Инес Вайцман - До и после. Архитектура катастрофы и ее документация

• Название: До и после. Архитектура катастрофы и ее документация
• Автор: Инес Вайцман
• Жанр: Прочая документальная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-906264-19-0

История все больше представляется нам как череда катастроф. Их репрезентацией чаще всего служат фотографии «до и после», которые требуется сопоставить: две фотографии одного и того же места, снятые в разное время, до и после разрушительного события. Здания, которые на фотографии «до» предстают в нетронутом виде, на фотографии «после» превращаются в развалины. На одном снимке бурлит жизнь — на другом то же место лежит в руинах или скрыто под толщей гниющей воды. Уничтожение лесов, загрязнение окружающей среды, таяние айсбергов и пересыхание рек — все это представляют нам парные фотографии, задача которых — продемонстрировать последствия злостного вторжения прогресса в природу, эксплуатации ресурсов, войн или климатических изменений. Похоже, у любой фотографии, снятой сегодня, есть потенциал превратиться в фотографию «до» того опустошительного «после», которому еще предстоит наступить.

---

В самом деле, хотя чаще всего спутниковыми технологиями пользуются государства и корпорации, в последние десятилетия интерпретация спутниковой съемки помогла правозащитному движению, чья задача — сделать государство подотчетным, перейти от адвокатской практики к следственной. Больше того, благодаря широкой доступности спутниковых фотографий теперь даже частные лица могут следить, скажем, за действиями американской армии. Так, например, в октябре 2011 года итальянский блогер и авиационный эксперт Давид Ченчотти засек c помощью Google Earth шесть американских истребителей F-15 в только что построенном секторе международного аэропорта Джибути, подтвердив, что Пентагон проводит секретную военную операцию в Йемене и Восточной Африке. Другими словами, криминальные расследования теперь тоже ведутся посредством краудсорсинга.

Международный аэропорт Джибути. Изображения взяты из истории Google Earth, апрель 2009 и октябрь 2011 года

При анализе спутниковой съемки правозащитнику приходится смещать свое внимание с фигуры на фон — с человека на среду. Но как можно обнаружить нарушения прав человека, если репрезентация самого человека здесь отсутствует? Как разъясняет Кёргэн, при разрешающей способности 20 метров на пиксель нарушения прав человека распознаются по изменениям среды: например, мы можем разглядеть признаки массовых захоронений на сельхозугодьях, хотя постройки и то, что их окружает, представляются нам в виде недифференцируемой массы. При разрешающей способности 50 см на пиксель — а именно такое разрешение имеет большинство фотографий, которые находятся в общем доступе, — уже можно различить детали, идентифицировать отдельные здания и их элементы. Здесь открываются возможности для архитектурного анализа — сродни археологии. Но только это археология современности. Не земляные работы и материальные раскопки удаленного прошлого, а архитектурная реконструкция, основанная на анализе изображений и их пиксельной конфигурации.

Архитектурная криминалистика и полевые исследования: оружейный склад, разрушенный, скорее всего, пакистанской армией. Мираншах, Вазиристан, апрель 2011 года[18]

Архитектурная криминалистика, последствия американского ракетного удара в Йемене, 14 июля 2011 года[19]

Когда назревает или возникает кризисная ситуация, коммерческие поставщики спутниковой съемки консолидируют свои ресурсы, чтобы обеспечить «покрытие кризисных регионов» или «зон риска», в надежде продать свои материалы организациям, которые интересуются происходящим «внизу»[20]. Иными словами, они действуют как фотоагентства. Большинство изображений, которые они поставляют на рынок, проходят через руки наемных аналитиков-профессионалов, которые составляют из них пары «до и после»: их работу можно сравнить с продвинутой версией игры «найди десять отличий». По словам Ларса Бромли, аналитика ООН, чтобы составить пару таких фотографий, каждую из них нужно приобрести, и для этого есть разные процедуры[21]. Изображения «до» обычно извлекаются из существующих архивов спутниковых фотографий. Они вполне могут быть сделаны, когда о событиях, которые произойдут в этой местности, еще никто не подозревает, — хотя зачастую эти снимки делают именно в преддверии определенных событий. Как правило, аналитик ищет такую фотографию «до», которая сделана как можно ближе к дате события. Фотографию «после» он должен либо специально заказать (а значит, заплатить крупную сумму за наведение спутника на заданную точку), либо воспользоваться более дешевой опцией — «снять сливки», то есть взять готовый снимок, если он уже есть в фотобанке спутниковой компании и если он сделан вскоре после даты события. Такая фотография уже может быть заказана другим клиентом (ни покупатель, который заказывает снимок, ни тот, кто снимает сливки, не получают на него исключительные права).

При анализе парных изображений фотография «до» используется как исходник — как фиксация нормального или нормативного состояния, по отношению к которому позднейшие изменения интерпретируются как девиации. Для такого анализа необходимо, чтобы фотографии «до» и «после» отделял друг от друга как можно меньший временной промежуток. Чем этот промежуток больше, тем значительнее пределы погрешности, тем большее число событий могло повлиять на новое зафиксированное состояние и тем больше требуется умозрительных построений, чтобы заполнить лакуну между снимками.

То, что правозащитные организации редко располагают средствами, чтобы заказать спутниковые снимки, и что они вынуждены выуживать их из уже существующих, накладывает существенные ограничения на их работу. Как правило, они могут анализировать спутниковые снимки только тех мест, которые уже находятся под наблюдением состоятельных государственных институций и корпораций. Поэтому частным организациям и НКО труднее навязать собственную повестку, и они попадают в зависимость от хитросплетенных интересов военных, государственных и крупных международных организаций.

Архитектурная криминалистика и полевые исследования: анализ воздушного удара беспилотника, нанесенного 29 апреля 2012 года по бывшей школе для девочек в Мираншахе, Северный Вазиристан, Пакистан. Разницу между снимками увидеть невозможно[22]

Иногда даже если свидетели могут указать место нанесения воздушного удара, между фотографиями «до и после» невозможно заметить разницу. Нередко это объясняется тем, что место поражения или воронка оказываются меньше, чем единичный пиксель: выше уже говорилось, что самая высокая разрешающая способность спутниковой съемки составляет 50 см на пиксель. В таких случаях мы имеем дело с выворачиванием наизнанку одного из главных принципов криминалистического расследования. Ведь обычно следователь (как правило, государственная структура), распутывая преступление, видит больше — или располагает картинкой лучшего разрешения, — чем преступник (будь то отдельный человек или целая организация). Но когда предполагаемым преступником является само государство, а в роли следователя выступают независимые организации — например, НКО, — проблема оказывается еще острее. Воздушные атаки дронов планируются и осуществляются на основании изображений гораздо более высокого разрешения, чем те, которые может дать спутник. Считается, что беспилотник способен различить бирку на одежде человека, за которым следит. Но независимые организации могут мониторить результаты удара только по картинкам с разрешением 50 см на пиксель — и следы удара просто растворяются в цветовом пятне. Высокая разрешающая способность атаки и низкая разрешающая способность регистрации создают дифференциал в знании и тем самым — пространство для отрицания: государство всегда может предъявить картинку лучшего разрешения, чтобы доказать неправоту своего оппонента[23].

Насилие в эпоху антропоцена

В 1972 году с запуском «Ландсат-1» политика — как фотография с длинной выдержкой — отчетливо проявилась на поверхности планеты. «Ландсат-8», запущенный в феврале 2013 года (на сегодняшний день — последний спутник, выведенный на орбиту в рамках этой программы), окончательно узаконил ограничения разрешающей способности в мониторинге земной поверхности: они позволяют наблюдать взаимопроникновение природной и рукотворной среды, оставляя детали неразличимыми. Данные c «Ландсата» говорят о непрерывных трансформациях, которые претерпевает облик планеты в результате деятельности человека. Регулярный мониторинг материковой части позволяет визуализировать эти трансформации в виде длинной череды изображений, которые могут накладываться друг на друга или сополагаться. Регистрация зримых, близких к инфракрасным коротковолновых и термальных участков спектра дает гораздо больше информации, чем способен воспринять невооруженный глаз. Сенсоры «Ландсата» позволяют вести мониторинг изменений растительной мозаики (например, превращение лесов в поля), температурных аномалий (лесных пожаров), загрязнения воздуха — и даже выявлять присутствие археологических структур под тонким слоем земли: они часто определяют рисунок растительности на многие поколения вперед.

Эти картинки позволяют воочию увидеть то, что эколог Эжен Стермер и специалист по химии атмосферы Пауль Крутцен называли антропоценом, — геологическую эпоху, которая, по их мнению, уже сменила собой голоцен. В эпоху антропоцена деятельность человека стала геологическим фактором, который формирует облик нашей планеты с той же силой, что и вулканы, землетрясения и тектоника плит. Это утверждение, пока имея статус гипотезы, ставит под вопрос разделение между деятельностью человека и окружающей средой, между рукотворным и природным — и, таким образом, опять же, между фигурой и фоном. Осмысление архитектуры в эпоху антропоцена означает не просто понимание того, что человек строит на земле свое обиталище, — речь идет о том, что оно определяет ее новый облик[24].