Дитмар Нойтатц - Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

• Название: Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)
• Автор: Дитмар Нойтатц
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8243-1782-4

В книге немецкого историка Дитмара Нойтатца советское общество 1930-х гг. рассмотрено через призму одного из самых амбициозных проектов советской власти — строительства московского метрополитена. Основываясь на огромном массиве архивного материала, автор всесторонне исследует историю создания метро от самых ранних проектов до сдачи в эксплуатацию его первой линии в 1935 г. и детально описывает механизмы принятия властных решений и развитие техники, устройство пропаганды и повседневную жизнь рабочих. Строительство метрополитена, ставшее символом прорыва в светлое социалистическое будущее и потребовавшее концентрации огромных экономических, технических и человеческих ресурсов, позволяет показать, каким образом сталинский режим стремился увлечь население программой созидания социализма, как люди воспринимали жизнь и труд на стройках метро и как они обходились с «мобилизациями» и лишениями.

---

1) Лось [«Ворошиловский поселок»] …… 59 / 1

2) Луговой пер., 34 …… 32 / 7

3) Ул. Потешная, 1 …… 20 / 4

4) 2-ая Извозная ул. 13 …… 10 / 4

5) Ул. Мясницкая, 43 …… 20 / -

6) Несвижский пер., 22 …… 9 / 2

7) Сборная комендатура на Остоженке, 26, 27, 32 и соседние улицы …… 12 / -

8) Фили …… 6 / -

9) Дачный поселок Клязьма …… 13 / -

10) Ул. Мазутная …… 19 / 1

11) Лужнецкий пер., 27 …… 10 / 1

12) Колодезная ул., 5 …… 4 / -

13) Ростокино …… 5 / 1

Всего …… 212 / 28

(Отдельно стоящие бараки и дома …… Жилые объекты / Другие здания)

Фрунзенский район …… 20 / -

Дзержинский район …… 6 / -

Октябрьский район …… 4 / -

Район Сокольники …… 23 / -

Сталинский район …… 16 / -

Бауманский район …… 1 / -

Пролетарский район …… 4 / -

Ленинский район …… 6 / -

Район Красная Пресня …… 8 / -

За чертой Москвы:

Лихоборы …… 3 / -

Шухлянинка …… 6 / -

Всего …… 97 / 28

Общий итог …… 309 / 28

В бараках для рабочих было немного раздельных внутренних помещений. Во многих имелась одна-единственная спальня, где ночевали более 100 жильцов одновременно, другие подразделялись на комнаты на 25 и более человек, в лучшем случае в комнате находилось 6-10 кроватей{916}. Большой проблемой оказалось размещение семейных рабочих, потому что дети мешали отдыхать соседям по бараку. Семьи имели около трети рабочих, проживавших в бараках. Для семейных рабочих, а также для инженерно-технического персонала были выделены поселки на Мазутной ул. и в Ростокино, где им предоставлялись отдельные комнаты. Там, где это оказывалось невозможно, довольствовались временными перегородками между койками{917}. Таким способом в 1934 г. были поселены 600-750 семей. К концу 1934 г. по комнатной системе были переоборудованы еще несколько бараков, но этого было явно недостаточно. На 1935 г. запланировали поэтому строительство дополнительных стандартных домов для размещения семей рабочих Метростроя{918}.

После 1931 г. в результате речи Сталина о «Шести условиях» инженеры и техники, пережившие полосу репрессий и преследований, при обеспечении жилплощадью стали приравниваться как минимум к рабочим, а на практике им даже отдавалось предпочтение, поскольку в случае увольнения их было труднее заменить. Кроме того, ведущим служащим требовалось создать такие жилищные условия, чтобы они могли повышать квалификацию дома{919}. Поэтому им предоставлялись отдельные квартиры или хотя бы комнаты. Но к концу 1934 г. всех инженеров и техников в соответствии с их статусом разместить не удалось. Многие инженеры были довольны, если с семейством из четырех человек устраивались в комнате площадью 9,5 кв. м{920}. Около 720 инженеров и техников не имели и этого. Для них в 1934-1935 гг. на Мясницкой был построен «Дом метро» и надстроены верхние этажи еще в двух крупных жилых домах. Подчас важного инженера приходилось поселять в гостинице, пока Хрущев или Булганин добывали для него подходящую квартиру{921}.

Положение барачных поселков в 1932-1933 гг. оставалось удручающим и, несмотря на многочисленные жалобы и вмешательство контрольных органов и профсоюзов, улучшалось крайне медленно. Периодически проводившиеся «походы за культурный барак» давали незначительный эффект. Во время первого такого похода в июле 1932 г. удовольствовались тем, что в бараках имелось достаточно мешков с сеном и деревянных лежаков, и рабочие не были вынуждены спать на полу. Столы и прикроватные тумбочки считались шиком{922}. В большинстве бараков только у каждого второго жильца имелась табуретка и тумбочка. Простыней, наволочек, одеял и матрасов было недостаточно. Умывальники, душ и туалеты во многих бараках и вовсе отсутствовали. Во время «походов» составлялся список недостатков и нехваток, проводилась дезинфекция и уничтожение вшей, в бараках организовывались «культбыт-тройки», проводились социалистические соревнования уборщиц и субботники по уборке территории вокруг бараков, размещались плакаты и транспаранты{923}.

По рассказам строителей метро, в первое время не было одеял и простыней, и им приходилось вспарывать мешки с сеном и забираться в них, так что только голова торчала наружу{924}. «Условия в бараках были кошмарные, люди спали в мешках, часто просто на полу»{925}. Другие жили ввосьмером на 8 кв. метрах{926} или месяцами ночевали в душевой, так как не могли получить постоянного спального места{927}. Так как в поселках метростроевцев — кроме немногочисленных «красных уголков» с газетами, шахматами, шашками и домино — не было возможности увлекательно проводить свободное время, то драки и пьянство в переполненных бараках являлись постоянным пунктом повестки дня{928}. Вследствие переполнения бараков и нехватки санитарного оборудования распространялись вши, блохи и клопы. Количество построенных в поселке Лось бань еще в конце 1932 г. было столь недостаточным по сравнению с числом жителей, что рабочим зачастую приходилось ездить в Москву, чтобы помыться{929}.

В феврале 1933 г. партийная Контрольная комиссия и Рабкрин провели выборочное обследование бараков в районе Остоженки и в Филях, обнаружив мрачную картину: помещения не отапливались, так как не было дров, щели в домах не были заделаны, отсутствовали водопровод и канализация. Уборные и прилегающие к баракам дворы пребывали в таком неописуемом состоянии, что приходилось всерьез опасаться возникновения эпидемий. Постельное белье не менялось в течение 4-5 месяцев, и в результате катастрофических санитарных условий уже получили распространение инфекционные заболевания{930}.

«В Бутниковских[91] бараках до сих пор нет дров, воды, а также нет кипяченой воды в бараках для питья, уборной нет, рабочие оправляются вокруг бараков… Чайников, кружек нет, белье рабочим не стирают, матрацы (мешки с сеном) по 4 месяца не меняют, в общежитии клопы, грязь.

Комсомолец Джанолидзе говорит: Мы тут живем невыносимо плохо, по десять дней не топили бараки, и сейчас, если мы дров со стройки не принесем, то наш барак остается холодным. Мы обращались много раз в Правление Метростроя, но все наши просьбы остались невыполненными. Вот мы вокруг бараков гадим, оправляемся, а весной будет зараза, уборной не могут построить…

Проходчик Посичник говорит: Придешь из шахты грязный и в грязную постель ляжешь, помыться негде…»{931}

Даже бараки-новостройки в Филях были совершенно замусорены, умывальники и туалеты не пригодны для использования, зимние оконные рамы не застеклены, не было электричества, ночных тумбочек и табуреток, у многих рабочих даже не было матрасов{932}.

Причину такого положения дел контрольные органы усматривали в том, что созданный 1 января 1933 г. коммунальный отдел Метростроя еще не начал работать в полную силу, а начальники участков, в чьем ведении прежде находились бараки, больше не интересовались их состоянием. Коменданты бараков часто сменялись, партийные и профсоюзные организации строек слишком мало занимались условиями жизни строителей. Несмотря на скандальную ситуацию, контрольные органы ограничивались упреками в адрес ответственных лиц и указаниями по улучшению санитарной обстановки в бараках{933}.

Распоряжения контрольной комиссии эффекта не дали. Ни один из проверенных бараков не был приведен в порядок. В начале марта 1933 г. «Ударник Метростроя» потребовал предать суду «дезорганизаторов рабочей жизни» и исключить из партии числящихся среди них коммунистов{934}. Похожее требование рабочие выдвигали уже при первой проверке в феврале, назвав деятельность ответственных за санитарное состояние бараков «вредительством»{935}.

Когда весной 1933 г. в Метрострой пришла первая тысяча комсомольцев, они жаловались своей организации и начальникам на невыносимые условия жизни в бараках{936}. Тогда были перестроены и образцово оборудованы отдельные комсомольские бараки. При этом молодежь сама помогала делом, красила стены, убирала мусор и организовывала в бараках пункты питания{937}. Комсомольцы устраивали субботники, на которых очищали территорию вокруг бараков и сажали деревья. В дальнейшем они брали шефство над другими бараками и организовывали там жизнь по принципу самопомощи{938}, так что рабочие постепенно начинали понимать, что сами должны следить за состоянием своих жилищ{939}.

В то же время коммунальный отдел Метростроя занялся ремонтом бараков, небрежно построенных в предыдущем году, а также тех жилых строений, которые Метрострой получил от организаций Моссовета в начале 1933 г. Почти все они были полуразрушены, без штукатурки и внутренней отделки, так что пришлось потратить несколько месяцев, чтобы привести их в удовлетворительное состояние{940}. Кроме того, в этих бараках отсутствовали прачечные, бани, столовые, детские сады и дезинфекционные камеры, которые были обустроены только во второй половине 1933-1934 гг.{941}