Павел Буркин - Последний Храм

• Название: Последний Храм
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Когда все, во что верили твои предки, ради чего шли на смерть и муки, стало прахом, остается Память. Память о вере предков, пролитой крови, любви и ненависти, о преданности и предательстве. Она — все, что от них осталось. Но и ее безжалостно топчут победители, уничтожая последних помнящих. Так зачем противиться неизбежному, теряя счет могилам близких, каждодневно рискуя жизнью и все равно постепенно забывая? Не лучше ли сдаться и «принять реалии»? Но даже крохи сохраненного Знания однажды станут последней надеждой Мира. Нельзя предать тех, кто умирал за Память и доверил ее тебе. А еще где-то далеко, на затерянных во льду островах, сокрытый магией от глаз недостойных, стоит Последний Храм. Дойди до него сквозь кровь и пламя. Если не отступишься.

Продолжение «Когда камни кричат».

---

— А мы вот живы, — тихо произнес Сагони. — Ведь нас она спасла, волна-то. Еще бы полчаса, и мы бы меж двух огней оказались.

— Как думаешь, из-за чего она началась? — поинтересовался Афандис, особо не надеясь на ответ. Великая Мать никогда бы не стала убивать сто тысяч ради пяти. Вот наоборот — вполне возможно, особенно если нет другого выхода. Она милосердна, но Ее милосердие временами жестоко. Как сама жизнь.

Но Сагони ответил. Только на лице появилось выражение неподдельной боли и бессильной ярости.

— Альваро это был. Больше некому. Он все сделал правильно, а я-то думал, богатство парня испортит. И Пеннобородого изваяние этим не выдал. И нам сумел помочь даже в плену — только он мог…

Афандис кивнул. Когда-то он почти ненавидел такую «золотую молодежь». Но судьба Альваро, преданного своей возлюбленной, резанула по сердцу тупой болью. Совсем как у него самого. Узнав, что произошло с Альваро, он, не колеблясь, послал с Сагони взвод солдат. Всю семейку бывшей служанки взяли тепленькими, прямо за пересчетом награды. А вот в доме Сагони кое-что нашел. И кто его надоумил полезть под кровать, на которой спал Альваро в последнюю ночь? Впрочем, догадаться не так сложно.

Вспоминать, что с ними сделали настрадавшиеся от доносчиков солдаты, не хотелось. Впрочем, в то утро весь город словно обезумел, почувствовав, что власть дала слабину, горожане принялись сводить счеты. Взаимоистребление удалось остановить лишь к вечеру, да и то повесив десяток самых ретивых. Остальные дни они лишь разбирали завалы, извлекали еду из городских складов, организовывали лазареты для раненых, уносили трупы с площади и из цитадели… Нет, конечно, нынешняя катастрофа не уничтожила город совсем, как четыре века назад. Но что смогла — сделала. Вода натворила дел не меньше, чем огонь.

— Сагони, а как там «Брегга», починили его? — поинтересовалась Мелина. Для нее мир оказался тяжелее войны — из четырех ночей после восстания она не спала четыре. Вдобавок девушка обнаружила какую-то особую способность находить под любыми завалами живых. Благодаря ей в первые сутки вытащили не одну сотню умирающих. Увы, сама она после этого едва очухалась. Едва ли после всего случившегося Церковь ее пощадит. Вопрос «Брегги» для нее был вопросом жизни и смерти. Как и для остальных.

— Среди корабелов и моряков много народа погибло, — нахмурился Марчелло. — Но уцелевшие катакомбники работают как проклятые, с оставшимися корабелами и моряками команда у нас будет. Плохонькая, если честно, и все же команда. А пробоины заделаны, и пушки вместо выпавших новые поставлены. Через недельку, как раз как приедет Грашенау с ответом Темесы, корабль будет готов к отплытию.

— И тогда мы, оставив за себя какого-нибудь толстосума, отплывем, — мечтательно произнесла Мелина. — Отправимся искать Последний Храм…

— Тише, — строго одернула ее Гердис. Постигающей Свет за эти дни тоже почти не удавалось отдохнуть, только она пропадала в лазаретах. — Клеомен готов, а вот клеоменыши… Даже нашим, катакомбникам, нельзя до конца верить. Вот как Астрис… Значит, команда будет?

— Да какая это команда? — махнул рукой Сагони. — Твои люди, Лендгрейв, молодцы, но они народ сухопутный. Пока хоть чему-то научатся… Язычники — вообще гражданские, да и осталось их всего-то человек сто на весь город. С бабами, ребятишками. Ну хорошо, эти хоть надежны. Из людей Афандиса полсотни самых активных мятежников тоже надо забрать. Итого двести человек. Остальных придется набирать из Обращенных — я постараюсь, чтобы все были мне знакомы, из бывших работников верфи, но, сами понимаете, это же Обращенные — и не особенно замешанные в бунте. Увы, те, кто были замешаны, полегли почти наполовину. А этим есть, что терять…

Гердис хмыкнула. Теперь-то есть, что терять, им всем. Уцелевшие язычники не слукавили, выгребли все свои кладовые, где хранились остатки храмовых сокровищ. Нет, не ритуальная утварь, которая почти вся погибла четыре века назад. Обычные пожертвования мирян или золото богатых медарцев, припрятанное в катакомбах, когда тогдашние беспорядки лишь начинались. За четыре века подземной жизни язычники облазили все, что не затопило и не обвалилось. Они не были такими уж жадными, по крайней мере, любили золото не больше Обращенных. Просто не все можно было сделать под землей, а самое главное, там не вырастишь хлеб и лен, не выкуешь оружие.

Поневоле рискуя, самым тороватым среди них приходилось подниматься на поверхность, находить нужных людей и торговать из-под полы, соглашаясь переплачивать поставщикам в обмен на молчание. На поверхности они будто ходили по тонкому льду: любой из купцов мог предать — неважно, от жадности ли, от богобоязненности или просто разболтать домочадцам. Но, видимо, Богиня по-прежнему хранила оставшихся верными: провалы случались, но ни разу не попалась вся община… тем более все общины сразу. Постепенно сокровища проедались, но их хватило бы еще не на век.

Восстание изменило все. Появилась возможность покинуть город, спасая то немногое, что до сих пор не досталось церковникам. Так зачем оставлять остальное? И всю первую после восстания ночь уцелевшие катакомбники таскали мешки, в которых звякал какой-то металл. Что в мешках — не знали даже те, кто их переносили. Им сказали, что оружие. Зато теперь, если «Брегга» будет поврежден в населенных краях, можно будет оплатить ремонт. В случае чего — и дать взятку «не нашедшим» загонщикам. Исминианцы когда-то говорили, что миром правит любовь, почитатели Лиангхара — что страх, служители Аргелеба — сталь. Ближе всего к истине оказались жрецы Лаэя. Еще тогда они смекнули, что в схватке стали и золота побеждает всегда золото. Потому и отделались так дешево.

Зато именно Темеса первой отреклась от своего бога.

— Ладно, команду мы набрали, боеприпасы и еду загрузили, — вернул разговор в деловое русло Лендгрейв. — А как поплывем? И где он, вообще, этот Храм?

— Чезаре Морозини считал, что в Смертных горах, — ответила Мелина. — Двести лет назад рыцари ничего не нашли на Полуночных островах, в Пустыне Божьего Гнева нет воды, а на Земле Ночи слишком холодно. Более точно он не знал, наверняка рассчитывал, что знают местные.

— Смертные горы… Это же другой конец материка. И Нортер со Ствангаром вот-вот вцепятся друг другу в глотки…

— На это Морозини и рассчитывали: во время войны легче проскочить. Вдобавок у него были компаньоны в Нехавенде, которые могли провести.

— Значит, Нехавенд, — задумчиво произнес Лендгрейв. — Потом Васт, Вейвер, Нортер… Это была бы кратчайшая дорога. И самая удобная. Сагони, вы знаете этих компаньонов?

— Увы, нет. Слышал только, что высокопоставленные военные Империи. Правда, им придется передать корабль. Чезаре говорил, что будет жаловаться на ствангарских пиратов… Вот умора!

— Получается, этот путь для нас закрыт, — подвел итог Лендгрейв. — Самим идти глупо, еще прихватят как шпионов, а то и дезертиров… Когда идет война, обе стороны становятся очень подозрительными.

— Или воевать за себя заставят, — усмехнулась Мелина. — А вместо награды выяснят, что мы язычники, да еще колдуны, и отправят на костер. Меня на войну не тянет.

— А кого тянет? — усмехнулся Афандис. — Знаю, каково воевать на чужой войне. Итак, путь через материк закрыт. Остаются два пути: вокруг материка с юга или с севера. Причем, чем меньше кораблей в тех водах и населения на побережье — тем лучше. Я бы предложил северный путь, тем более, что сейчас лето.

Сагони не испытывал ложного оптимизма.

— Если ничего нас не задержит, мы угадаем с погодой, до Смертных гор дойдем за четыре месяца. Значит, где-то в конце Двенадцатого месяца или в начале Первого. Но в тех водах судоходство возможно только с конца Седьмого по начало Девятого месяцев, и то не во всякий год. Это время мы уже упустили, мы там будем лишь в конце Десятого. Боюсь, дальше реки Марддар мы в этом году не пройдем, а то и в Льдистом заливе застрянем. Придется зимовать на обледенелом берегу. Кто-нибудь знает, что такое полярная ночь? Двинуться вновь сможем только летом — и то если льды не раздавят «Бреггу». Все это время нашу команду придется чем-то кормить, причем золотишко будет бесполезно. А если мы даже продержимся до следующего сезона навигации… Видите ли, я никогда не ходил в Замерзшее море. Можно, конечно, поискать лоцмана в Саггарде, но я бы не поручился, что нам помогут. И даже если помогут, могут затереть льды где-нибудь у Полуночных островов. Да и шторма на севере, я вам скажу…

— А если плыть через южные моря?

— Там, конечно, проще. Торговое море я знаю лучше любого лоцмана, ходил тут с двенадцати лет. Дальше труднее, но и в Нортер ходил не раз. Вдобавое Западный океан не замерзает до устья реки Фьяд — самой северной из рек Закатных степей. Оттуда до гор — всего полмесяца пути… или месяц пешком, если припрет. По расстоянию чуть-чуть короче, но реально всего четыре месяца пути. Трудность в другом. Это же не просто море, а Торговое. Местами от кораблей не протолкнуться. Нас тут выследить проще простого, друзья.