Роман Подольный - Легкая рука

• Название: Легкая рука
• Автор: Роман Подольный
• Издательство: Московский рабочий
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1990
• ISBN: 5–239–00399–8

Где кончается фантазия, где начинается действительность? Эту грань не всегда легко различить в рассказах и повестях Романа Подольного. Герои его произведений сталкиваются со множеством проблем моральных, житейских, научных, тех, с которыми так или иначе встречается и почти каждый из нас. Без фантазии и без человечности эти проблемы одинаково неразрешимы. В книгу включены произведения уже известные читателям (“Скрипка для Эйнштейна”, “Согласен быть вторым”, “Золото Ньютона”, “Сага про Митю” и др.), а также новые рассказы (“Планета Правда”, “Приезжайте в Куртеневку”).

Содержание:

Маленькие повести

Скрипка для Эйнштейна

Согласен быть вторым

Сага про Митю

Золото Ньютона

Река Галис

Рассказы

Возможное и невозможное

Планета Правда

Письмо

Легкая рука

Живое

Закон сохранения

Печальная история

Тысяча жизней

Лучший из возможных миров

Дальнейшему хранению не подлежит

Приезжайте в Куртеневку

Месть

Розыгрыш

Сообщающийся сосуд

Потомки Орфея

Веселое и невеселое

Последний рассказ о телепатии

Три интервью из будущего

Без подсказок

Читатель

Мамочка

Ловкость рук

Прыжок в высоту

Кому везет

След Остапов

Бывшее и небывшее (Неисторические рассказы)

Мореплавание невозможно

Тем хуже для фактов

Начало одной дискуссии

Неудачный дебют

Путешествие в Англию

Цель и средства

Пределы фантазии

Пришельцы

Бессмысленный брак

Слава

Нет! (Закрыватель Америк)

Всего один укол (Из рассказов путешественника по времени)

---

— Не верьте, — почти прошептал Сергей. — Я у проводницы справлялся, здесь будут тепловоз менять, меньше двадцати минут не простоим. Давайте дойдем до газетного киоска.

В вокзальном здании киоск почему-то не работал Зато через окно был виден другой, на дальней стороне привокзальной площади.

— Успеем. — бодро сказал Сергей.

Не успели. Не успели они расплатиться за газеты, как услышали все тот же хриплый баритон: поезд номер… отходит.

— Бежим! — крикнул Юрий, хватая Сергея за локоть. Но спутник мягко освободился и сжал в своей руке его ладонь.

— Оставьте! — сказал он. — Уже поздно, и слава богу. Вон смотрите.

Из-за вокзального здания, погромыхивая, уносились цепочкой вагоны их поезда.

— Вы нарочно?! — понял Юрий, ничего не понимая. — Зачем вам это понадобилось? — Почти с удивлением Нейстрин увидел, что левая его рука уже держит Сергея за лацканы пиджака, а правая поднимается для удара. Тут же ему стало стыдно.

Фу… Он ведь сумасшедший.

Юрий повернулся спиной к Сергею и пошел к темному проему двери. Дежурный должен чем-нибудь помочь. Если может.

Дрожащий голос сзади.

— Я прошу вас меня выслушать. У меня есть оправдание. Честное слово, я вас спас. От смерти или травмы.

— Это я вас спас от травмы минуту назад. Руки марать не захотелось.

— Вы не острите! Вы послушайте!

Было в этом отчаянном голосе что-то, заставившее Юрия остановиться.

— Вот мои документы. Военный билет, видите? Перепроверку я проходил полгода назад. Вот мой допуск. Сумасшедшему ведь не дадут, правда? Послушайте, пожалуйста.

Нейстрин узнал, что у Сергея с пятнадцати лет время от времени бывает ощущение, которое можно назвать предчувствием несчастья. Он глядит на человека, на автомобиль, на поезд и ощущает уверенность, что очень скоро с этим человеком, автомобилем, поездом должно случиться что-то неприятное. И вот случается. Несчастье может быть большим или маленьким, машина приятеля, может, например, не разбиться, а только помять крыло… Он давно уже старается проверять, сбываются ли его предчувствия. Пытается анализировать их характер… У него ведь научный склад ума, потому и в астрономию пошел. Наблюдение над собой — тоже, так сказать, научное исследование. Предчувствие появляется обычно часов за шесть — восемь до того, как должно произойти событие…

— Шесть — восемь… — перебил его Юрий. — А сколько времени осталось до аварии нашего поезда? Что тут говорит ваше предчувствие?

— Часа два.

— Чего же мы время теряем? Идем к начальнику станции. А вы почему все это не рассказали начальнику поезда?

— А на что, по-вашему, у меня ушло все нынешнее утро? Хорошо хоть, что они к поезду машину с санитарами за мною не вызвали… Ведь грозились. Безнадежно все это. Думаете, вам здесь кого-нибудь в чем-нибудь удастся убедить? Еще одна неудача будет, и только.

— Все мы обречены на неудачи. Но каждая следующая должна быть крупнее.

Они уже стояли перед кабинетом начальника станции.

— Выпрямитесь, примите уверенный вид, — шепотом скомандовал Юрий. — Отдайте мне ваше кандидатское удостоверение. Идите справа, отстав от меня на шаг.

Усатый краснолицый мужчина в железнодорожном мундире недоуменно смотрел из своего кресла на двух решительно подходивших к нему людей. Тот, кто шел впереди, высокий и толстый, с надменным широким лицом, положил на стол два удостоверения.

— Время не терпит. Обойдемся без церемоний, с вашего разрешения. Мы из Москвы. Я — начальник лаборатории прогностики. Товарищ Елисеев — старший научный сотрудник моей лаборатории. Не имею права посвящать вас в методы, которыми мы пользуемся. Но считаю себя в данном случае обязанным довести до вашего сведения их результат. Поезду номер… только что проследовавшему через вашу станцию, грозит катастрофа. Причина ее точно не выяснена, но опасность реальна. Полагаю необходимым следующее. Во-первых, немедленно пошлите начальнику поезда приказ замедлить ход. Во-вторых, пусть даст машинистам указание быть максимально осторожными, а пассажирам — спуститься с верхних полок и сидеть, а не ходить или лежать. Какие дополнительные меры вы можете предложить и предпринять как специалист?

Усач вскочил с своего кресла и вытянулся.

— Полагаю целесообразным, — сказал он, невольно перенимая манеру собеседника, — просить ближайший узел направить навстречу поезду дрезину с бригадой для осмотра пути. А наша дрезина срочно выедет вслед поезду. Кроме того, я дам указание… А также… Плюс…

— Отлично, — начальник лаборатории резко протянул руку начальнику станции. — Полагаю, коллектив станции можно поздравить с таким руководителем. Действуйте. Немедленно. Мы, с вашего разрешения подождем результатов здесь.

Через два часа Юрий Нейстрин и Сергей Елисеев отправились догонять поезд на моторной дрезине. Начальник станции счел возможным обнять обоих на прощание, хотя так и не решился переспросить, как точно называется их лаборатория (слова “прогностика” он не понял). Да и как было их не обнять, когда поезд вошел на поврежденную часть пути с такой малой скоростью, что практически не пострадал. Десятка два пассажиров получили легкие ушибы. Тяжелее всего пострадала проводница вагона, в котором ехали Юрий с Сергеем. Она обварила руку чаем, поскольку не поверила предупреждению, — так был наказан скептицизм.

А Нейстрина окатило водой из славной реки Галис. Приметы оказывались лишь одним из видов предсказания будущего. И все эти виды, несомненно, нуждались в рассмотрении, изучении, использовании…

К тому моменту, когда поезд добрался до места назначения, у Нейстрина и Елисеева уже готова была программа действий. И первым пунктом в ней стояло участие в конкурсе, очень вовремя объявленном одной газетой.

* * *

Светлана Довженко — невысокая, плотненькая (но ни в коем случае не толстая!), с кругленькими теплыми щечками-яблочками, умеющая мягко улыбаться, мягко убеждать, мягко выговаривать, а много ли женщин, которые все это умеют делать мягко. Квартирка блестит, блинчики печет с творогом и мясом, повидлом и изюмом — да с чем угодно.

Идеальная женщина для семейной жизни. А вот — не задалась у нее семейная жизнь Хоть всю душу она в нее вкладывала — и даже дважды, и, как чеховская душечка, каждый раз только интересами мужа жила. Первый был филологом, так она мало того что ему для диссертации материал помогала собирать, но и свою собственную диссертацию по смежной теме сделала. И только на два месяца позже него защитила. Но ей тут же предложили развить свою работу в докторскую, а ему нет. Не успела — муж ушел, не выдержал, не пожелал быть в собственной семье вторым. Она бросила науку, полюбила художника, и через год на их совместной выставке журналисты и искусствоведы клубились у ее живописи — о, никакого открытия в этой живописи не было, просто намеченное мужем-художником жена-художница довела до совершенства.

Она уж и бросить искусство обещала, и предлагала мужу самому выбрать, чем ей заниматься, — не вышло. Развелся.

Душечки XX века с их высшим образованием — не те, что в XIX были, и мужья их теряются, обнаружив это.

По-прежнему Света писала картины — но прежний свет уже не лежал на них. И с возвращением к филологии у нее тоже не получалось. Но старая негромкая слава помогла ей устроиться в отдел культуры и спорта одной довольно значительной газеты. И вот тут-то, в газете, Светлане пришлось посмотреться в текучие воды реки Галис. На нее, видите ли, возложили в числе прочего задачу позаботиться о повышении тиража. Как известно, одно из лучших средств для этого — конкурсы. На решение шахматных задач, литературных головоломок и исторических загадок.

— Да, — согласился главный редактор, — но придумайте конкурс, какого еще не было!

И за два дня до первой партии очередного матча на первенство мира по шахматам в газете появился скромненький вопросик.

Читателям предлагалось угадать, на каком ходу в этой партии чемпион мира и претендент разменяют в первый раз коней; потом — во второй партии — на каком ходу и кто именно первым объявит шах; потом — в третьей — когда именно, кто и в какую сторону сделает первым рокировку. Ну и так далее Принцип, наверное, вам понятен. Тем же, кто наберет максимум верных ответов, был обещан приз На открытках с ответами, разумеется должен был стоять штамп следующего после газетной публикации дня.

Играть в пророков — любимое занятие миллионов и десятков миллионов людей во всем мире. В конце концов, вошедший в наш обиход спортпрогноз — тоже ведь конкурс прорицателей.

Волнами по несколько сот открыток выплескивался читательский интерес к пророчествам каждые два-три дня на редакционный стол. Теория вероятности обеспечивала двум или трем десяткам отвечающих попадание в яблочко. Но нашлось четыре везунчика, угадавшие уже в первой половине матча от четырех до семи из двенадцати возможных. За их адресами и приехали в редакцию Нейстрин с Елисеевым, у которых, кстати сказать, успехи в конкурсе были более чем средними. Но везунчиков в свою лабораторию они вовлекли.