Евгений Богат - Семейная реликвия

• Название: Семейная реликвия
• Автор: Евгений Богат
• Издательство: Советская Россия
• Жанр: Публицистика
• Год: 1985

Герои очерков известного писателя Евгения Богата — люди разных поколений, всевозможных сфер деятельности, они живут в разных городах России, но их объединяет осознание жизни как творчества.

Одна из ведущих тем книги — понимание труда не только как источника материальных благ, но и вечных нравственных ценностей.

В ряде очерков писатель показывает, как социальные и нравственные ценности нашего общества порой утверждаются в конфликтных ситуациях, где добро ведет мужественную борьбу со злом и одерживает нелегкую победу.

Книга учит гражданственности, бережному отношению к лучшим традициям народа.

---

Письмо Л. Поповой стало стихийно некоей «лакмусовой бумажкой», которая говорила о серьезных и интересных изменениях в той сложной сфере, которую философы именуют «иерархией ценностей».

Почему же большинство не осудило мужа Л. Поповой, а посочувствовало ему? В чем состояли их аргументы? Во-первых, его сторонники не видели абсолютно ничего дурного в желании заработать — именно заработать — как можно больше денег и жить материально как можно лучше. Во-вторых, они ставили работу репетитора ничуть не ниже работы ученого. И во всем этом выразилось избавление общества от ряда романтических и излишне возвышенных иллюзий.

В формировании этих иллюзий немалую роль сыграла наша литература, создавая образы бескорыстных, «не от мира сего» людей, жертвующих без колебаний личными, материальными благами, карьерой, положением, уютом и комфортом ради торжества идеалов. Литература не лгала: подобные люди, рыцари, герои были, есть и будут в нашем обществе, они действительно заслуживают восхищения и подражания. Психологическая ошибка, на мой взгляд, заключалась не в том, что их возвеличивали, а в том, что утверждали их образ жизни как единственно достойный человека вариант социального поведения. Это порождало излишний максимализм, несбыточно-романтические надежды и в конце концов по странной логике вещей вело к тому, что утоление естественных человеческих потребностей в семейном покое, домашнем уюте, комфорте подлежало неприятию и осуждению. Самое опасное заключалось в том, что, поскольку не все люди могут быть рыцарями и героями, у большинства «рядовых», «обыкновенных» личностей отнимали стимулы для хорошей, добросовестной работы.

Масса откликов на письмо Л. Поповой убедительно показала: за последние годы многие ценности в сознании людей поменялись местами.

Одна из основных мыслей в читательской почте заключалась в том, что, если человек хочет много заработать законным путем, мешать ему неумно и безнравственно. Если муж Л. Поповой получает большие деньги, стало быть, он нужен, потому что люди не будут отдавать деньги ни за что. И совсем не страшно, что он не защитил диссертацию, не стал научным работником, ведь обществу нужны и хорошие репетиторы. И если человек готовит мальчика или девочку к поступлению в вузы добросовестно, этого достаточно, чтобы мы его уважали.

В ходе дискуссии выросли три фигуры новых социальных «героев», которые еще вчера были бы «антигероями». Наряду с репетитором Поповым в двух читательских письмах фигурировали некие инженер Гаврилов и слесарь по имени Васька.

Кто же они: Гаврилов и Васька?

Гаврилов — инженер, который в не служебное время шьет модные сумки самых разных моделей, плетет затейливые корзиночки, делая это не только ради денег, но и потому, что такой побочный труд нужен ему для наиболее полного самовыражения. Васька — слесарь, который частным образом помогает ремонтировать автомашины владельцам: и зарабатывает хорошо, и получает известное нравственное удовлетворение от того, что его умелые руки «лечат» автомобили. Об этих двух «дискуссионных» героях было рассказано в материалах дискуссии как о людях, которые наряду с Поповым заслуживают понимания и социального сочувствия.

Конечно, как и в любой дискуссии, тут были большие перехлесты. Один из перехлестов заключался в том, что в качестве антиподов Попову, Гаврилову и Ваське утверждают неумехи, лентяи и бесплодные созерцатели, которые и денег не зарабатывают и людям не помогают. Между тем в оценке наших «дискуссионных» героев были, конечно, возможны и иные, более закономерные «точки отсчета»: не от лентяя и лежебоки, а от бескорыстного чудака, от рыцаря, от подвижника.

И к счастью, в конце концов эти подлинные герои, без которых не может быть нормальной нравственной и социальной жизни, не были забыты.

Я сам в этой дискуссии участвовал напоминанием об этих высоких героях.

Глава 2. Удача или неудача

Изложу сейчас весьма кратко, как излагают обычно либретто оперы, сюжет моего очерка «Опыт несвершения» и расскажу о письмах, которые получил после его опубликования. А потом вернемся к дискуссии, которая развернулась по письму Л. Поповой.

Поскольку мой очерк публиковался по ходу дискуссии, то само именование его «Опыт несвершения» было полемическим. В очерке рассказывалось не столько о несвершениях того, о чем люди мечтали в юности, сколько о выявлении их творческой сути в иной, может быть, менее возвышенной, чем и когда-то хотелось, но все же глубоко человечной форме. Очерк был написан как сжатая хроника одной семьи.

Рассказывалось в нем о семье Ксении Александровны Говязовой, скромной воспитательницы детского сада, нескольких поколениях этой семьи, родителях, деде и даже прадеде. Все они в юности мечтали стать мореплавателями или артистами. Углублялись в тома, повествующие о великих путешествиях, учились музыке…

Но жизненные обстоятельства не позволили осуществиться ни одному из этих романтических замыслов. Мать Ксении, обладавшая хорошим голосом, женщина, которой сулили большую артистическую будущность, переходя весной Ангару, попала, оступившись на уже нетвердом льду, в ледяную воду и лишилась голоса…

Я напоминал в этом очерке об интересной мысли Стендаля: если на пути реки поставить запруду, она выроет новое русло.

Для натур деятельных этим руслом часто бывает искусство. Ну а если в искусстве не удалось себя осуществить?

Все Говязовы мечтали в отрочестве стать мореплавателями, а потом артистами — не вышло. В очерке «Опыт несвершения» я писал о самом сильном, быть может, испытании сил человеческой души, о третьем русле, о людях, умеющих после горьких неосуществимостей делать добро в повседневности, радостно, не падая духом.

Все Говязовы, казалось бы, потерпели неудачу, и все они нашли себя в жизни. Ксения Александровна, например, — героиня очерка — стала одной из лучших в Москве воспитательниц дошкольников. А ведь хотела когда-то, как и мать ее, стать артисткой, мечтала о консерватории.

Очерк был опубликован в газете, и мне, помню, было интересно узнать, что думают читатели об этой семейной хронике.

«Удачница» или «неудачница» героиня этого повествования? Удалась или не удалась ее жизнь?

Действительно ли она сумела воплотить силы души в новом, непредвиденном, когда судьба надломилась?

Посмотрим, что думают об этом читатели.

Читатели судили об этом по-разному.

Вот письмо наиболее жестко-логичное.

«…Пользуясь вашей классификацией русел, я условно разделил бы всех людей на три категории.

Категория первая: гениальные и высокоталантливые люди — те, кто раньше или позже становятся гордостью человечества. Несвершения в этой, первой, категории — вещь исключительная, поэтому ни о втором, ни тем более о третьем русле не может быть и речи, равно как и о мнимом успехе в жизни. Успех тут возможен лишь подлинный — естественное воплощение себя в великих ценностях.

Категория вторая: люди, не обладающие сколько-нибудь заметными дарованиями, с малоразвитым интеллектом, бедной культурой чувств и пониженным чувством долга перед обществом: им все равно, чем заниматься в жизни. Мне думается, что именно из их числа формируются любители наживы, безыдейные потребители, карьеристы, мещане. Им не дает покоя амбиция, толкающая к самоутверждению любой ценой: особенно популярен путь, ведущий к обзаведению внешними, ярко престижными атрибутами успеха — квартирой, ломящейся от дорогой мебели, хрусталя, ковров, Дачей, машиной, в общем, всем тем, что символизирует в социалистическом обществе успех не подлинный, а мнимый. В отношении к этим „рыцарям“ мнимого успеха ваша тирада (классификация русел) полностью теряет смысл, потому что все русла сливаются в одно: жить сытно и красиво.

Категория третья: по-моему, наиболее многочисленная и весомая для нашего общества, это люди, наделенные одной или несколькими благородными способностями, которые могут потенциально обеспечить обладателю данных благородных способностей интересную творческую жизнь с плодотворными результатами и для личности, и для народа. Именно поэтому все мы должны максимально поощрять выявление истинно творческих возможностей человека, интенсивное развитие их и наиболее рациональное выявление в обоюдных, так сказать, интересах… Процесс этот, как мы видим, двуединый. В нем заинтересованы и общество, и индивид. Об ответственности общества мы говорим часто, реже об ответственности индивида, между тем от него зависит многое. Уж коли ему отпущен некий ценный дар, это накладывает на него серьезные обязательства не только перед собой, но и перед обществом. У меня вызывает большую симпатию ваша героиня. Но судьба ее не убеждает меня в истинности вашей классификации русел. Я не уверен, что ей нужно было жертвовать художническим талантом ради детского сада.