Евгений Биневич - Евгений Шварц. Хроника жизни

• Название: Евгений Шварц. Хроника жизни
• Автор: Евгений Биневич
• Издательство: Издательство ДНК
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-901562-80-2

Первая биография замечательного российского писателя. В книге прослеживается судьба Евгения Шварца от рождения до последних дней жизни. Автор широко использует тексты самого Шварца, воспоминания его друзей и коллег, архивные материалы. Перед нами не просто биография выдающегося писателя, но повесть о сложном, трагическом времени, с такой рельефностью отразившемся в удивительных сказках Шварца.

---

И только простодушная Ирина Петровна Зарубина впрямую заступилась за Шварца: «Когда я прочитала эту статью, мне было противно… Я знаю Николая Павловича Акимова 30 лет. Это очень большая дата для того, чтобы человека проверить, и для того, чтобы говорить о нем. Я знаю его недостатки и его достоинства. И того, и другого в его противоречивом характере очень много, но этот человек 40 лет своей жизни отдал советскому театру. Он сделал такие вещи для советского театра, о которых знают не только в Ленинграде, в Москве, не только в нашей стране… Если бы я обладала писательским даром и если бы я когда-нибудь осмелилась писать мемуары, то написала бы три фамилии моих учителей: первый учитель П. П. Гайдебуров, второй — Лозинский, третий — Евгений Львович Шварц, потому что эти люди были не только идеалом человеколюбия, любви к жизни, к обществу, к людям, к детям, я бы мечтала быть похожей на них. Мы пристрастны к Шварцу, и я не могу представить себе, чтобы этот человек написал скандальную двусмысленную пошлость и грязь. Я бы очень хотела иметь развернутую критику в адрес «Дракона», чтобы я хоть что-то поняла, чего я до сих пор не понимаю, в чем каюсь…».

На что представитель обкома В. Шабров в заключительном слове ответил: «В докладе тов. Толстикова было высказано критическое отношение партии к отдельным произведениям театра комедии, в частности, и в адрес «Дракона». И я хочу сказать, что никем и никогда не ставилась под сомнение честность и искренность большого художника Шварца. Но дело в том, что пьеса, написанная в особых исторических условиях, поставлена в другой исторической обстановке и получила двусмысленное звучание. И за то, что театр этого не заметил, мы и критиковали коллектив театра комедии… В ближайшее время должно состояться бюро Обкома партии, на котором будет рассматриваться вопрос о состоянии художественной критики. Должен сказать, что статья Щеглова, несомненно, станет предметом обсуждения…».

И это, последнее сообщение было встречено аплодисментами присутствующих. И тем не менее он не поднялся до «развернутой критики», о которой умоляла Зарубина, и не объяснил наевшую уже оскомину «двусмысленность».

Акимова труппа вроде бы отстояла, но «Дракона» все-таки пришлось снять, «доиграв уже объявленные спектакли, чтобы не раздувать ажиотаж вокруг этого». Толстиков получил то, чего добивался.

На этом завершилась история второй постановки «Дракона», и для Ленинграда пьеса эта существовать перестала ещё на 30 лет. В единственной книге о театре Комедии (1968) М. Янковский даже не упоминает ни об одном из этих двух спектаклей.

Интересную интерпретацию «Дракона» хотел было воплотить на экране Григорий Михайлович Козинцев. В декабре 1964 года он записывал в одной из своих «Рабочих тетрадей»:

«Снять с пикирующего на землю самолета.

Впечатать на 1-й план когти. Чешуйчатый хвост.

И так же меняющиеся маски (Энсор). (То есть в стиле бельгийского художника Джеймса Энсора, для которого характерны символико-финтастические образы. — Е. Б.).

И на этом звук скрежета, солдатского топота, команды фельдфебельского гавканья.

Вообще вспомнить «Путешествие на воздушном шаре». (Фильм французского режиссера А. Ламориса. — Е. Б.).

Дракон летит над минаретами Самарканда и небоскребами. Родильные дома. Кладбища. Сумасшедший дом.

Он летит над пустыней — бегут верблюды. Над театром, где играют «Три сестры» или «Лебединое озеро». Над Эйфелевой башней и Вестминстерским аббатством, над Кижами. Полет — тень Дракона.

Время: начало нашего века — до автомобилей. Прохожие с таксами…

Последний призрачный бал «Покрывала Пьеретты». Сапунов при свечах. Идиллия под властью Дракона.

Лирическая философия Шварца, которую пока я ещё ни разу не видел в шварцевских постановках.

Начало: портрет Шварца. Текст о дате сочинения пьесы».

То есть — весь мир счастлив, живя под властью Дракона. Или — человечество даже не подозревает, что жизнь может быть другой, без Дракона.

Но этот замысел воплощения не получил.

VIII. ВОЗВРАЩЕНИЕ

Смутные времена — 2

Весной 1945 театр Комедии вернулся в Ленинград. Возвратились и Шварцы. Поначалу, пока в их квартире производили капитальный ремонт, жили в «Астории». А 17 июля переехали в ту же квартиру, которую покинули три с половиной года назад.

— Квартира восстановлена. Так же окрашены стены. Я сижу за своим прежним письменным столом, в том же павловском кресле… Итак, после блокады, голода, Кирова, Сталинабада, Москвы я сижу и пишу за своим столом, у себя дома, война окончена, рядом в комнате Катюша, и даже кота мы привезли из Москвы… Город начинал оживать. Нас преследовало смутное ощущение, что он, подурневший, оглушенный, полуослепший, — ещё и отравлен. Чем? Трупами, что недавно валялись на улицах, на площадках лестниц? Горем?.. Странное чувство испытали мы однажды, возвращаясь домой в девять часов вечера. Июль. Совсем светло. Мы идем по Чернышеву переулку, переходим Фонтанку по Чернышеву мосту, потом переулком мимо Апраксина двора. Потом мимо Гостиного выходим на канал Грибоедова. И ни одного человека не встретили мы на пути. Словно шли по мертвому городу. Светло, как днём, а пустынно, как не бывало в этих местах даже глубокой ночью. И впечатление мертвенности усиливали слепые окна и забитые витрины магазинов…

Но ощущение конца тяжелейшего времени, победы было сильнее, чем можно было ждать. Сильнее, чем я мог ждать от себя. Я думал, что вот и старость подошла, а ничего не сделано, и весь я рассосредоточен после крушения «Дракона», трудных отношений с Акимовым. Он сделал открытие, что нужен ему настоящий завлит, а от меня одни неприятности. И Катюша была в тяжелом настроении. Как никогда в самые трудные времена… А город, глухонемой от контузии и полуслепой от фанер вместо стекол, глядел так, будто нас не узнает… А в Союзе я с радостью увидел Леву Левина, который приехал из армии в отпуск. Юрий Герман там же. Он и Лева говорят о том, как странно после четырех лет войны опять шагать вместе по набережной…

Подсчитывали потери среди друзей и близких знакомых. Даниил Хармс и Александр Введенский, арестованные вторично в самом начале войны, умерли в застенках. Дойвбер Левин, Иоганн Зельцер, Всеволод Вальде, режиссер Нового ТЮЗа Владимир Чеснаков, артисты Сергей Емельянов, Анатолий Семенов, Иван Горячев, Леонид Тычкин (Даргис), участники шварцевских спектаклей, — погибли на фронте. В Алма-Ате от тифа умерли легендарный исполнитель Фурманова в «Чапаеве» Борис Блинов и кинозвезда Софья Магарилл, жена Г. М. Козинцева. И многие другие. Война порушила любимый Шварцем Новый ТЮЗ, артисты которого, вернувшись в Ленинград, разошлись по разным театрам.

В это время, вероятно, Шварц и написал стихи, которые посвятил Ю. Герману:

Ты десять лет назад шутил, что я старик.
О, младший брат, теперь ты мой ровесник.
Мы слышали друзей предсмертный крик,
И к нам в дома влетал войны проклятый вестник.

И нет домов. Там призраки сидят,
Где мы, старик, с тобой сидели,
И укоризненно на нас глядят
За то, что мы с тобою уцелели.

За унижения корит пустой их взор,
За то, что так стараемся мы оба
Забыть постылых похорон позор
Без провожатых и без гроба.

Да, да, старик. Запрещено шутить,
Затем, что ныне все пророки.
Все смерть слыхали. И боясь забыть,
Твердят сквозь смех её уроки.

Вернувшись в Ленинград, Евгений Львович продолжал работать над «Золушкой». «Начглавхудожфильм», как М. Калатозов подписался под телеграммой от 20 мая, торопил Ленфильм со сценарием: «Срок представления сценария окончился. Ускорьте присылку сценария». Директор студии И. Глотов приписал на ней: «т. Жежеленко, где сценарий?».

И вот 29 мая Шварц прочитал «Золушку» художественному совету студии, который принял её «на ура». Из стенограммы Худсовета:

«Г. Д. Васильев (кинорежиссер): Я всегда был одним из горячих поклонников автора, таланта сказочника, но, думаю, что это произведение наиболее чудесное из всех его произведений… На свой лад автор сделал эту вещь очень хорошо. Ему не только удалось передать все очарование сказочной фактуры этой вещи, согретой его личным чувством юмора, иронии, но очень удачно перекинуты мостики к современности… Диалоги здесь тоже стоят на высоком профессиональном уровне. Каждое действующее лицо говорит только ему одному свойственным языком и в его собственной манере…

А. Г. Иванов (кинорежиссер): Мы прослушали прекрасное литературное произведение, написанное прекрасным языком. Это произведение с интересом будет смотреться и с увлечением читаться и детьми, и взрослыми. Современные мотивы здесь вплетены чрезвычайно к месту, остроумно, обогащают произведение, и я только могу позавидовать режиссеру, который будет ставить эту вещь…