Дитмар Нойтатц - Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)

• Название: Московское метро: от первых планов до великой стройки сталинизма (1897-1935)
• Автор: Дитмар Нойтатц
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: История
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-8243-1782-4

В книге немецкого историка Дитмара Нойтатца советское общество 1930-х гг. рассмотрено через призму одного из самых амбициозных проектов советской власти — строительства московского метрополитена. Основываясь на огромном массиве архивного материала, автор всесторонне исследует историю создания метро от самых ранних проектов до сдачи в эксплуатацию его первой линии в 1935 г. и детально описывает механизмы принятия властных решений и развитие техники, устройство пропаганды и повседневную жизнь рабочих. Строительство метрополитена, ставшее символом прорыва в светлое социалистическое будущее и потребовавшее концентрации огромных экономических, технических и человеческих ресурсов, позволяет показать, каким образом сталинский режим стремился увлечь население программой созидания социализма, как люди воспринимали жизнь и труд на стройках метро и как они обходились с «мобилизациями» и лишениями.

---

Несмотря на все старания, осенью 1933 г. выяснилось, что многие бараки оставались в плачевном состоянии и не были подготовлены к зиме. Инспекторы профсоюзов и комиссии партийного контроля докладывали в ноябре 1933 г., что некоторые поселки и отдельные бараки очищены, протоплены и готовы к приходу зимы. В других не были запасены дрова, во многих бараках не установлены умывальные раковины, зато наблюдалось перенасыщение жильцов на 10-20%. Новые бараки были оснащены громкоговорителями, но половина аппаратов не работала. Правда, достаточно много открыто было читальных комнат и библиотек{942}. Ни в одном из поселков не закончили стеклить окна. Практически все входные двери не были обтянуты утеплителем и стояли открытыми настежь. В большинстве бараков отсутствовали сушилки и прачечные{943}. Особенно «отличились» бараки на ул. Мазутной в Сокольниках: «Столовая не закончена. Во многих бараках не закончены штукатурные работы. Окна не остеклены. В этих бараках в совершенно невозможных условиях живет свыше 300 рабочих. В бараках на стенах снег, с потолка и со стен течет. Рабочие лежат в шубах. Температура в комнатах 5-10 градусов ниже 0»{944}.

Санитарное состояние барачных поселков удовлетворительным было далеко не везде: на Потешной ул. рабочие неделю спали без постельного белья, в одном из бараков даже две недели. Несколько крупных поселков были полностью замусорены и безнадежно переполнены: «В особенно антисанитарном состоянии находится территории городка Лось и Лужнецкий проезд. Нечистоты, испражнения валяются возле бараков, уборные переполнены, загрязнены. Во многих местах комнаты переуплотнены донельзя. В бараке № 12 на Лужнецком проезде на 8-ми койках живут 19 человек; в этой комнате 10 чел. детей. В бараке № 2 на Несвижской (18 шахта) на 11 койках живут 23 человека. В этом же городке в бараке № 3 в нежилых комнатах, сырых, без печей, живут: в комн. 25 - 5 чел., в комн. 26 - 4 чел.»{945}.

Многие недостатки можно было объяснить тем, что в 1933 г. Метрострой ввел систему двойного подчинения: наряду с коммунальным отделом за бараки, в которых жили их рабочие, несли ответственность руководители шахт и дистанций. На практике это приводило к тому, что коменданты бараков не выполняли распоряжений ни руководителя шахты, ни коммунального отдела, ни начальника поселка. Кроме того, во многих бараках проживали рабочие разных шахт, так что начальник шахты вполне мог свалить ответственность на коллег{946}. Начальники бараков и поселков часто сменялись. Некоторых приходилось увольнять и предавать суду по обвинению в неисполнении служебных обязанностей, растрате, хищениях и халатности{947}.

В январе 1934 г. по распоряжению ЦК профсоюзов железнодорожников и метростроевцев была проведена серьезная проверка положения дел в поселках Лось, на ул. Луговой и Потешной. В проверке приняли участие 158 человек (50 студентов, 75 членов Московской коллегии адвокатов, 30 профсоюзных работников). Во время однодневного обхода были зарегистрированы 644 жалобы рабочих. Выяснилось, что профсоюзная организация Метростроя не уделяла должного внимания потребностям и условиям жизни рабочих. В очередной раз была разработана серия распоряжений по устранению недостатков. Среди прочих при профкоме Метростроя была создана юридическая консультация. Членов Московской коллегии адвокатов попросили прочесть рабочим лекции о советском праве и давать им бесплатные юридические консультации{948}.

Под давлением сверху активизировалась деятельность комитетов профсоюзов шахт и дистанций, которые занялись ремонтом бараков, оборудованием их предметами первой необходимости и повышением культурного уровня рабочих{949}. Свою лепту внес и Московский комитет партии. В июне 1934 г. Каганович приказал Абакумову и секретарю парткома Метростроя Старостину лично проверять состояние бараков и принимать необходимые меры{950}. «Тройки»[92] на строительных объектах призваны были озаботиться улучшением условий жизни метростроевцев{951}.

За этим последовала генеральная санация бараков, летом и осенью 1934 г. они были оштукатурены изнутри и снаружи и приведены в более пригодный для жилья вид. Деревянные лежаки заменили железными кроватями, к которым прилагалось по два комплекта постельного белья, подушка и одеяло. В бараках повесили занавески, зеркала, поставили общие столы, стулья, появились ночные лампочки, тумбочки, радио, проигрыватели, было открыто множество «красных уголков», в которых имелись газеты, книги, пропагандистские материалы, игры и иногда даже музыкальные инструменты. В поселках были посажены деревья, подведены водопровод и канализация, основные улицы заасфальтированы, появились бытовые здания (10 клубов, 10 столовых, 21 детский сад и ясли, 10 медпунктов, 14 прачечных, 16 общих кухонь, 11 камер дезинфекции и дезинсекции, 37 котельных с бойлерами, 7 продуктовых магазинов, а также швейные комнаты, ремонт обуви, парикмахерские, спортплощадки, бани, телефонные узлы, радиоприемные установки). Поселки Лось и Ростокино обзавелись школами, поскольку они были слишком удалены от существующих школ. В пос. Лось даже был открыт филиал рабочего факультета, а также пункт военной подготовки и стрельбище{952}.

Но не все шло так гладко, как может создаться впечатление из этого перечисления. Партком Метростроя и газета «Ударник Метростроя» постоянно занимались выявлением недостатков и определением виновников отставания, о которых доводили до сведения компетентных органов{953}. Рабочие присылали в редакцию «Ударника Метростроя» множество писем, жалуясь на санитарные условия, нищенское оснащение бараков и низкий темп ремонтных работ. В июле 1934 г. участились жалобы по поводу того, что кишащие клопами деревянные лежаки до сих пор не заменены железными кроватями, а постельное белье зачастую не менялось в течение нескольких месяцев{954}.

За ремонтом бараков вели активное наблюдение Группа партийного и советского контроля при Московском Комитете партии, а также газета «Вечерняя Москва». В начале сентября поселки были проинспектированы и отремонтированные бараки приняты комиссией. Из 379 бараков, которые должны были пройти санобработку, к тому моменту были готовы всего 134. Для остальных срок полной готовности был продлен до октября.

Состояние поселков метростроевцев заметно различалось. Наилучшее впечатление производил поселок в Лужнецком проезде. По его описанию можно себе представить, как в то время воспринимали образцовый барачный поселок: ремонт практически завершен, бараки хорошо отапливались и были готовы к наступлению холодов. Поселок состоял из 11 бараков по 120 человек в каждом, в том числе для 70 семей. В 12-м бараке были устроены помещения общего пользования: прачечная, коммунальная кухня и котельная с бойлерами. Поселок был обнесен забором, находился под охраной, попасть сюда можно было только при предъявлении пропуска. В бараках устроено электрическое освещение, но только в некоторых имелся водопровод. Подведение канализации планировалось тоже только на 1935 г. В поселке было два общественных теплых туалета с бетонным полом, которые дезинфицировались при помощи хлорной извести. В каждом бараке имелась общая умывальная комната с раковиной. Душевых и ванн не было, поскольку рабочие могли принимать душ на стройке и ходить в близлежащие бани. Столовые и буфеты устроены тоже только на рабочем месте. Во всех бараках в сушильных камерах были развешены полки и крючки, расставлены железные кровати с матрасами, подушками, одеялами и постельным бельем, которое менялось каждые 10 дней. У каждого жильца имелось отдельное полотенце; постели регулярно дезинфицировались. Деревянные крашеные полы каждый день мыли, для чего на каждый барак нанимали по четыре уборщицы. В бараках на окнах висели занавески из тюля, стояли табуретки, столы с чистыми скатертями, часы, зеркала и пепельницы. Одежда висела в шкафах, сидеть на кроватях было запрещено, курить разрешалось только в коридорах. Блох удалось успешно вывести, правда, в некоторых бараках водились мыши и крысы.

В поселке был даже «клуб» с пианино и библиотекой. На сцене во дворе проводились концерты и показ кинофильмов. В каждом бараке имелся почтовый ящик, радиоприемник и «красный уголок», где проходили занятия школы ликбеза и слушателей рабочих факультетов. Кроме того, работали курсы шитья и вязания, политкружок, литературные и драматические кружки, был организован хор и струнный оркестр. В поселке действовала агитбригада, разбита волейбольная площадка, устроены пункт военной подготовки и диспансер, который в 1935 г. намечалось реорганизовать в медпункт. Для 30 детей был сооружен детский сад, летом детей вывозили за город. В отличие от зимы 1933/1934 гг., когда 60 детей в школьном возрасте слонялись по поселку, теперь все они поголовно посещали школу. Для школьников было выделено два помещения, в которых они могли без помех делать домашние задания{955}.