же, не хочешь говорить, не надо. Сама обо всем додумаюсь.

После ужина я предложила Люсе пройтись по саду, прогуляться. Заодно осмотреть часовню. Мы ведь к ней еще близко не подходили. А мне так хотелось её поближе рассмотреть. Увидеть, что она собой представляет.

— Давай, — согласилась Люся, — я не против. Тем более, что вечер такой прекрасный. Не жарко. Можно и прогуляться перед сном.

Взявшись под руки, мы медленным шагом приближались к часовне. Я кругами, исподволь, подводила подругу к ней. Не хотела, чтобы Люся думала, что у меня какой-то личный, особенный интерес.

Часовня была красивым старинным сооружением. Сделана, как и фонтан, из белого камня, который с годами стал темным. Она состояла из двух частей: основания и небольшой арки, где и стояла маленькая статуя святой Богородицы. Прекрасной и непорочной. Видно было, что это одна и та же рука зодчего. Со стороны архитектуры, ничего особенного в ней не было. Но взгляд отвести нельзя. Словно заворожила. «Наверное, это и есть настоящее мастерство», — подумала я.

Уже поздно ночью, оставив Дашке ужин на столе и завалившись в кровать, я подумала, что наступила теперь моя очередь окунуться в мир тайн.

Посмотрим, что принесет мне наступающий день и встретим его достойно. А ночь, вступившая в свои права, была тихой и спокойной. Впрочем, здесь все такие ночи: южные, теплые и звездные.

Я так думала, когда засыпала. Но не всегда твои думы бывают правильными. Иногда можно и ошибиться. Особенно насчет спокойствия. Потому что как раз глубокой ночью, почти под утро меня разбудил невероятный шум в моей спальне.

Кто-то носился с дикой скоростью по комнате и сильно сопел. Этот кто-то не кричал. Наверное, не хотел меня разбудить. Но ничего не получилось. Я спала чутко и проснулась в один момент. В ответ я слышала грозное шипение и рычание. «Откуда здесь леопард», — спросонья подумала я и включила свет на тумбочке возле кровати. Моему взору предстала ужасная картина.

По комнате в плавках из стороны в сторону, словно угорелый, носился Мирче. А у него на голове, вцепившись ему в волосы, сидела моя Ева, и громко и угрожающе рычала, как собака. Пасть разинута, язык малиновый, клыки торчат. Ужас! Кровь течет у художника по щекам, а он не может оторвать кошку от головы.

— Штеен! Хенде хох, — прошипела я, как гадюка, первое, что пришло в голову, потому что тоже не хотела никого разбудить.

Мирче застыл, как вкопанный. «Ах ты гад, — подумала я, — значит по-русски не понимаешь, а немецкий впитал с молоком матери, что ли?»

Не думая о том, как выгляжу, я соскочила с кровати и в чем была одета, в том и подбежала к Мирче. Без проблем сняла Еву с его головы, взяла его за руку и повела к Ксене. Как мы смотрелись со стороны, без смеха не расскажешь. Ещё бы!

Плавки у художника четко подчеркивали то, чем обычно гордятся все мужчины, без исключений. И ноги у него были стройные и красивые. Я, конечно, не сексуальная маньячка. Но, тем ни менее. Мои глаза, помимо моей воли, сами собой опускались на предмет его мужской гордости. Если бы это было, к примеру, на пляже, где всякий парень выставляет на показ свои прелести, я бы даже внимания не обратила. Подумаешь. Их там миллион. Что, на всех смотреть, что ли? Или в художественной студии на натурщика. Там тоже всё как-то привычно. Но здесь, в спальне. Ночью. Один на один. Это, по крайней мере, выглядело интимно.

И смешно. Представьте себе эту парочку. Я с большим животом, в футболке, которая еле-еле прикрывает мои бедра — впереди, и Мирче, весь в крови и в плавках — за мной. Держится за мою руку и идет, как паинька.

Когда Ксеня открыла нам двери, то застыла в немом ужасе.

— Вот. Отмой и перевяжи. А что он делал среди ночи в моей спальне, я с ним потом разберусь, — пряча улыбку от Мирче, попросила я хозяйку.

— У меня что, перевязочный пункт? Где взять столько бинтов? Как будто здесь лазарет. — Бурчала Ксеня, но её бурчания до меня уже не доходили.

Я шла к себе в спальню досыпать свой сон. Лежа в кровати, и вспоминая, как Ева меня самоотверженно охраняла, я похвалила свою кошечку.

— Молодец, — сказала я ей, — завтра получишь награду. Вернее, уже сегодня.

Ну и кошка, думала я. Просто собака, только в кошачьем обличье. Я вспомнила, что моя Ева ни к кому не идет на руки, кроме меня. Еду требует только у меня. И всякую гадость в кровать, вроде придушенных мышек, подкладывает тоже мне. На, мол, перекуси. Не голодай.

А какая она охотница! Никакая букашка, кузнечик, ящерка не пролетит и не проползет мимо неё. Сегодня днем в зубах тащила какого-то суслика. Я думаю, опять ко мне в постель. Но мы с девчонками так кричали и верещали, что она не донесла его даже до крыльца. Бросила посреди двора от испуга. А сама снова нырнула в траву в поисках какой-то живности. И, наверняка, притупить нашу бдительность. Кричите, кричите. А я всё равно поступлю так, как считаю нужным. Хитрюга ещё та.

Аурел, как всегда, был в полуобморочном состоянии. И орал громче меня с девчонками. Видя придушенного суслика, быстро присел на край фонтана. Очевидно, ноги его не держали. А от моего предложения взять лопату, и закопать где-нибудь в саду бедную еврашку, он чуть от ужаса не свалился в этот самый фонтан.

Зато Мирче повел себя, как настоящий мачо. Прихватил лопату, и скрылся глубоко в саду. Сделал всю работу за нашего садовника спокойно, и не торопясь.

Что за дивный кусочек зеленой природы — этот сад. Это даже не сад. Это — Эдем! Среди каких-то диких степей, жаркой равнины, этот древний смелый человек, или умный, не знаю, как правильнее сказать, не побоялся, засадил и вырастил такие чудесные деревья. И не только деревья. Кусты благородных ягод, южного лавра, шиповника. Всё смешалось, и, что удивительно, росло и плодоносило на этой земле.

Его никто не поливает, никто не ухаживает за ним. А он растет себе спокойно всем на радость, и одаривает нас своими ароматными и сладкими фруктами.