Сергей Алексеев - Игорь Святославич

• Название: Игорь Святославич
• Автор: Сергей Алексеев
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03664-2

Князь Игорь Святославич Новгород-Северский (1151—1201) вошел в историю благодаря единственному событию — неудачному походу против половцев в 1185 году, в результате которого впервые пятеро русских князей оказались в плену на чужбине. Поход этот описан в двух летописных повестях, а главное, в эпической поэме «Слово о полку Игореве». Именно она принесла Игорю славу — едва ли вполне заслуженную, ибо это был лишь один из многих удельных правителей того времени, не самый заметный и не самый выдающийся.

На страницах книги доктора исторических наук Сергея Алексеева действуют не поэтические герои, а исторические персонажи — Игорь и Святослав, «Буй Тур» Всеволод и его тезка Большое Гнездо, Кончак и Ярославна. Это не классическая биография, а портрет персонажа второго плана, проступающий на фоне бурной, насыщенной событиями эпохи междоусобных войн и походов в Степь, благородных деяний и клятвопреступлений. Самый заметный из его поступков, давший русской культуре и истории «Слово о полку Игореве», стал для князя самым злосчастным, но обессмертил его имя.

---

Рождение сына, надо думать, всё же несколько задержало князя. Пасху он встретил еще на пути к Чернигову, в городе Блестове. Уже оттуда его рать без остановок двинулась к столице княжества и здесь соединилась с Владимиром Давидовичем.

Давыдовичи между тем задумали новую рискованную, но по-своему выгодную игру. На этот раз они не стали складывать все яйца в одну корзину. Владимир, исполняя союзный долг, вместе со Святославом посадил дружины в ладьи и по Днепру отправился к Юрию, стоявшему ниже по реке в Городце. Одновременно Изяслав, некогда сражавшийся вместе с киевским тезкой под Переяславлем, пошел со своими воинами к нему в Киев. Таким образом, кто бы ни одержал верх, это было бы сделано при помощи Давыдовичей и они могли надеяться сохранить Чернигов — при условии, что оба останутся живы.

У Городца князья-союзники встретились. С Юрием уже был Святослав Всеволодович, во всем подражавший дяде-тезке. К Изяславу же Мстиславичу, помимо части черниговцев, пришла гораздо более существенная подмога — Ростислав Смоленский со «множеством» войск. Усобица шла по накатанной за прошлые годы колее. Вновь Юрий двигался к Киеву, собирая под свои знамена половцев, Изяслав же готовился к обороне.

Правда, на этот раз подступиться к Киеву было сложнее. Войска Юрия шли по левому берегу Днепра либо плыли по Днепру в ладьях. Изяславу удалось, раз за разом срывая попытки переправиться на правый, киевский берег, навязать врагам речное сражение. «Речной флот» киевлян и смолян оказался более многочисленным и сильным. Не сумев переправиться севернее Киева, у устья Десны, союзники решили обойти Киев с юга, по Витичевскому броду. При этом они не рискнули пустить ладьи в виду Киева даже вдоль своего берега — и потеряли время, выводя их в озеро и затем таща волоком. Оба Изяслава и Ростислав тем временем угадали замысел врага и опередили Юрия у брода. Вновь началась речная битва, в каковой великий князь показал себя более умелым. У полководцев нарастало раздражение. По одной версии, Юрий, посовещавшись с сыновьями, призвал к себе Владимира Давыдовича, Святослава Ольговича, Святослава Всеволодовича и половецких ханов. «Вот, братия, — обратился он к союзникам, — стоим мы тут, а чего стоим-то? Лучше улучим время, захватим брод Зарубский и перейдем на ту сторону». По другой же версии, мысль оставить войско Юрия у Витичева, а самим отправиться к Зарубу с половцами, пришла дяде и племяннику Святославам.

Так или иначе, на том и порешили. Один из сыновей Юрия и Святослав Всеволодович со всеми половцами отправились к Зарубскому броду. За ними шел Святослав Ольгович с дружиной, а следом готово было выступить и всё войско. Степняки, увидев на той стороне лишь небольшую сторбжу, ринулись в реку, «покрыли Днепр множеством воев». Сторбжа в ужасе бежала к Изяславу, а вслед за половцами переправились в ладьях Ольговичи со своими дружинами. Оказавшись на той стороне, два Святослава отрядили гонца к Юрию: «Иди быстро — уже перешли Днепр, как бы не ударил на нас Изяслав». Юрий и Владимир, неприметно погрузившие войско в ладьи, благополучно переправились. Узнав об этом, Изяслав с союзниками предпочел отступить в Киев.

Здесь собрался военный совет. Изяслав и Ростислав хотели вновь идти на врага и принять битву там, где найдут его, но остальные во главе с Вячеславом и ханами «черных клобуков» отговорили великого князя. Решено было стянуть все силы к Киеву и принять бой у его стен. Когда войска изготовились к бою, Вячеслав отрядил посла к стоявшему у Василева Юрию — «управить свое старейшинство». Но переговоры ни к чему не привели. Все ссылки Вячеслава на законное старшинство, невзгоды христиан и желание блага Русской земле пропали втуне. Юрий, как и все, прекрасно понимал, что Вячеслав — марионетка Изяслава, и резонно возразил: «Я тебе, брат, кланяюсь. Так, право, и есть, как ты молвишь, — ты мне как отец. Если хочешь со мной договариваться, пусть едет Изяслав во Владимир, а Ростислав в Смоленск, — а мы договоримся». Вячеслав в ответ посоветовал Юрию отпустить восвояси Ольговичей, а самому «ехать в свой Переяславль и Курск и со своими сынами — благо, у тебя и Ростов Великий есть». Но на это Мономашич, конечно, не согласился. Вячеслав это предвидел — отправляя последнего посла, он уже, воззрев на икону Благовещения над Золотыми вратами Киева, призвал на младшего брата суд Богородицы и Христа.

Передовые отряды сошлись на реке Лыбедь и принялись обмениваться выстрелами из луков. Это стояние, однако, продлилось не дольше суток — обе стороны получили известия, что с запада приближается Владимирко с сильным галицким войском. Юрий отступил на Перепетово поле, надеясь на подход союзника; Изяслав двинулся следом. Ситуация менялась не в его пользу, и он хотел либо мира, либо немедленной битвы. Новые переговоры ни к чему не привели. Юрий, видя упорство племянника и не желая сражаться до подхода галичан, был готов хотя бы к временному перемирию. Но Ольговичи и половцы не желали мириться и требовали сражения, «ибо скоры были на кровопролитие». К тому же в перестрелке на Лыбеди погиб один из половецких ханов.

Не достигнув мира, Юрий отошел за реку Рут и продолжал избегать битвы, несмотря на все усилия преследовавших его почти по пятам киевлян. Наконец 17 июля 1151 года на Малом Рутце Изяславу удалось настичь уходящий обоз противника. Юрий и другие князья поняли, что придется сражаться, и развернули полки. Битва была короткой, но ожесточенной. Изяслав Мстиславич вломился во вражеский строй впереди своего войска, был ранен в руку и сбит с коня. Однако киевляне и смоляне продолжали натиск — и рать Юрия дрогнула. Первыми побежали, «ни стрелы не пустив», половцы, а за ними обратились в бегство Ольговичи. Юрий с детьми отступил последним. В Руте потонули многие бежавшие воины. Погибло несколько половецких ханов, другие попали в плен. Пал в битве и Владимир Давыдович Черниговский. Летописец называет его «добрым и кротким». Должно быть, для этого имелись какие-то основания, но нам они совершенно неизвестны. Разве что бесконечная цепь совершенных им предательств родни и союзников объяснялась каким-то особенным миролюбием, стремлением спасти от разора свою отчину…

Сам едва не погибший сначала от рук врагов, а затем от нашедших его и принявших за знатного неприятеля собственных воинов Изяслав Мстиславич, не залечив ран, сел на коня и поехал к Изяславу Давыдовичу, оплакивавшему погибшего брата.

«Плакав над ним, как по брате своем», Мстиславич сказал тезке: «Этого нам уже не воскресить, но вот, брат, Бог и святая Пречистая врагов наших победили, однако же бегают они неподалеку, а Чернигов пуст. Так что ты, брат, тут уже не стой, а снарядись, возьми брата своего и иди в Чернигов, а я тебе помощь подготовлю. Будь же до нынешнего вечера в Вышгороде». Мстиславичи отрядили на помощь Изяславу Давыдовичу Романа Ростиславича (зятя Святослава Ольговича). Скоро уже Изяслав вошел в Чернигов, похоронил брата и сел на княжеском столе.

Между тем Ольговичи переправились через Днепр выше Заруба и скоро достигли Городца. Летописец отмечает, что Святослав Ольгович был чрезвычайно грузен, а потому при бегстве «утрудился» так, что дальше идти не мог. Но он, конечно, хотел сам завладеть Черниговом, а потому спешно отправил туда Святослава Всеволодовича. Только доехав до Десны, Святослав узнал о происшедшем — и повернул обратно, послав дяде весть: «Не езди сюда, а поезжай в Новгород (Северский. — С. А.). Сюда уже въехали Изяслав Давыдович и Роман Ростиславич». Передохнувший к тому времени Ольгович «побежал к Новгороду»{129}.

Владимирко, узнав о поражении свата, повернул на Галич, тем более что в его земли вторгся Мстислав Изяславич с венгерским отрядом. Великий князь же, отпустив в Смоленск брата Ростислава, двинулся с оставшимся войском на Юрия. Тот, запертый в Городце и потерявший почти все силы, вынужден был согласиться на мир. Он обещал остаться в Городце всего на месяц, после чего удалиться в Суздаль при условии, что Переяславль останется за его сыном Глебом. Вячеслав и Изяслав настояли и на том, чтобы Юрий отказался от союза со Святославом Ольговичем.

Последний, узнав об этом, решил помириться с новым черниговским князем. Святославы, дядя и племянник, встретились и отправили к Изяславу Давидовичу общее посольство: «Брате, мир стоит до рати, а рать до мира. А ныне, брат, мы братья друг другу, так что прими нас к себе. Отчин у нас две — одна моего отца Олега, а другая твоего отца Давыда. Ты, брате, — Давыдович, а я — Ольгович. Ты же, брате, прими то, что отца твоего Давыда, а что Ольгово, то нам дай. Так и поделимся». Изяслав согласился. Поскольку границы владений Давыда и Олега с точностью неизвестны, неясно, какие именно территории возвратил Изяслав по договору, но понятно, что речь шла о северских и вятичских землях, которые Ольговичи и в прежние годы упорно отстаивали как свою «отчину»{130}.