Павел Буркин - Сила Мира

• Название: Сила Мира
• Автор: Павел Буркин
• Жанр: Фэнтези

Действие происходит в Мирфэйне, за четыре века до эпохи «Когда камни кричат» и «Краденой победы». В те времена, когда Церкви Единого ещё противостояли древние Храмы, и жрецы возносили молитвы таинственным Богам. Когда Империя Ствангар была в зените могущества, а величайшие маги мира выясняли отношения на поле боя. Собственно, именно застарелое противостояние Храмов и поставило мир на грань гибели. И только забытое в благополучные века последнее средство — Сила Мира — способно спасти этот мир от чудовищной катастрофы. Проблема в том, что Сила эта даётся только на двоих.

---

Очнулась она, только почувствовав во рту что-то жгучее. Она приоткрывает глаза и видит над собой лицо еще недавно умиравшей женщины и послушницы. Подходят и Крейтон с Сати — не говоря ни слова, встают на часах у входа в дом. Сейчас пациентке куда легче, но если не долечить, ненадолго. Интересно, где взять силы?

— О-ох, — кряхтит она, поднимаясь. Ноги едва держат — последний раз так было на похоронах одного из лучших друзей, когда она в первый и последний раз в жизни напилась по-настоящему, лет семь назад…

Одна мысль о том, что придется еще колдовать, вызывает у Неккары тошноту, но начатое следует завершить. С помощью несложного заклятия она обследует сначала женщину, а потом ее детей. К ее удивлению, демоны оставили в покое всю семью. Наверное, отчаянного удара хватило на всех.

Собственно исцеляющие заклятия удалются куда легче. Конечно, красотой женщина похвалиться больше не сможет, да и дети тоже. Но главное — живы остались. Наставница бы ей гордилась ученицей: сладить с незнакомой магической болезнью, было бы непросто и для нее.

— Это были только трое, — вздыхает Неккара. — А сколько их всего?

— Сколько больных? — переспрашивает женщина. — Да весь город, почитай… Мой муж был лекарем — с самого начала носился по городу, пока сам не свалился…

Неккара только скрипит зубами. Бесполезно бороться со всеми тварями — надо найти мага, который все устроил, и убить — работа для Крейтона и, возможно, Сати…

— Когда все началось, почтенная…

— Лилиан. Началось неделю назад.

— Сколько длится болезнь?

— Муж говорил, у кого как. Дети живут дольше, но не больше суток. Большинство умирают через пять-десять часов после появления сыпи…

Неккаре хочется завыть в голос. На любую болезнь, что простую, что магическую, можно найти управу — при условии, что лекарство успеет сделать дело. А столь быстрого лекарства она не знает.

— Я что думаю, — говорит жрица. — Болезнь вызывают особые демоны. Заклятия уничтожают, похоже, разом всех демонов, находящихся в помещении. У вас есть лазарет или что-то вроде того?

— Ближайший — в Храме Исмины. Точнее, был, пока там оставались целители. Но больные могут быть и теперь.

— Можно попробовать освободить сразу несколько человек.

— Боюсь, если это демоны, со многими сразу будет справиться сложнее, — предостерегает новоиспеченная вдова.

«Верно, — думает Неккара. — Сперва надо разделаться с магом-священником, иначе не справимся…»

Но отвечает другое:

— Ерунда какая! Сложнее не демонов утихомирить, а горожан. Наверняка найдутся желающие все приписать себе, а нас объявить виновными в случившемся.

— Боюсь, дорогая моя, уже нашлись, — тихо говорит Лилиан.

Под окном раздается топот толпы. В окно видны горожане с топорами и ножами. У одного Неккара видит даже меч. От разъяренных горожан могуче несет пивом: тот, кто ими руководит, явно все предусмотрел.

Обладатель меча, наверняка главный (хотя, несомненно, и он кому-то подчиняется), указав на дом кончиком лезвия, кричит:

— Взять ведьму, Исминину шлюху, наславшую на город заразу!

Спорить и пытаться объясниться бесполезно… Лязг мечей Крейтона делает любые переговоры невозможными.

Шатаясь, опираясь на плечо Аэллы, Неккара подходит к окну. К тому времени все стихает: Крейтон стоит у входа, забрызганный кровью с ног до головы, перед ним в грязи распростерлись несколько покойников (одного он почти перерубил надвое — Аэлла бледнеет), чуть поодаль с метательным ножом в глазнице валяется счастливый обладатель меча, он же предводитель нападавших. Остальные отшатнулись, так и стоят, не решаясь броситься в новую атаку. Положение не исправляют даже несколько воинов в кольчугах, появившихся из переулка напротив, среди которых двое стрелков. Один из болтов Крейтон успевает отбить, второй бьет в дверь рядом с его головой.

— Ну, имей ваших матерей Лиангхар и вся его свита, — предлагает, зловеще оскалясь, Воитель. — Идите ко мне, родные, я вас… скажем, поцелую.

«Родные» от такого пятятся еще больше. Даже воины — уж они-то оценили прыть, с которой Воитель отбивал болты.

Снова стреляют арбалетчики. Крейтон скрывается за дверью, вставляя болт в арбалет, высовывается и навскидку стреляет: тяжелый железный гостинец, проткнув кольчугу, распорол одному из стрелков все внутренности. Корчась в луже собственной крови, выронив арбалет, парень падает на загаженную улицу.

Появляется новое действующее лицо — низенький монашек с тонзурой, какую выбривают служители Единого в Рыцарской Земле и Озерном крае. Хоть те и другие считают друг друга еретиками, во всем, что касается искоренения «язычества», они заодно. Впрочем, и в остальном много общего — взять хотя бы одежду…

— Хватайте богомерзких язычников, осквернивших наш священный город, — кричит монашек. — Вперед, и кто погибнет, не будет забыт Единым!

Это служит сигналом — еще недавно обескураженные потерями, а теперь разъяренные воины, вырвав из ножен мечи, бросаются вперед, за ними валом валят горожане. Будто подстегнули магией… Неккара ощущает толчок враждебной Силы, но помешать ей, увы, не может.

Но атакой Воителя не удивишь. Удар тяжелого армейского сапога — и, воя от боли в разбитой коленной чашечке, отползает назад один из латников. Скользнув по клинку храмовника, меч другого солдата вонзается в землю — а долю мгновения спустя голова катится по брусчатке, метя след кровью. В пределах досягаемости оказывается еще мужичок с красным от любви к хмельному носом. Крейтон будто чуть касается острием меча шеи — но кровь выплескивается фонтаном, обладатель топора валится на трупы предшественников.

Не бой, а бойня. Крейтон рубится яростно, но умело и расчетливо, а его экономные (ни единого лишнего движения) удары поражают выверенностью и хирургической точностью. Ни одному из погибших пока не потребовалось второго удара.

— Во имя Единого и Единственного! — вопит монашек. Неккара с ужасом замечает, что люди, на лицах которых только что читался страх и стремление вырваться из бойни, бросаются вперед, не считаясь с потерями. Непобедимый Воитель отступает на шаг, потом еще на шаг. Скрывается в доме. Лязг оружия раздается в горнице…

— Покарай же язычников мерзких, свяжи путами Своими, и предай их в руки наши! — читает святоша молитву.

Неккара чувствует чудовищную, ни с чем не сравнимую усталость, сильнее даже недавно испытанной. Ноги подламываются она падает рядом с Аэллой. Побелевшие от страха губы послушницы рядом с ее глазами, но ни та, ни другая ничего не могут сделать с натиском незнакомой магии. Внизу в последний раз звенит сталь — же падает наземь меч Крейтона.

— Велик Единый!!! — вопят горе-вояки с фанатичным блеском в глазах, врываясь в дом и связывая захваченных. Пытается сопротивляться не подпавшая под действие чар Лилиана — ее хватают десятки рук, держат за волосы, заламывают руки. Какой-то здоровяк несколько раз бьет ее кулаками в живот. Женщину утаскивают, намерения «воинов веры» выдают засунутые под юбку немытые руки.

Последним входит монашек.

— Грешники, поднявшие руку на верных чад Церкви нашей, преданы в наши руки. Теперь несите их в тюрьму, и да свершится суд скорый и справедливый… А с той, что согрешила, прибегнув к их услугам и отринув уготованную Единым судьбу, поступите по своему усмотрению. Грех во имя Его не является грехом.

Горожане радостно взревывают.

Где-то на пределе слышимости взвизгивает Сати, которой чьи-то похотливые руки мнут грудь. На такие мелочи святой отец не думает реагировать. Это о последнее, что услышали Аэлла и Неккара до того, как их оглушили массивными рукоятками кинжалов и, взяв за руки и за ноги, как покойных, вынесли на улицу.

Аэлла открывает глаза в сырой, темной камере. Была ли здесь тюрьма раньше, она не знает. Теперь в подземную клетушку поместили пленников, которых скорее всего скоро казнят. О справедливом суде в подобных случаях думать не приходится. Женщина надеется лишь на то, что казнят без мучений, а Крейтон и Сати вырвутся и отомстят. Но даже если и нет, Твари Ночи прорвутся и всех уравняют — грешников и праведников, «язычников» и «правоверных». Аэлла скрежещет зубами от стыда: как нелепо попались…

Еще ей хочется узнать, кто все устроил. Почему-то чем дальше, тем больше магический кавардак кажется тщательно подготовленным кровавым спектаклем, поставленным с одной целью: натравить горожан на всех, кто не верует во Единого бога. Но она не узнает, разве что на судилище, во время чтения приговора. И унесет знание в могилу — если, конечно, у нее будет могила.

— Глянь-кось, очнулась, шлюха-то, — произносит над ее головой незнакомый голос. От сказавшего эти слова человека почти нестерпимо пахнет жареным луком и самогоном.